С. Уолден - Погружение (ЛП)

Я натянула одеяло на голову и разрыдалась. Этим вечером я больше не хотела связываться с ним. По правде говоря, я впервые неподдельно испугалась. Так что я предпочла принять страх, позволить ему захватить меня и вылиться в тихие отчаянные всхлипывания. Но я позволю ему это только сегодня. Завтра страх уйдет.

***

— Джессика Кэнтерли, — произнес Терри по пути на стоянку.

Я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, и резко остановилась.

— А?

— Периодически бывала в психиатрических клиниках с десятого класса. Семья переехала из штата после первого курса. Полное дерьмо. Она делала все. Резала вены. Страдала всеми видами пищевых расстройств. Вырывала свои волосы, — добавил Терри. — Я говорю, полное дерьмо.

— Я знала это, — прошептала я.

—Теперь, подожди, — сказал Терри. — Только потому, что у нее психологические проблемы, не означает, что она была изнасилована.

— Не означает? — спросила я, не пытаясь умничать.

— Нет, — ответил Терри. — Я нашел материалы на нее, начиная с седьмого класса.

— Так, может быть, Паркер посчитал ее легкой добычей, — ответила я. — Если она уже сумасшедшая, кто поверит, что ее изнасиловали?

Терри пожал плечами.

— Это неправильно, Брук.

— Слишком сложно произнести «Это неправильно, Райт?» — спросила я.

— Ты тупица и абсолютно рассеянна. Я сказал, что неправильно предполагать что-то без серьезных доказательств. Ты это знаешь.

Я нахмурилась.

— Этот мудак насильник. Я знаю, что он насильник!

— Тогда хорошо. Ты поняла, как собираешься это доказывать?

— Вообще-то да, — ответила я. Я улыбнулась самодовольной улыбкой, и Терри закатил глаза. — Мы можем поговорить об этом в другом месте? Тут холодно.

— Давай сядем в твою машину, — предложил Терри.

— Ни за что. Мы сядем в твою машину и потратим твой бензин на обогрев, — ответила я.

— Как угодно.

Мы сели в непритязательную «Акуру» Терри и включили печку (Прим. Acura (рус. А м кура ) — обособленное подразделение японского автопроизводителя Honda, выпускающее автомобили премиум-класса).

— Хорошо, Райт. Каков твой план?

— Я попрошу их дать показания, — ответила я.

— Ты что сделаешь?

— Девушек, которых изнасиловали. Я попрошу их дать показания.

— Зачем им соглашаться? Для некоторых прошли годы. Никаких тестов на изнасилование. Никаких доказательств ДНК. Их слова против ребят. Ты это серьезно? — спросил Терри.

— Если я могу собрать их вместе…

— Так ты вдруг стала групповым психотерапевтом?

— Заткнись. Если я смогу собрать их и призвать выступить вместе, думаю, есть реальный шанс, что эти ребята получат заслуженное правосудие, — ответила я. — Сила в количестве.

— Это самый глупый план, который я когда-либо слышал.

— Эй! Это не глупо. Это единственный план, который у меня есть!

— Тебе придется осознать, что, может быть, эти парни никогда не получат по заслугам. Ладно? Возможно, тебе придется довольствоваться тем, что ты разоблачишь их лигу и опозоришь, потому что может оказаться, что это все, чего ты добьешься.

— Нет! — я ударила рукой по приборной панели.

— Райт, не делай этого в моей машине, — предупредил Терри.

— Я никогда не буду удовлетворена их стыдом. Я хочу видеть их в тюрьме. Они преступники, место которых в тюрьме.

— Так что, твой план заманить этих девушки на что? Ночевка в твоем доме? Затем ты рассказываешь группе каждый из их тайных секретов и просишь рассказать их тайные секреты публике? Без доказательств? Без улик? Ты слышишь, как это чертовски глупо звучит?

— Пошел ты.

— Типичный ответ подростка, — усмехнулся Терри.

— Я ненавижу тебя.

— И еще один.

— Заткнись и помоги мне! — закричала я.

— У меня нет ответа, Брук. У меня нет плана. Единственное, что я могу предложить тебе, это обнародовать то, что ты знаешь об их клубе.

Я наклонила голову.

— Ты сказал, что поможешь мне достать их. Вот что ты сказал.

— Знаю, Брук. Но я не могу заставить их признаться в изнасиловании. И не могу заставить тех девушек дать показания. Это их право — молчать. Это их право, а ты, по-моему, об этом забыла. Тебе кажется, что они чем-то обязаны твоей подруге, но это не так. Их правосудие — не ее правосудие, понимаешь? Они личности с индивидуальными переживаниями. Я не утверждаю, что им полезно хранить секреты, но они имеют право. Ты и так старалась. И ты сделала все, что могла, и я горжусь, что ты хочешь защитить их. Правда. Разоблачи лигу, и твой долг перед Бэт будет возмещен.

Я плакала. Я поняла это, когда Терри вынул салфетку из бардачка и протянул ее мне.

— Я не могу застрелить их всех в голову? — плакала я, сморкаясь старую салфетку.

— Господи. Сначала ты хотела быть жертвой изнасилования, теперь ты хочешь стать преступником?

— Преступницей, тупица. Я девушка.

— Райт, тебе нужно посетить психиатра, — произнес Терри.

— Я уже посещаю, — ревела я.

— Ну, слава Богу.

Я бросила на него презрительный взгляд.

— И перестань плакать, ради Бога. Ты плачешь все время. Разве ты не должна быть большой и сильный?

Я посмотрела на него ошеломленно.

— На самом деле?

— Да, Райт. На самом деле. Успокойся и перестань вести себя, как тряпка. Ты хочешь быть крестоносцем, наказывающим засранцев? Тогда начинай вести себя соответственно.

— Ты самый большой придурок на планете!

— Да, и чертовски хороший друг, — ответил Терри.

Ну, с этим я не могла поспорить.

Когда я ехала домой, в моей голове снова и снова играла песня «Big Girls Don’t Cry». Не спрашивайте, откуда я знала эту песню. Но ее пел не Фрэнки Валли. Ее пел Тэрри, и я смеялась до упаду, представляя, как он солирует в «The Four Seasons». Никаких слез. Точно, как он хотел.

***

— Ты не собираешься со мной разговаривать? — прошипела я, наблюдая, как Люси складывала свои книги в одну стопку на небольшом участке стола. Я наклонилась и толкнула верхнюю книгу на пол.

— Эй! — закричала она.

— Черт, поговори со мной, — произнесла я.

— Мне нечего сказать тебе, Брук, — отрезала она и наклонилась, чтобы поднять свою книгу.

— Почему ты так злишься на меня? — спросила я.

— Ты умная девочка, Брук, — сказала Люси. — Ты поймешь.

— Это имеет какое-либо отношение к Кэлу? — спросила я, понизив голос до едва слышного шепота.

Люси выглядела взволнованной.

— Не произноси его имя вслух, — ответила она.

— Какого черта? Он не Лорд Волан-де-Морт.

— И его имя не произноси тоже, — закричала она.

Я сидела в замешательстве. И затем рассмеялась. Но, очевидно, мой смех произвел какой-то эффект, потому что ее лицо расплылось в улыбке. А затем она захихикала. И тогда она тоже засмеялась. Сильно.

— Хорошо хорошо, — сказала я. — То, что ты не разговариваешь со мной, имеет какое-то отношение к тому Кого-нельзя-называть? И я имею в виду Кэла.