Кресли Коул - Мастер

- Лишь несколько человек видели мою спину. Если узнаешь, что скрывается за этими шрамами, то сможешь продать историю таблоидам. Получить уйму денег.

Я закатила глаза.

- Теперь ты меня просто бесишь, pendejo.

Он наклонил голову на бок. Наверное, ожидал, что я прижму ладони к груди и поклянусь, что никогда никому не продам его историю!

- Слушай, Севастьянов, я не против проблем - я с ними справляюсь - но терпеть не могу , когда их создают на ровном месте. Пожалуйста, не надо так со мной.

- Ты не планируешь делать умозаключения?

- Какие умозаключения?

- Что я люблю пороть женщин, потому что меня пороли.

- Причина не в этом…

Он поднял брови.

- Удиви меня предположением.

Я молчала.

Он запустил пальцы в шевелюру.

- Не знать, что происходит в твоей голове, сводит меня с ума.

Я не могла унять его боль, но вполне была способна её принять. Дать ему понять, что он по-прежнему для меня великолепен.

- Я лучше тебе покажу . - Выбравшись из бассейна, я подошла к нему. - Повернись, пожалуйста.

Он колебался. Когда, наконец, повернулся, то затаил дыхание, гадая, что же я буду делать.

Поднявшись на цыпочки, я нежно поцеловала самый верхний шрам, потом легко потёрлась о него щекой. Судорожно выдохнув, он пробормотал:

- Lapochka.

Я поцеловала и ткнулась носом в следующий шрам, и в то, что под ним, постепенно опускаясь к талии. Добравшись до мускулистых ягодиц, я стянула с него трусы. Куснула одну безупречно вылепленную половинку и начала обратную дорогу наверх.

Развернувшись, он глядел на меня, сведя на переносице брови.

Я сказала ему то, что всегда говорила себе, когда вина становилась невыносимой.

- Это случилось. Было больно. Но дальше всё будет только лучше.

- Что, например?

- Например, льющееся по моей груди шампанское, которое ты будешь пить прямо с сосков. Когда я буду сверху. Это ждёт тебя впереди, если захочешь.

Он сглотнул.

- По мне - прекрасная перспектива. Я и так слишком заждался.

Он достал из бара очередную бутылку.

Пока я скакала на нём в большом кресле, он всё пил и пил.

Ещё шампанское...

Мы чокались бокалами. Он меня щекотал. Когда я попыталась улизнуть, он прижал мои запястья над головой и играл с грудью, пока я не принялась извиваться.

- Если я ещё не говорил, - прохрипел он, - твой размер мне нравится так же сильно, как и тебе. - Потом он оседлал меня.

И снова шампанское...

В номер нам доставили обжаренные на сковороде гребешки, говяжьи стейки и чёрную икру. Пока мы друг друга кормили, он обвинял меня в том, что чуть не умер с голоду.

- Икра - это такое декадентство! - сообщила я.

- Не могу поверить, что ты её никогда не ела. - И добавил сердито, - я могу познакомить тебя со многими вещами.

А потом опять шампанское...

Я лежала животом на надувном матрасе, а он катал меня по всему бассейну, наши лица находились так близко друг к другу. В воде мы обсуждали книги и теорию бизнеса до тех пор, пока у меня на пальцах не сморщилась кожа.

И, конечно, шампанское...

Мы прислонились друг к другу плечами, лёжа под одним одеялом, и разглядывали звёзды и полную луну. Я реально захмелела. Но мне нравилось это лёгкое головокружение, казалось, что звёзды плывут по кругу.

- О себе я рассказал гораздо больше, чем ты, - голос звучал расслабленно. - Не могу описать, насколько это необычно.

- Спроси меня что-нибудь не слишком личное, и я отвечу.

- Ладно. Какой у тебя был первый домашний питомец? Собака?

- Золотая рыбка. У меня никогда не было собаки.

- Но если ты хотела её, то почему не завела?

Я вытянула руки над головой.

- Ах, стать бы Максимом Севастьяновым на денёк. Получишь всё, что захочешь.

- Я хочу от тебя ответов, но не получаю.

Увиливать и уклоняться.

- А кто был твоим первым питомцем?

- Мерин.

- А я никогда не ездила верхом. - На побережье было полно ферм, но особняк отца стоял в отдалении. До самых старших классов я росла в одиночестве. В итоге потом я могла думать только о вечеринках.

Он посмотрел так, будто у меня выросло две головы.

- Это неприемлемо. Ни один из клиентов тебя не брал покататься? Даже любовник?

Я вновь пожала плечами.

- Я тебя покатаю. Тебе понравится.

Уверена, что понравится. Хотя этого никогда не случится. Я осушила бокал и протянула его для новой порции. Эту штуку я могу пить вечно.

- А ты часто берёшь любовниц кататься?

- Любовниц? У меня их никогда не было. - От его слов повеяло холодом, - предыдущие отношения у меня были с блондинкой из эскорта и продлились ровно один час. Я пожелал ей всего самого наилучшего. - И уж совсем ледяным голосом он добавил, - я бы спросил, когда ты в последний раз с кем-то встречалась, но не сомневаюсь, что ты встречаешься с кем-то и сейчас.

- Что? Нет.

- Пару раз сегодня я замечал, что твой взгляд был устремлён в никуда. Обычно это означает, что женщина думает о мужчине.

Так и было. Я думала об Эдварде. Что если я не его видела в Майами? Что если я пожертвую такими же вечерами, как этот, сбежав просто так?

Или, что если он здесь, чтобы исполнить последнюю данную мне клятву?

- Я ни с кем не встречаюсь, Максим. - Разве смогу я снова поверить мужчине? Мне всегда будет казаться, что меня используют. Если только он сам не будет миллионером , в шутку подумала я. Пришлось себя одёрнуть. Притормози. БЫСТРО.

- А ты? Тебе нужны отношения?

- Всё зависит от того, удастся ли найти правильную женщину. - Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на меня. - Какое у тебя самое первое воспоминание?

У меня осталось яркое воспоминание об отце. Он был кубинским атташе и человеком с прекрасным чувством юмора. Иногда у меня получалось вспомнить карие глаза с морщинками в уголках и запах сигар.

- Наиболее чёткое? Как я помогала маме и бабушке готовить паэлью. Мне поручили добавить в блюдо пригоршню приправ, и я улыбалась. Мама требовала поумерить мою гордость.

Если уж у неё не получилось с ней справиться, то у Эдварда за год его необъяснимого презрения - и подавно. Моя гордость лишь ненадолго уснула, чтобы вернуться с планами мести, взывая к жизни.

И всё равно я решила исчезнуть вместо того, чтобы нанести ответный удар - и с последствиями этого решения до сих пор борюсь. Было ли оно правильным?

Или я просто струсила?

Максим спросил:

- Ты близка со своими родителями?

- Мой отец давно умер. - Погиб в автокатастрофе на Кубе в безлюдной местности, где до больниц было непросто добраться. - И я бы хотела сблизиться с мамой перед тем, как она умерла.

Она не "умерла", Кэт.

Никогда не забуду, как всё сжалось в животе, когда я узнала, что её убили. Какую в тот миг почувствовала ярость...

- Ты уверен, что Ана-Люсия будет молчать? - спросила Эдварда Джулия. - Она импульсивна и приносит одни неприятности.