Мелоди Энн - В безопасности твоих объятий

— Похоже, да, — прослезившись, ответила её мать.

В коробке скромно лежал конверт, и Натали не сомневалась: там деньги, на которые родители смогут позволить что-то для себя. Щедрость Хоука трогала до слёз. Чёрт бы побрал его скрытность!

— От кого это? — спросила мать Мэри, Стейси.

— От Санты, — ответила Вефиль, но её взгляд скользнул по сцене, где Хоук до сих пор убирал крошки.

Без слов Стейси медленно прошла к Хоуку и, прикоснувшись к его руке, сказала что-то, из-за чего он прервал своё занятие. Хотя Натали стояла слишком далеко и не слышала их шёпота, глаза Хоука несомненно просияли, когда мать Мэри благодарно его обняла. Когда та его выпустила, он потупился, кивнул и исчез за чёрной дверью. Вернувшись со сцены, Стейси тихо начала:

— Он не признаётся, но сказал, что Мэри милое дитя, и у неё голос ангела.

Только когда Стейси договорила, Натали заметила слёзы на своих щеках.

— Он невероятно поразительный человек, — прошептала Мэгги и обняла семью Мэри.

— Да, — тихо согласилась Стейси.

Вскоре группа удалилась из зала, и Натали осталась наедине с мыслями. За эти несколько дней она узнала об этом мужчине больше, чем иные друг о друге за целую жизнь. Он хороший, добрый, и у него сердце размером с Техас. Можно было бы сказать с Монтану, но та слишком маленькая.

Если не поостеречься, этот мужчина может изменить всё её будущее, и не важно, что он к этому не стремится. К нему слишком легко привязаться, а меж тем он хочет отношений без обязательств и может разбить ей сердце. Нет, этому не бывать. Итак, что теперь?

По правде сказать, Натали не знала.

— Почему вы до сих пор не готовы?

Натали стояла в дверях, разглядывая Мэгги, Вефиль и Айлин. На всех троих были толстые куртки, ещё более толстые шапки, шарфы и высокие ботинки.

— Готова к чему?

— К большой вечеринке! — поглядев на неё как на сумасшедшую, воскликнула Вефиль.

— Какой такой вечеринке? — Натали смутно помнились вчерашние разговоры учителей в школе, но сегодня была суббота, и после долгой недели она хотела лишь одного: забраться в кровать с интересной книжкой.

Ладно, по правде говоря, эти большие планы не вызывали в ней особого энтузиазма, просто она старалась избегать Хоука и знала, что в единственном в городке кафе наверняка с ним столкнётся.

— Сегодня мы зажигаем огни на новогодней ёлке, а потому у нас вечеринка в пожарном депо, — с радостным предвкушением сообщила Айлин.

— Б-р-р. Холодно. Запустите нас внутрь подождать, пока вы оденетесь, — попросилась Мэгги, не оставив Натали иного выбора, как распахнуть дверь и впустить трёх закутанных женщин в тепло своего домика.

— И не возитесь слишком долго. Не хотелось бы раздеваться только затем, чтобы тут же одеться, — оглядываясь по сторонам, попросила Вефиль. — Да, а домик-то не мешало бы принарядить...

— Эй, Вефиль, оставь девушку в покое, — одёрнула подругу Мэгги. — Она прожила тут с две недели, не больше. Не все способны так быстро оставить на жилье отпечаток своей личности.

— Ха! Да когда я въехала в дом, обжила его за три дня! — возразила Вефиль.

Натали не привыкла к таким дружелюбным людям — Чёрт! Да вообще к гостям не привыкла! — и лишь смотрела, как три женщины непринуждённо оглядывают её жильё или, точнее, суют носы куда только можно.

— Не спите, милая! Мне тут уже жарко, — увидев, что Натали так и стоит у входной двери, поторопила Айлин.

Натали обречённо прошмыгнула в спальню и начала одеваться. Похоже, от вечеринки было не отвертеться. В животе мутило. Она знала, что никак не сможет избежать встречи с Хоуком.

И знаете, что пугало её больше всего? То, что невозможность улизнуть расстраивает её куда меньше, чем следует. Этот мужчина ворвался в её жизнь с сокрушительностью танка или, по крайней мере, своего громадного грузовика, и хотя Натали убеждала себя в нежелании с ним встречаться, в действительности её сердце билось быстрее от одного вида Хоука. Это было жалко. Неправильно. Некстати.

Однако следовать голосу разума было не так уж просто.

Натали переоделась и, зайдя в ванную, осмотрела себя в зеркале. Учитывая, как мчалась по венам кровь, и перспективу провести час на морозе, румяна ей сегодня точно не требовались. Она быстро прошлась по ресницам тушью, нанесла на губы немного блеска и решила, что готова настолько, насколько позволяют сжатые сроки.

Вернувшись в гостиную, Натали не смогла удержаться от улыбки. Мэгги буквально цвела, разглядывая вязанье на журнальном столике. А когда вскинула глаза, её лицо выражало чуть ли не гордость, и в груди Натали разлилось тепло, которого она не чувствовала с... Незапамятных времён.

— Как красиво, Натали! У тебя большой талант! — Мэгги, положив вязание, пошла к ней. — Не знаю что, но в тебе есть что-то такое... так и тянет забрать тебя к себе и позаботиться.

Искренность в её голосе, влажный блеск в глазах — всё это было чересчур. Натали пришлось отвернуться, пока сама не прослезилась.

— Если тебе однажды понадобится с кем-то поговорить, — продолжала Мэгги, — ты знаешь, где меня найти. Похоже, у тебя внутри много всякого и может захотеться излить душу.

Порой боль одиночества бывает непосильной, и вот у Натали появилась эта женщина, которая просила лишь разрешения предложить самый ценный дар на свете — любовь.

Не дав Натали ответить, Мэгги заключила её в объятия. К счастью, разрушив неловкость момента, к ним присоединились Вефиль и Айлин. Пора было спасаться бегством. Дай Натали волю чувствам, не смогла бы остановить поток слёз. Слишком многое держала она в себе слишком долго и знала, что, если плотину прорвёт, это будет ужасно.

— Ой, чуть не забыла! — воскликнула Айлин. — Вот, держи, твоя свеча. — Она вручила Натали длинную свечу со щитком внизу. — Доберёмся сначала до следующего квартала, а там зажжём.

Натали поняла, что Айлин имела в виду, лишь когда они завернули за угол и увидели соседей. Они шли в ряд со свечами в руках и пели рождественские гимны. Вефиль зажгла свечи себе, Натали и подругам, и все четверо смешались с праздничной толпой, к которой, выходя из домов, по пути присоединялись всё новые люди.

По мере того, как людской поток продвигался к центру городка, световое шоу затухало. Воздух оглашался ласкающими слух голосами, поющими «Тихую ночь». В нём витало столько ностальгии. Натали никогда в жизни не переживала ничего более трогательного.

Сама она, шагая со свечой в дрожащих руках, петь почти не могла. К её удивлению, снежинкам не удалось загасить огонёк, впрочем, в этот вечер казалось, что ничто, даже метель, не в силах разрушить его волшебства.

Впереди показался небольшой парк, там слева от сцены гордо возвышалось огромное дерево. Возле него уже толпилась кучка горожан, поджидая остальных, которые подтягивались ещё с полчаса, и всё это время не смолкали рождественские гимны.