Джорджия Ле Карр - Иден #3 (ЛП)

Сначала он останавливается перед матерью Джека.

– Крепкого здоровья вам, миссис Иден, – говорит он.

Мара улыбается ему в ответ.

– Бог и Мария тебе в помощь. Как поживает твоя мама?

– Она сгорает на корню от своей деятельности, – говорит он с каменным лицом.

Мать Джека прячет улыбку.

– Дай Бог ей многих лет жизни.

– И мне затычки для ушей, – говорит он, подмигнув, и обращает свое внимание к нашей группе из трех человек.

– Привет, Лейла, – учтиво здоровается он.

– Тебе хватило наглости появиться здесь! – грубо говорит она. Я вижу, как все ее тело напрягается, словно готовиться к обороне. Она явно смотрит на него с презрением.

– Лейла, – окрикивает ее мать, задыхаясь от гнева.

– Извинись, Лейла, – говорит Джек с недовольным видом.

– Почему я должна? – переспрашивает Лейла.

Но Би Джей продолжает смотреть на нее с улыбкой, которая как-то странно смотрится у него на лице. Его лицо не смягчается от улыбки, а наоборот, становится еще более опасным.

– Лейла, – говорит он мягко. – Только гляньте, уже так выросла, но до сих пор, так и не обзавелась хорошими манерами.

– Слышишь? – обращается Лейла к матери. – Он не совсем дружелюбен ко мне?

Они смотрят друг на друга несколько секунд. Агрессивное сексуальное напряжение, существующее между ними, невозможно не заметить, и оно заставляет задаться меня вопросом, кто из них сопротивляется этому сексуальному притяжению.

– Может, ты оставишь для меня свой последний танец? – спрашивает он с улыбкой, от чего у него на подбородке появляется ямочка. Черт побери. А парень то, на самом деле, привлекательный.

– Прежде ад замерзнет, – резко заявляет она и начинает продвигаться в толпу.

Би Джей смеется, но его глаза продолжают следить за ней.

– Прости, – говорит Джек.

– Нет, не извиняйся за нее. У нее есть дух. Мне нравится это в женщинах и лошадях.

Джек смеется.

– Предлагаю выпить.

Официантка тут же откуда-то материализуется, и пока мы заказываем напитки, приходит еще ода – с подносом маленьких круглых брускетт с карпаччо. Появляется заказанное спиртное. Би Джей поднимает высокий стакан с пинтой Гиннеса для тоста.

– За обман, воровство, драки и пьянство.

– Может ты окажешься на небесах за полчаса до того, как дьявол узнает, что ты умер, – отвечает Джек.

Мы чокаемся, выпиваем. Ледяное шампанское течет вниз по моему горлу, и я замечаю Мелани, которая машет мне рукой. Я не видела ее с тех пор, как Джек забрал мои вещи из ее квартиры. Я понимаю, что она не может подняться к нам, поэтому извиняюсь и начинаю пробираться к ней.

– Я хочу поздороваться с подругой, – я кошусь на Джека и шепчу, – скоро вернусь.

Я пробираюсь сквозь толпу и наконец подхожу к ней, она улыбается мне, мы обмениваемся поцелуями, словно закадычные подруги. Она одета в восхитительное по своей простоте белое платье, которое стекает вниз по ее телу, словно жидкость. Ее губы ярко-красные, ресницы такие же длинные, приклеенные, как я помню.

– Подруга, ты уверена, что сотворила шанс, что на самом деле можно добиться успеха, – кричит она, пытаясь перекрыть музыку и шум толпы.

Я оглядываюсь на Джека, он не спускает с меня глаз. Я машу ему рукой и громко смеюсь, так как знаю, что большинство танцовщиц ищут свой «Святой Грааль» в виде толстого кошелька и способности женить его, как можно быстрее на себе. Они прекрасно понимают, что век танцовщицы не долговечен, а скорее быстротечен, поэтому начинают свои поиски сразу же, как только выходят на сцену. И каждая из них говорит одно и тоже: они здесь на короткий срок.

Мелани совсем другая. Она копит на Барбадос, где планирует купить недвижимость на пляже. В прошлый раз, когда мы разговаривали, она сказала, что поработает еще в течение шести месяцев.

– Я действительно сейчас увидела его обожание и восхищение? – поддразнивает она меня.

Я краснею.

– Возможно.

– У него большой член? – нахально спрашивает она.

– Да, – признаюсь я, и мы хихикаем. Я скучаю по ее нахальной честности.

– Вау, мне нравятся такие, – говорит она, касаясь пальцами синих драгоценностей у меня в ушах.

– Мне тоже, – радостно соглашаюсь я.

– Послушай, я должна идти, сейчас мой номер, увидимся позже.

– Конечно. Как насчет пятницы?

– Маникюр, а затем ланч?

– Хорошо, я позвоню тебе.

Я смотрю ей в след, и замечаю мужчину, который помог Би Джею после боя. Мужчина, или мне показалось на долю секунды, узнал меня.

Я начинаю пробираться к нему.

Наши глаза встречаются, но он отводит их в сторону, делая вид, что не обращает на меня внимания, и пытается исчезнуть в толпе по направлению к мужскому туалету. Я позволяю ему скрыться там. Спустя несколько минут он выходит и осматривается по сторонам. Он не видит меня за колонной и вздрагивает, как только я дотрагиваюсь его до рукава.

Он резко поворачивается вокруг.

– Привет, помнишь меня? – весело спрашиваю я.

Он хмурится, как будто пытается вспомнить.

– Ах да, на бое, верно?

– Нет, ты знал меня раньше, не так ли?

Он хмурится еще больше, похоже он очень хороший актер.

– Нет, никогда не видел тебя прежде до того дня. Ты, должно быть, меня перепутали с кем-то еще, – он улыбается, но его глаза бегают, пытаясь не встречаться со мной, да он чертовски пытается увернуться.

– Возможно, ошиблась, – тихо говорю я, но теперь знаю наверняка – он лжет. Я отвожу глаза и смотрю через все помещение. Один из южно-американских танцовщиков смотрит на нас и даже отсюда, с большого расстояния, я вижу, какой ненавистью и опасностью загораются у него глаза.

Человек Би Джея открывает рот, чтобы что-то мне ответить, но Джек прерывает его. Он подходит сзади и обхватывает меня за талии, спрашивая:

– Все хорошо? – ледяным тоном, в его словах слышится напряженность и предупреждение.

Я смотрю на него снизу-вверх, его глаза темные и настороженные.

– Все хорошо.

– Здравствуйте, мистер Иден, – чувствуя себя совершенно неуютно, говорит лжец.

– Добрый вечер, Томми, – жестко отвечает Джек и уводит меня прочь, обратно к нашему столику.

– Вот-вот начнется представление, – говорит он. Без Би Джея Лейла выглядит тихой и потерянной. Гаснет свет и становится темно, прожекторы начинают быстро двигаться под музыку по залу.

С темного потолка на сцену опускаются клетки с нимфами, одетыми в белое и похожими на птиц, сидящих внутри, словно в капкане. Музыка играет соло пианино, которое стучит по клавишам в порывистых аккордах, представление начинается, нимфы выскальзывают из клеток и медленно, закручиваясь на разноцветных полотнищах ткани, спускаются на пол сцены. Они приземляются, представляя нашему взору совершенно провокационную картину, в сверкающих костюмах с длинными ногами, прикрытые сексуальными чулками. Музыка резко изменяется.