Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный

Он медленно прошелся взглядом по ее лицу и покачал головой:

— Что еще натолкнуло тебя на мысль, что ты не так привлекательна, как Марли или Гвинет?

— Макен... — Всхлипнула Рейн. «Прекрати болтать. Дать мне кончить».

В ответ на ее хныканье, Лиам выпустил ее клитор и посмотрел на Рейн предостерегающим взглядом:

— Ответь ему.

Девушка издала мучительный стон. Они не сдвинуться с места, пока она не ответит.

— Это, наверное, глупо... но никто из Домов «Темницы» никогда не был заинтересован во мне. Я знаю, их мнение не должно иметь значения. Просто... Я всегда полагала, что я непривлекательна, поскольку никто даже не хотел задействовать меня в своей сессии.

Выражение лица Хаммера омрачилось чувством вины:

— В этом я виноват. Когда ты к нам только попала, я объявил всем что ты под моей защитой. И все уважали тот факт, что несовершеннолетняя девушка была под запретом. Когда тебе исполнилось восемнадцать... — Он скривился. — Меня трижды спрашивали о тебе. Да и сейчас продолжают. Я отказывал всем. Дело не в тебе.

Его слова, словно бейсбольной битой, ударили по ее сознанию. У нее отвисла челюсть:

— Я не знала этого.

— Я скрывал это от тебя по нескольким причинам. Тебе нужен был тот, кто мог бы присматривать за тобой, ведь я не хотел, чтобы ты связалась с каким-нибудь мудаком, который надругается над твоей психикой и снежным сердцем.

Как Зак, который забрал ее девственность.

Макен мог быть засранцем, но он был прирожденным защитником. В некотором смысле, его защита была трогательной.

Он выглядел так, словно неловко себя чувствовал:

— И.., я не думал, что смогу стоять и смотреть, как тебя будет касаться другой мужчина. Я был эгоистом, и мне жаль, что, ограждая тебя, тем самым я привел к вопросам о собственной привлекательности.

Лиам усмехнулся, снова потирая пальцами ее клитор, делая ими круги:

— Я взял тебя под свое крыло, потому что тебе это нужно. И потому что я не мог устоять. Ты прекрасна.

Их внимание сейчас заставило Рейн почувствовать себя прекрасной. Она улыбнулась и, может даже, немного засветилась изнутри.

— Спасибо за честность, — проговорила она Хаммеру, а затем повернулась к Лиаму. — И за доброту.

— Позволь нам показать, насколько красивой мы тебя считаем, — пробормотал Лиам, перед тем как снова устремился ее к киске, посасывая и облизывая, и одновременно скользя в ее лоно ловкими пальцами.

Рейн вскрикнула от удовольствия и сжала пальцы вокруг туго затянутого ремня, держась как можно крепче, чтобы выдержать его потрясающий штурм.

Склонившись к девушке, Хаммер присоединился, чтобы тоже помучить ее, и захватил губами ее сосок. Она издала протяжный стон, когда Макен глубоко втянул его в рот, наслаждаясь ее отяжелевшей грудью.

Они продолжили свою игру с поддразниваниями, оставляя девушку на грани освобождения лишь для того, чтобы еще больше лишить ее самообладания. Удовольствие обрушилось на нее сразу со всех сторон. Она не могла контролировать или сдерживать его. Рейн просто поддалась их головокружительной скачке.

Лиам царапнул зубами ее пульсирующий клитор. Отчаянно застонав, девушка боролась с нарастающим желанием, потому что они не разрешали ей кончать. Хаммер продолжил двойную атаку, наслаждаясь ее губами, шеей, грудью, словно голодный волк. Вдвоем, они погрузили ее разум в забвение. Извиваясь между своими мужчинами, Рейн стонала и умоляла, пока они срывали с нее каждую частичку удовольствия.

Понимая, что Хаммер наклонился над нею, девушка хрипло прошептала, в отчаянии:

— Пожалуйста... Господа. Пожалуйста.

Он остановился, и она заметила гордость в его улыбке, наряду с каплей садистской радости:

— Ты заслужила этот оргазм. Кончи сильно. Подари Лиаму свое наслаждение.

Прежде чем он успел закончить фразу, поток крови и желания взорвался в вихре эйфории, вознося Рейн к небесам. Как только ее лоно сжалось, гортанный крик вырвался из нее. Лиам всосал ее клитор и стал потирать ее самые чувствительные точки своими умелыми пальцами. Он точно знал, как доставить ей удовольствие. Это было не что иное, как изысканная пытка. Стоны восторга лились из нее, и она выкрикивала их имена.

— Черт, — выругался Хаммер и обхватил ладонями ее лицо. — Ты заставляешь хотеть тебя так чертовски отчаянно... Я полностью наполню твою киску, прелесть.

Даже, несмотря на то, что медленные поглаживания языка Лиама по ее пульсирующему клитору продлевали затяжную сладость оргазма и успокаивали, обещание Хаммера снова завело девушку. Ударные волны желания прошли по всему ее телу.

Лиам оставил в покое ее киску и поднялся:

— Я сделаю то же самое с твоей попкой, любимая. Мы наполним тебя полностью. Ты не будешь понимать, где заканчиваешься ты, а где начинаемся мы.

— Тебе лучше приготовиться вонзать свои ноготки в мои плечи и кричать. Ведь мы сделаем все, что обещали... — улыбнулся Хаммер. — Как только ты покажешь нам, что не будешь прятаться за стену в своей душе.

Показать, как?

— Я работаю над своими проблемами с доверием.

— И лучший способ это показать — подчинение. — Лиам расположился на кровати рядом с ней.

— Разве это не то, чем я занимаюсь?

— Когда ты в настроении, — поддел Хаммер. — Мы все знаем, когда Лиам надел на тебя ошейник, ты отдала ему лишь часть себя и только на своих условиях.

Это правда. Она не подарила Лиаму всю свою душу. Может, он простил ее, но себя она так и не простила.

Хаммер провел костяшками пальцев по ее скуле.

Лиам погладил ее живот и бедра:

— Если ты сосредоточишься на подчинении нам, ты не станешь снова так быстро прятаться за своими стенами, потому что, закрывшись от нас, ты причинишь себе боль. В тебе будет пустота, и только мы сможем ее заполнить.

— Вы знаете, что я хочу порадовать вас. — Рейн нервно облизнула губы. Она не знала, куда он клонит, но у нее было несколько тревожных мыслей.

Лиам ухмыльнулся:

— И вскоре мы заполним все эти изнывающие пустоты внутри тебя.

Хаммер лег на бок, чтобы проверить ее руки. Как только он помассировал ее пальцы и запястья, он снова расположился, позади нее, довольно кивнув:

— Все, что тебе нужно сделать, это сказать пять вещей, которые ты любишь в себе.

— Пять вещей, которые... — Он серьезно? — Прямо сейчас? Я голая и привязана к кровати, а вы задумали проводить допрос?!

— Задели за живое, да, любимая? — Лиам изогнул брови, и выражение его лица стало невероятно настойчивым. — Назови их. Сейчас.

Лучше бы ее водой пытали.

— Моя самооценка не имеет ничего общего с вами.

— Ошибаешься. — Хаммер покачал головой. — То, как ты оцениваешь себя, отражается на тебе, а значит и на наших отношениях.

— Ты снова включаешь фильтр, Рейн, — заметил Лиам. — Ты решаешь, что твое мнение о себе не важно. Не тебе это решать. Тебе не позволено утаивать частички себя и давать лишь то, что удобно.