Юлия Кузьминых - Сделка. Роковая ошибка (Часть 1)

Лениво наблюдая, как его ладонь покидает ее потайное местечко, Мике завороженно наблюдала за тем, как его жесткие губы не спеша слизали горячую влагу со своих пальцев.

- О, боже… - едва слышно прошептала она, еще сильнее возбуждаясь от его откровенных действий. – Я ещё никогда не видела тебя таким…

Молниеносно наклонившись к столу, Микелина сбросила на пол широкие подносы с фруктами и, усевшись на край столешницы, резко притянула любовника за ремень черных брюк.

Пройдясь ладонью по впечатляющему бугру его паха, она, не сдерживая томительной улыбки, как можно скорее начала расстегивать серебристую пряжку кожаного ремня.

Пока она занималась освобождением от одежды нижней части тела своего соблазнителя, мужчина навис над ней. Уперев руки по обе стороны от нее он, словно ненароком, заставил девушку лечь спиной на твердую поверхность столешницы.

Сгорая от поглощающих ощущений их близости в этом месте, Мике протяжно вздохнула, все ещё не в силах разобраться с трудной системой пряжки кожаного ремня.

- Возможно, - наконец-то разделавшись с трудной задачей, она потянулась к застежке молнии его брюк, - нам и впрямь стоило уже давно подумать о свадьбе и совместной жизни друг с другом.

Услышав тихий смешок над головой, Мике недоуменно подняла взгляд, встретившись с его темными глазами.

Темно-карими глазами.

С трудом сглотнув подступивший к горлу ком, она могла поклясться, как слышит звон разбившегося вдребезги очарования этой сказочной ночи.

Из-под широких полей карнавальной маски на нее смотрели темные, как неразбавленный виски, глаза незнакомого человека. Ведь у Марко они были светло-зеленые, как и у нее.

- Свадьбе? – цинично усмехнулся нависший над ней мужчина. – Дорогая, по-моему, ты несколько спешишь.

С леденящим душу ужасом узнав знакомый голос, Микелина, казалось, лишилась дыхания.

- О, нет! Только не ты… - обескуражено тряся головой, едва слышно молила она. – Прошу, только не ты…

Заметив, как мужские губы разошлись в ленивой усмешке, девушка резко сдернула с лицемерного графа злосчастную маску.

Впервые в жизни потеряв над собой контроль, она готова была разрыдаться во весь голос, если б не охватившее ее оцепенение.

Перед ней собственной персоной стоял не кто иной, как Рикардо Моретти - сын самого злейшего врага ее семьи.

Отстраненно наблюдая за тем, как он с явной насмешкой наклонился к ней, запечатлев на ее безжизненных губах свой короткий поцелуй, Микелина внутренне содрогнулась в конвульсиях собственного ужаса и поглотившего ее отчаянья.

- Детка, ты была просто великолепна, – интимно задев губами мочку ее уха, прошептал он, – очень сладкая...

Его слова словно выдернули ее из краткого замешательства, заставив со всей силы оттолкнуть ненавистного мужчину.

Резко спрыгнув со стола, девушка наспех подобрала с пола свой черный плащ и, без оглядки покинув небольшой шатер, быстро надела на плечи свое защитное облачение. Как никогда желая оставаться никем неузнанной, Микелина поспешно накинула на свои рыжие волосы просторный капюшон и почти что бегом добралась до главного зала, где по-прежнему беззаботно танцевала веселящаяся толпа. Заприметив в отдалении непринужденно общающихся вампира и монахиню, девушка подошла к веселой паре и, бесцеремонно потянув сестру за собой, кратко известила:

- Пошли. Мы уходим.

Раскрыв от неожиданности рот, Изабель посмотрела на оставшегося позади собеседника.

- Как уходим? Но мы же совсем недавно приехали. Я только начала привыкать, даже познакомилась с одним весьма обаятельным…

Внезапно почувствовав, как сильно пронзает дрожью тело старшей сестры, Изабель мгновенно забыла о своих причитаниях.

- Мике, с тобой все в порядке? Ты вся дрожишь… - заглянув под скрытое капюшоном лицо, нижняя часть которого казалась неестественно напряженной и бледной, «монахиня» сдавленно охнула. – О, Боже, а где твой парик? Что произошло между тобой и Марко? Он сделал что-то плохое?

На мгновение замерев на месте, словно ее ударили ниже пояса, Мике горестно прикрыла глаза.

- Это был не Марко, – тихо произнесла она, после чего вновь со всех ног бросилась к спасительному выходу.

Выбежав наружу, девушки сразу же увидели припаркованный поблизости «фаэтон».

Не говоря больше ни слова, Мике забралась в просторный салон и, обхватив себя руками, уткнулась носом в тонированное окно. Отрешенно отгородившись от непрекращающихся вопросов Изабель, отгородившись от всего мира, она лишь хотела, чтобы ее оставили в покое. Предпочитая медленно вариться в собственном аду, она то и дело вспоминала будоражащие ласки чужого мужчины на своей коже.

Как она могла не заметить такой огромной разницы между Марко и Моретти? Почему не услышала первые звоночки насторожившейся интуиции? Она предала всех: отца, Марко, и даже саму себя. Как же она могла так оступиться?!

Вал этих и других вопросов непрекращающимся потоком звучал в голове, заставляя ее ещё сильнее замкнуться в себе.

В угрюмом молчании добравшись до дома, Микелина поспешно покинула роскошный салон дорогого автомобиля, намереваясь как можно скорее скрыться в тишине собственной спальни. Словно немая тень, следуя по пятам старшей сестры, Изабель, наконец, прервала град своих многочисленных вопросов, решив не усугублять и без того дурное настроение любимой кузины. Как она ни старалась выведать у Мике хотя бы часть произошедшего за алыми занавесками, итог был один – замкнувшая в себе рыжеволосая девушка лишь съеживалась и ещё сильнее отгораживалась от чрезмерно заботливой сестры.

Сбросив широкий капюшон, Микелина с гордо поднятой головой преодолела мраморный холл, поднялась по правой ветви изогнутой дугой лестницы и, даже не обернувшись назад, четко произнесла неотстающей от нее младшей сестре:

- Я хочу принять ванну и побыть одна.

Войдя в свою роскошную спальню, она резко захлопнула широкую дверь.

Остановившись возле высокого зеркального трюмо, отражающего ее в полный рост, Мике медленно расстегнула ворот плаща, который темным потоком заструился к ее ногам. С неприкрытой болью и обидой посмотрев на раскинувшийся по полу черный материал, она плотно сжала зубы. В одночасье некогда красивый плащ превратился всего лишь в обычную тряпку. Как и все то, что сейчас было надето на ней. В бессильной злобе сорвав с себя лоскуты модного нижнего белья, она растоптала их ногами, словно тем самым могла ранить черствую душу истинного посланника этих подарков. Наконец, когда ее силы почти иссякли, а плечи начали безвольно поникать, нагая рыжеволосая женщина медленно направилась в ванную комнату. Включив воду, она не стала дожидаться налитой до краев воды, вместо этого предпочитая сесть прямо на холодное дно большой стеклянной ванны.