Кристи Бромберг - Управляемые

Мои губы приоткрываются, когда он оказывается в нескольких сантиметрах от меня. Моё тело настроено на него. Вдыхая его аромат. Потребляя его дыхание. Моя спина рефлекторно выгибается ему навстречу, когда он подносит руку к моей щеке.

— Отстойно, не так ли? — спрашивает он, прослеживая пальцем линию моей челюсти, останавливаясь, а затем задевая мою нижнюю губу.

— Что именно? — я мягко вздыхаю, когда его палец отрывается от моей кожи.

— Когда ты вынуждена придерживаться своей линии поведения, вместо того чтобы воспользоваться искушением, которое находится прямо перед тобой, — шепчет он, беря реванш. — Нет никакого позора, Райли, в том, чтобы разрешить своему телу получить то, чего оно жаждет.

Мы стоим в каких-то нескольких сантиметрах друг от друга, пока я позволяю этим словам обосноваться в моей душе. Я знаю, что он прав. Мне говорит об этом усиливающаяся боль в теле. Что я точно хочу то, что он предлагает.

— Трудно отрицать очевидное, сладкая, когда оно, будто написано на всём твоём теле.

Я рывком отстраняюсь от него, словно меня укусили. Его слова внезапно разжигают во мне ярость и раздражение.

— Нет! Я…

— Шшш… — бормочет он, снова придвигаясь ко мне и прижимая палец к моим губам, в его глазах горит похотливое напряжение. — Просто знай, Райли: лучший секс, который будет в твоей жизни… будет со мной, — говорит он тихим гипнотизирующим голосом, который, кажется, выбивает из моих лёгких весь воздух и весь разум из моей обычно рассудительной головы.

Я отскакиваю от него, крайне нуждаясь в пространстве, свободном от его чувственных слов и бесконечного высокомерия. Он так напорист, так самоуверен, что это почти отталкивающе. Почти. Парень, определённо, хороший игрок. Жаль, я никогда не узнаю, правда это или нет, если только причиной не станет желание проучить его раздутое эго.

— Я выполню это проклятое соглашение, Колтон, — взрываюсь я. — Ради моих мальчиков. Ради других детей, которым нужна будет помощь. — Я направляюсь к столу, чтобы собрать свои вещи. — Не ради тебя. Или твоих глупых махинаций, которые стоят за этим. — Я собираю документы; шуршание бумаги и стук стопки листков по дереву — единственные звуки в этом помещении. Я поднимаю глаза, мой суровый взгляд пригвождает Колтона к месту. — Я не буду спать с тобой, Ас.

— Нет, будешь, — он самодовольно мне ухмыляется.

Несмотря на порочность этого вызова, его слова искрами рассыпаются у меня между ног, и только смех помогает мне справиться с напряжением.

— И мгновения не сомневайся…

— Колтон! — из дверей конференц-зала раздаётся сексуальное мурлыканье, прерывая меня на полуслове. Я резко дёргаю головой, и вижу стройную Бейли, соблазнительно улыбающуюся, с широко распахнутыми глазами, обрамлёнными войлочными ресницами. Моя неуверенность в собственной чувственности всплывает на поверхность, потому что я громко сглатываю, стремясь увидеть реакцию Колтона. И немедленно встречаюсь с ним глазами, потому что в отличие от меня, он не отрывал от меня взгляда. И я не уверена, как это расценивать. Он кривит губы; нерешённые между нами вопросы повисают в тишине зала.

Из-за внезапности происходящего я чувствую себя неуютно и отчаянно мечтаю сбежать из этой комнаты. От этого мужчины. От свидетельства некой общности между Бейли и Колтоном. От ревности, несмотря на то, что не хочу иметь с ним ничего подобного.

Не обращая внимания на напряженность, Бейли скользящей походкой вплывает в комнату, направляясь к Колтону, по пути накручивая на палец прядь безукоризненно прямых, идеально выкрашенных тёмно-рыжих волос.

В глазах Колтона вспыхивает извинение, когда он смотрит в её сторону и тепло приветствует, как истинный джентльмен. Я резко отворачиваюсь, собираясь уйти, и так бьюсь о свое кресло, что оно громко скрежещет ножками по ценному полу из твердых пород дерева.

— Не слышала, что ты уже щёлкнул пальцами, — бормочу я себе под нос, ещё раз пробуя обойти свое кресло. Колтон громко и искренне смеётся над моим комментарием, что, невзирая на моё им недовольство, заставляет меня улыбаться. Уже на выходе из комнаты я слышу, как он зовёт меня. Я продолжаю идти, желая избавить себя от дальнейшего раздевания глазами, которое, я уверена, немедленно начнётся. Из-за того, что я не отзываюсь, он вопит мне в дверной проём:

— Мы в любом случае ещё не закончили, Райли!

По-прежнему не отвечая, я иду мимо своего кабинета прямо к лифту. Оставляя без внимания окрик Стеллы, и извещающий о сообщении мигающий огонёк телефона, и на мою удачу лифт открывается сразу, как только я к нему подхожу. Мне нужен свежий воздух, чтобы прямо сейчас как следует проветрить голову, а офис, который пропитан, в данный момент, присутствием Колтона, совсем мне не помогает.

Я самодостаточная женщина, уверенная в себе, и не боюсь высказывать своё мнение, так почему я чувствую себя одной из тех плаксивых девушек, которых терпеть не могу? Почему Колтон способен превратить меня в сгусток гормонов, в одну минуту вызывая безудержный гнев, а в другую — желание ощутить его губы на своих губах?

Я в расстройстве прислоняюсь к стенке лифта. Он заставляет меня так себя вести. Так злиться. И я никак не могу определить, чего я хочу больше: ударить его или переспать с ним?

Меня расслабляет тёплое солнце Калифорнии, и я впитываю его, расположившись на заднем дворе своего дома. Я лежу в шезлонге, подставляя лицо солнцу, стремясь заполучить его последние лучи, прежде чем они угаснут и исчезнут в сумерках. Лёгкий бриз шуршит листьями нескольких пальм, растущих в линию вдоль забора, наполняя меня чувством спокойствия.

События этого дня не прошли для меня даром. Моя встреча с Колтоном и последующие откровения были не менее утомительны, чем сутки с моими воспитанниками. А из-за свалившейся с гриппом Джози мне придётся вернуться в «Дом» менее чем через двадцать четыре часа, замещая её смену. И, несмотря на раннее время, я действительно должна пойти спать, чтобы как следует выспаться, и этим снять напряжение этой долгой недели. Однако я позволила Хэдди уговорить себя на бокал вина и пиццу, которые она для меня подготовила.

Я закрываю глаза, откинув голову, и вздыхаю, позволяя себе поверить, что наш новый объект на самом деле может стать реальностью. Что наш новых подход в приёме, лечении и заботе о детях-сиротах может распространиться и, надеюсь, станет новаторским протоколом для изменения в общей приёмной системе. Станет предпосылкой, чтобы дети процветали в созданной домашней обстановке, даже когда у них нет родителей или родственников. Воплотится идея, что, организовывая небольшие группы из этих плохо приспособленных к жизни детей — когда у них на уровне системы постоянно будут опекуны, правила, обучение, наставничество — мы получим жизнеспособных, более готовых к обществу взрослых. Это будет место, где их не отвергнут, как это происходит с большинством детей такого возраста, и они не должны будут мыкаться из одной приёмной семьи в другую, или чувствовать себя изгоями в школе, потому что стесняются отсутствия у них собственного дома и вынуждены жить в приюте. У них будет дом, которому они будут принадлежать.