Кристи Бромберг - Управляемые

Смелость его слов и интенсивность пристального взгляда приводят меня в замешательство; я опять опускаю глаза, чтобы сосредоточиться на кольце, которое прокручиваю на безымянном пальце правой руки. Разумная часть меня знает, что когда Колтон получит желаемое, он оставит меня и пойдёт дальше. И хоть я и предупреждена, чем всё закончится, в конце я всё-таки буду опустошена.

Я не хочу проходить через это снова. Боюсь рискнуть из-за последствий, которые станут для меня судьбоносными. Я использую этот страх, чтобы питать свою упёртость; независимо от крутизны приключения, неизбежный осадок его не стоит.

— Ты так самоуверен, что мне даже не требуется проявить себя для этого мероприятия? — высокомерно произношу я, пытаясь словами скрыть глубоко таящуюся боль, за появление которой он ответственен. Его единственный ответ на мой вопрос — ухмылка, заставляющая замирать сердце. Я качаю головой. — Спасибо за предупреждение, Ас, но нет, благодарю покорно.

— О, Райли, — со смехом увещевает он меня. — Этот едкий остроумный ротик, который я нахожу таким интригующим и сексуальным. Некоторое время он молчал, подавленный волнением. Я даже забеспокоился, — Колтон тянется и сжимает мою руку. — Ох, Райлс, ты просто знай, что это не предупреждение, сладкая. Это обещание.

С этими словами он с дерзкой усмешкой откидывается на локтях на одеяло и смотрит на меня с вызовом на лице. Я путешествую глазами по всей длине его вытянувшегося тела. Мои мысли сводятся к тому, как мне сопротивляться этому чрезмерному, безрассудному, проблемному и непредсказуемому человеку, словесный спарринг с которым постоянно ставит меня в неловкое положение. Заставляя меня желать. Пробуждая чувства и мысли, которые умерли в этот день два года назад. Всё же, в таком случае, мне, скорее, надо выбрать другой путь, потому что всё, что я хочу сейчас сделать — оседлать его прямо здесь, на этом одеяле, очерчивая руками твёрдые мышцы его груди, собирая в кулак волосы, и отдаться, пока все рациональные доводы не выветрятся из моей головы. Я храбро встречаюсь с его взглядом снова, зная, что он наблюдает за тем, как я оцениваю его тело. Убеждаюсь, что в моих глазах не отражается желание, которое я испытываю.

— А что насчёт тебя, Колтон? — с сомнением вопрошаю я, отыгрываясь. — Ты говорил, что не заводишь отношений с девушками, тем не менее, кажется, у тебя всегда в руках есть леди?

Он удивлённо выгибает брови:

— А откуда тебе известно, что кто-то всегда есть в моих руках?

Откуда известно? Мне что, признаться, что я периодически почитываю подшивку People у Хэдди, закатывая глаза на смешные комментарии? Должна ли я открыть ему, что иногда, ради развлечения, просматриваю на работе Perezhilton.com, как правило, пропуская сплетни об эгоцентричных плохо воспитанных голливудских детках, таких как он, которые думают, что они лучше всех остальных?

— Ну, я ведь стою в очередях на кассу в продуктовых магазинах, — признаюсь я. — Ты же знаешь, насколько верны новости, обсуждаемые в таких местах.

— Согласно им, я встречаюсь с трёхголовой иностранкой, а мои отредактированные снимки размещены рядом с объявлением о появлении чупакабры в кинотеатре «Норман», штат Оклахома, — заявляет он, выразительно изображая ужас широко распахнутыми застывшими глазами.

Я громко смеюсь. Действительно смеюсь. Обрадованная, что он не принимает СМИ всерьёз. Довольная, что в наш нелёгкий разговор он добавляет некоторого легкомыслия.

— Прекрасный уход от темы, но это не сработает. Отвечай на вопрос, Ас.

— О, Райли, это целиком бизнес, — журит он меня. — Что тут скажешь? Я ненавижу разборки, подсчёт очков — кто что должен сделать, как много, ожидание и принятие следующего шага, попытки выяснить, есть ли у женщины скрытый мотив быть со мной рядом… — он пожимает плечами. — Вместо всей этой ерунды я заключаю с кем-нибудь взаимное соглашение, с перечнем правил и изложением требований, с договорённостью о специфических особенностях, и, таким образом, управляю ожиданиями, прежде чем у них даже будет шанс начаться или выйти из-под контроля. Такой подход значительно всё упрощает.

Что? Заключение договора? Так много мыслей проносится в моей голове, которые, я знаю, буду обдумывать позже, но видя, как в ожидании моей реакции его глаза впиваются в мои, я решаю, что юмор — лучший способ в этой ситуации скрыть возникшее от его слов изумление.

— Парень с проблемой по части обязательств, — я закатываю глаза. — Это что-то новенькое! — Он продолжает молчать, ничего мне не отвечая, пока я размышляю о нём, о его последних словах, обо всём этом. — На что ты надеешься? — продолжаю я насмешливо. — Что я просто взгляну в твои великолепные зелёные глаза, скину свои трусики и раздвину ноги, когда ты признаешься, что любишь женщин в своей постели, но не позволяешь им занять твоё сердце?

Несмотря на весь сарказм, я говорю совершенно откровенно. Неужели он думает, что только потому, что он тот, кто он есть, я отвергну свои моральные принципы? — И говорят, романтика мертва.

— У тебя есть возможность следовать своим словам, сладкая, — медленно произносит он, поворачиваясь на бок и подперев голову локтем. Неторопливая размеренная улыбка распространяется по его лицу. — Уверяю тебя, романтика — не то, под чем я с энтузиазмом подписываюсь. Нет такого явления в жизни, как «жили долго и счастливо».

Безнадежный романтик во мне тяжело вздыхает, позволяя игнорировать его комментарий и ухмылку на лице — ту самую, что заставляет замереть все мысли в голове, потому что, на самом деле, он чертовски привлекателен, а его глаза завораживают.

— Ты можешь быть серьёзным? Откуда эта эмоциональная отстранённость? — Я качаю головой, не понимая. — В других вещах ты кажешься таким страстным, увлечённым.

Он переворачивается на спину, положив руки за голову, и громко выдыхает:

— Почему кто-то таков, каков он есть? — отвечает он туманно, между нами повисает молчание. — Что-то, может быть, дано от рождения, а к чему-то я пришёл за годы взросления… как знать? В моей биографии много такого, о чём ты не хотела бы узнать, Райли. Поверь мне.

Я смотрю на него, пытаясь расшифровать словесную путаницу его объяснений, в то время как он спокойно лежит ещё пару минут, прежде чем вынуть из-под головы руку и положить её на мою. Я наслаждаюсь этим нечастым знаком его привязанности. Большинство наших прикосновений — взрывные, чувственные. Редко они бесхитростные. Нетребовательные. Наверное, поэтому я наслаждаюсь теплотой его руки, просачивающейся через мою кожу.

Я всё ещё обдумываю его слова, невзирая на его отвлекающие прикосновения:

— Не соглашусь с тобой. Как ты можешь…

Я останавливаюсь на полуслове, потому что Колтон внезапно дёргает меня за руку, и через пару мгновений я уже лежу на одеяле, глядя в нависающее надо мной лицо. Не знаю, как это возможно, но моё дыхание ускоряется и замирает одновременно. Он очень медленно, абсолютно сосредоточенно одной рукой убирает непослушные растрепавшиеся пряди с моего лица, а другая его рука покоится у основания моей шеи, ровно под подбородком.