Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный

— Правда, Лиам... Это несправедливо.

Он выругался:

— Очень похоже на меня.

— Каждый день и ночь быть ответственной за Кайла было очень сложно. Ты знаешь, что с ребенком абсолютно невозможно выспаться? И теперь он так болен... — Девушка опять начала всхлипывать. — Ох, это ужасно. Я напугана. Я не могу вспомнить, когда в последний раз принимала душ. Нервы ни к черту. Я не понимаю, почему все так хотят размножаться. — Она вздрогнула.

Лиам еще никогда не был так рад тому, что Гвинет не забеременела от него.

— Что мне делать? Он серьезно болен. Что, если произойдет самое худшее? — всхлипнула она.

— Ты должна разобраться с последствиями своих действий. — Это то, с чем она никогда не сталкивалась. — Почему ты сейчас во всем мне признаешься?

— Я схожу с ума от беспокойства. Я не могу справиться со стрессом. Ты можешь справиться с любой ситуацией, поэтому я надеялась, если расскажу тебе все, ты мне поможешь. Я не знаю, к кому еще обратиться... — Она снова разрыдалась.

Лиам покачал головой:

— Врачи сделают все возможное, чтобы помочь Кайлу. А вот тебе уже ничто не поможет. Не могу поверить, что ты сделала это.

— Все задумывалось как невинная шалость, — возразила Гвинет. — Как только Китти и Джордж уплыли, я оказалась в Нью-Йорке. Я просто хотела тебя увидеть. Я была на квартире. Когда я не нашла тебя там, мне пришлось проглотить свою гордость и навестить этот ужасный клуб, где зависал Сет. Конечно же, тебя и там не было.

— И кто в клубе рассказал тебе, где меня найти?

Информация о членах клуба была строго конфиденциальной. Кому-то нужно свернуть голову за это.

— Она не виновата. Когда я появилась с Кайлом в том... месте, все предположили, что Кайл твой. — Девушка вздрогнула, уставившись на него своими зелеными глазами, моля о прощении. — Я просто следовала предположениям. Тогда все закрутилось, и мне пришлось придумывать еще больше объяснений...

— Лжи, — поправил он.

Она нахмурилась:

— ... я бы сказала: утверждений, совершенно не основанных на фактах.

— Долбанный вымысел, чтобы испортить мою жизнь.

Гвинет вздохнула:

— Не строй из себя мученика...

Лиам только сердито посмотрел на нее, не доверяя собственным словам – или чтобы не придушить ее.

— Что-нибудь еще, Гвинет?

— Это все. — Она промокнула слезы, которые эффектно катились по ее щекам. — Неужели ты не видишь, как я страдаю? Помоги мне.

Гвинет была хороша только в том, чтобы волноваться лишь за себя.

— А что насчет твоей сестры? Китти вообще знает, что ее сын болен?

Девушка встала и снова начала мерить шагами комнату, заламывая руки:

— Я позвонила Китти перед твоим появлением. Их корабль встанет на якорь в Галвестоне рано утром. Они уже забронировали рейс из соседнего Хьюстона, который приземлится в Лос-Анджелесе вскоре после полудня. Слава Богу. Я слишком измотана, чтобы и дальше поддерживать это притворство. И ты стал таким угрюмым.

Лиам чувствовал нелепое облегчение от ее заявления. Но кое-что все еще беспокоило его.

— И какого черта ты просто не попросила меня о помощи? Так обычно поступают нормальные люди.

У нее отвисла челюсть:

— Ты был так зол на меня из-за интрижки с тренером. Он был милым, но ничего для меня не значил. Но по какой-то причине, ты вышел из себя. Неужели у меня были основания надеяться на твою помощь, особенно когда ты мне нужен, чтобы снова на мне жениться?

По крайней мере, Гвинет поняла, что Лиам не хотел иметь с ней ничего общего. Поскольку она не могла представить себе даже одного человека, который не был бы безумно в нее влюблен, это был прогресс для его бывшей жены.

— Что ж, теперь мы этого не узнаем, не так ли?

Тишина наполнила ее голову. Рейн чувствовала, как чьи-то губы прижались к ее макушке, затем коснулись плеча. Она плыла на облаке тепла, окруженная умиротворением. Ничего не тревожило ее разум. Это была хорошая перемена. Девушка просто дышала, чувствуя себя слишком вялой, чтобы делать еще что-нибудь.

— Ты со мной, прелесть?

Хаммер. Рейн узнала этот голос и ласковое обращение. Мужчина проложил дорожку из поцелуев по ее шее. Она чувствовала его, но ощущения не до конца проникали в ее затуманенное сознание. Вероятно, девушке следовало ответить ему, но когда она попыталась, ей удалось лишь тихо простонать.

— Возвращайся ко мне, — просил он. — Открывай глаза. Посмотри на меня.

Рейн не хотела. Она наслаждалась умиротворяющей пустотой. Практически ничего не проникало в ее тишину, кроме его любви. Но под умасливающим тоном, в его голосе чувствовалась настойчивость. Что-то внутри Рейн не хотело разочаровывать этого мужчину.

Постепенно, девушка стала ощущать то, что ее окружало: мягкие простыни под чувствительной спиной, теплое одеяло, обернутое вокруг нее, давление обнаженного торса Хаммера, когда он склонился над ней.

— Рейн... Ты красиво подчинилась мне. Все в клубе теперь знают, что ты принадлежишь Лиаму и мне, ты заставила нас тобою гордиться. Дай знать, что слышишь меня.

Потребовалось много усилий, но ей удалось кивнуть.

— Хорошая девочка. Открой ротик.

Хаммер скользнул большим пальцем по нижней губе, и Рейн медленно подчинилась.

Осторожно, он протолкнул что-то тонкое между губ и положил это ей на язык. Инстинктивно губы Рейн сомкнулись вокруг маленького квадратика. Она ощутила аромат шоколадно-мятной конфеты еще до того, как попробовала ее. Насыщенный, сладкий, с легкой ноткой холодка. Девушка застонала.

— Ты была великолепна. Все видели, как прекрасно ты светишься от подчинения, особенно я. Я не смог бы просить тебя отдаться мне совершеннее. Я сражен твоим доверием.

«Ты дал мне ощущение полета. Мне понравилось отдавать тебе свой контроль. Давай сделаем это снова».

— Макен..., — все, что она смогла произнести.

Шоколад таял, и приятный вкус обволакивал ее язык. Ее сознание начало подниматься на поверхность после, как ей казалось, чего-то похожего на долгое погружение под одеяло спокойствия. Теплый ветерок обдувал лицо девушки. Щетина на щеках Хаммера царапала ее подбородок, и он ласково укусил Рейн за шею, за мочку уха, опаляя кожу горячим дыханием.

— Я миллионы раз представлял себе, как ты открыто отдаешься мне. Но все было даже лучше любых моих фантазий, — похвалил Макен, оставляя милые маленькие следы от укусов на ее шее.

— Для меня тоже, — прошептала она.

Усилием воли девушка подняла тяжелые веки, чтобы увидеть, как Хаммер нависает над ней, его ореховые глаза казались зеленее, темная щетина обрамляла лицо.

Послышался стук в дверь. Рейн нахмурилась.

— Входите, — сказал Хаммер, словно точно знал, кто именно их прерывает.

Сет открыл дверь и протиснулся внутрь, держа в руках банку холодной содовой и их одежду, которую они оставили в темнице. Положив одежду на тумбочку, мужчина протянул банку Хаммеру.