Алиса Клевер - Убийственная красота. Медуза

Но откуда вообще взялась эта видеозапись?

– Я так и подумал, что ты не станешь собираться к обеду!

– Голос возник, как гром среди ясного неба, и я застыла, ошарашенная этой неожиданной материализацией Андре посреди коридора. Я зажмурилась, надеясь, что он исчезнет, но, снова открыв глаза, увидела, что он по-прежнему здесь – стоит босыми ногами на янтарном паркете, в своей голубой врачебной форме, весь окруженный лучами солнца. Красивый, стройный молодой врач с умным лицом, сложной линией губ и слегка раздвоенным подбородком. Я могла поклясться, что дверь не открывалась. Но ведь не мог же он, в самом деле…

– Ты напугал меня.

– Решила прилечь и поспать прямо тут, на коврике? – усмехнулся Андре. Взгляд его темно-медовых глаз был холоден и полон подозрения. – Что с тобой, птица?

– Убегалась, – призналась я, и это было почти правдой.

– Хорошая физическая форма – это здорово. Молодец, – одобрил он. И я понадеялась, что Андре повелся на мою уловку. Голос дрожал, руки тоже, но ведь такое бывает и от усталости.

– Я приму душ? – спросила я, словно мне требовалось на это разрешение. Андре не отвечал, продолжая сверлить взглядом, словно пытаясь разгадать меня, просчитать, как судоку повышенной сложности. Затем покачал головой.

– Нет, не надо. Позже. Я никогда не видел тебя такой… убегавшейся.

– Но разве мы не опоздаем на обед? – спросила я, замирая под его острым взглядом.

– О, я решил его немного перенести. Мне не понравился твой тон. И чем же ты, интересно, была так занята? Только бегом?

– Это звучит смешно. А ты что же, так торопился приехать, что забыл сменить одежду? Ты никого не резал в этом? – Я кивнула на его униформу.

– Резать – это только маленькая часть моей работы, но ты говоришь о ней так, словно я для тебя нечто среднее между мясником и швеёй-мотористкой.

– Только, умоляю, не нужно приводить меня в операционную, чтобы поближе познакомить со своей работой.

– А ты что, боишься крови? – хищно улыбнулся Андре. И я вдруг подумала, что ничего не знаю о нем, о том реальном Андре, который избил Сережу и не сказал мне об этом. И я, возможно, подвергаюсь смертельной опасности, оставаясь с ним наедине в его прекрасной, стерильно чистой квартире. Кто знает, вдруг завтра искать станут уже меня? То, что Андре красив и притягателен, как чертов магнит, вовсе не означает, что он хороший парень. Кто знает, на что он способен? Еще недавно я думала, что Андре готов погрузить меня в пучину настоящего разврата, предлагая групповушку со своим другом Гильермо.

Теперь я знаю – Андре ревнив, он не станет меня ни с кем делить. Но ведь это еще не значит, что он любит меня. Что он не монстр, и вообще способен любить.

– Сегодня ты какая-то другая, – пробормотал он и, присев на корточки, заглянул мне в глаза. Теперь, когда он был так близко, я поняла, что одновременно и боюсь его и хочу до обморока. Идеальный пример стремления к саморазрушению, меня можно включить в учебник по клинической психологии. Я улыбнулась.

– Ты пахнешь хлоркой. Ты что, плавал?

– Утром, да, – кивнул он. – Пока ты спала, как ребенок. Довольный, оттраханный ребенок.

– Звучит странно, – хмыкнула я.

– Не нужно придавать моим словам большего смысла, чем в них содержится, моя дорогая девочка. Когда ты спишь, выглядишь по-другому, не так, как днем. У тебя во сне открытое, расслабленное лицо, тело полно доверия, и иногда мне хочется, чтобы тебя разбудила волна оргазма. Но твой сон для этого недостаточно глубок. Впрочем, я все равно думаю попробовать.

– Я хотела бы поплавать с тобой.

– Мы могли бы поплавать нагишом, – задумчиво протянул Андре, и в глазах его загорелись искры неподдельного интереса. Он протянул руку и прикоснулся к моим волосам, провел рукой по плечу, по груди, скованной спортивным бюстгальтером, поверх которого была надета свободная серая майка. – У нас в подвале отличный бассейн, до неприличия пустой и никому из жильцов не нужный.

– Ни за что! Нет! А что, если кто-то… А камеры? Вдруг там есть камеры? – пришла я в ужас от этой мысли, но, кажется, моя паника только развеселила Андре. Я же вспомнила о камерах и тут же, рикошетом – обо всем, что произошло с утра.

– Да. О да, кажется, я знаю, что нужно будет организовать для тебя.

– Что бы это ни было, немедленно выброси это из своей неуемной головы. Я заранее против.

– А ты пахнешь потом, – перевел тему Андре и поднялся с корточек, потирая затекшие ноги, ясно давая понять, что мое мнение значит для него не больше, чем белый шум по телевизору, особенно когда вопрос касается того, что сделать и как поступить с моим телом. Тут он решал все только сам.

– Я же говорила, что бегала.

– Забавно, ты определенно убегалась. Надо же! Я думал, ты способна только валяться на диване и листать книги. Ну-ка, иди ко мне, моя маленькая птичка, я хочу тебя… на обед. – Андре протянул ко мне руку, явно ожидая моей покорности. Но на меня словно ступор нашел, я сидела, обхватив колени, глядя на него одновременно с вызовом и страхом. Ты говорил, нас ждут.

– Подождут. – Андре наклонился и поднял меня, как тряпичную куклу. – Что с тобой, птица? Ты чего-то не договариваешь. Ты разлюбила меня? Так же. как разлюбила своего Сережу?

– Почему ты спросил про него? – воскликнула я, против воли реагируя на эти слова.

– Ты избегаешь моего взгляда. Такое чувство, что ты сейчас хотела бы остаться одна, что мое общество неприятно тебе.

– Это не так! – выпалила я быстрее, чем следовало.

Но на самом деле это было именно так. Нельзя сказать, что мне было неприятно его общество, но тем не менее он пугал меня, я не знала, что думать, мне нужно было время – понять, что можно ему говорить, а что нет, и что вообще делать со своей жизнью. Я нахожусь в стране, где мне нет места, в доме, который вовсе не является для меня домом, рядом с человеком, странные причуды которого, возможно, стоили Сереже жизни. Я ведь не могу исключать такой возможности, хотя драка произошла утром, а мама видела Сережу вечером. Но все же не так поздно вечером, верно? Андре приехал на ночную гонку только ночью.

У меня кружилась голова, и я никак не могла сосредоточиться на том, что говорил и делал Андре. Поэтому, когда он вдруг прижал меня к себе и поцеловал в губы, я откликнулась с облегчением. Занимаясь сексом, легче избежать разговора.

Андре целовал меня, лаская губами и нежно проникая в рот языком. Я невольно застонала в ответ, чувствуя, как набухают мои соски, а между ног все сжимается в сладком ожидании, охватывая волной клитор. Хотелось без остатка отдаться в руки этого мужчины.

Говорят, что мужчины иногда думают не головой, а членом. В этот момент я тоже почувствовала, как способность думать заменяется желанием быть отданной Андре. Возбуждающий, острый аромат его тела, перемешанный с тонким стерильным запахом формы, почти сбивал меня с ног. Сильные руки по-прежнему удерживали меня за бедра, сжимая так крепко, что становилось почти больно. Но этого «почти» было недостаточно. Мне хотелось приникнуть к его груди, почувствовать его соски в своих губах, остаться голой перед ним, встать на колени и получить его член в рот. Но Андре продолжал целовать меня, больше ни к чему не прикасаясь.