УЭЛЛС Анджела - Истерзанное сердце

– Нет. – Он распрямился в кресле и вдруг, к удивлению Сапфиры, встал во весь свой рост. – Нет, Сапфи, – повторил он уже мягче. – Дело в том, что я не уверен, смогу ли я сам оставаться спокойным и не стану ли сам приставать к тебе.

Сказанное было настолько неожиданным, что у нее перехватило дыхание, и она в изумлении уставилась на него.

– Думаешь, я вру?

Сапфира не двигалась с места – даже когда он протянул к ней руки, даже когда он прижал ее к себе, даже когда он стал гладить ее, – она не сопротивлялась, только подняла голову и, задрожав от удовольствия, приоткрыла губы в ожидании поцелуя.

Тэйна тоже охватила дрожь. И не какаянибудь поверхностная, нет, она исходила из самых глубин его существа. Она обвила руками его шею и притянула к себе его голову. Она так ждала его поцелуя, такого желанного для нее, предопределенного всеми событиями предыдущего вечера, что, когда Тэйн выпустил ее из объятий, ее охватило опустошающее ощущение потери.

– Теперь ты понимаешь, почему я отказываюсь лечь вместе с тобой? – спросил он хриплым голосом, в котором слышалась насмешка. – Оставь меня в покое, иначе я за последствия не ручаюсь. Понимаешь?

– Понимаю. – Свои мысли Тэйн изложил достаточно четко, но она все равно не отодвинулась от него, лишь провела языком по пересохшим губам, что не ускользнуло от Тэйна, внимательно следившего за ней глазами, потемневшими от возбуждения. – Я… я не смогу заснуть, если ты будешь спать в этом кресле.

– Десять секунд, Сапфи, – с усилием проговорил он. – Даю тебе десять секунд, чтобы вернуться в постель и выключить свет, иначе…

Сапфира про себя досчитала до десяти, не двигаясь с места. Она слышала его затрудненное дыхание, понимая, что ведет себя вызывающе. Ну и что? Почему бы не довести до логического завершения этот чудесный вечер? Одна, самая последняя, ночь, пусть даже она не станет ночью их взаимной любви, но она проведет ее подле самого близкого человека. Воспоминаниями о ней она будет жить в ожидающем ее одиночестве.

Тэйн легко поднял ее на руки, отнес в кровать и выключил свет. Она потянулась к нему, дотрагиваясь руками до его шеи, ощущая напрягшиеся мышцы. Он застонал, и она стала смелее, продвигаясь ладонью к его животу поверх ремня на брюках. Еще чуть-чуть, ну совсем чуть-чуть…

Он скрипнул зубами и немного отодвинулся, но она поняла – он не отвергает ее. Когда он снова приник к ней, одежды на нем уже не было. Она возобновила свои ласки, вспоминая со сладким замиранием сердца его знакомое до последней клеточки такое любимое тело.

Сапфира вновь почувствовала себя молодой и беззаботной, она упивалась радостью физической близости, растворяясь в чувственном удовольствии от ласк Тэйна. Он, спустив с ее плеч тоненькие бретельки, нежно целовал ее грудь, проводя языком по напрягшимся соскам.

Тэйн стянул с нее алую грацию, и Сапфира застыла от ужаса – в памяти ясно всплыло выражение отвращения на его лице в последний раз, когда они были вместе. Но уже через мгновение она испустила вздох облегчения: темень ночи скроет ее обезображенную родами фигуру и, уж конечно, он не сможет почувствовать пальцами маленький шрам.

Он говорил с ней руками и губами, она отвечала невнятным бормотанием и вздохами наслаждения, горя от желания, так долго дремавшего в ней. Через несколько минут их разгоряченные тела были охвачены огнем страсти.

Словно в агонии, Тэйн выдохнул ее имя: Сапфи! – и она отдалась ему со сладостной щедростью, ничего не требуя взамен. Он застонал, достигнув пика экстаза, и Сапфира возликовала от доставленного ему счастья.

Он лежал возле нее обессиленный, не способный шевельнуть пальцем, словно Самсон, лишившийся сил, когда вероломная Далила остригла его волосы. Сапфире интуитивно захотелось защитить его, и она обняла его за спину, будто укрывая от грозящей ему невидимой стрелы.

Теперь ее мечта исполнилась. У нее оставалось еще немного времени, утром уже все кончится. Тэйн заворочался и перевернулся на спину. Сапфира положила голову ему на грудь, прислушиваясь к ровному биению его сердца. Она ощущала прилив энергии, словно Тэйн поделился с ней своей жизненной силой, наполнив ее внутренним огнем.

Когда утром она проснулась, Тэйна рядом не было. Сапфира припомнила ночные события и решила, что жалеть ей не о чем. Ей не надо кривить душой перед самой собой – она знала наверняка, что любит Тэйна по-прежнему. Сейчас было уже поздно сожалеть о том, что она сама разрушила свое счастье, но по крайней мере ей не надо было больше лгать себе.

– А, уже проснулась. – Тэйн, полностью одетый, вышел из ванной. Лицо его было сурово. – Я провожу тебя вниз позавтракать. Не задерживайся, ладно? Чем раньше мы вернемся на Андромеду, тем лучше.

Сапфира кивнула, с трудом проглотив комок в горле, а Тэйн, не произнеся больше ни слова, вышел из комнаты.

Чего же другого она ожидала? Борясь с отчаянием, она спустила с кровати длинные ноги. По крайней мере он поступил благоразумно, оставив ее одну, чтобы она без смущения могла одеться. Она и не рассчитывала, что утром он встретит ее с прежней пылкостью. Тэйн был воплощением мужественного самца, он легко возбудился при виде полуголой женщины, и она сама поощрила его на дальнейшие действия.

Во всем виновата только она. Она снова поступила безрассудно, как в прошлом. Тэйн сполна расплатился за ту ее первую ошибку. Ей тогда стоило только взглянуть в его суровое лицо, чтобы понять, в какой он был ярости оттого, что пошел ей на уступку.

Сапфира быстро приняла душ и переоделась, а алую грацию скомкала и засунула в сумку, отправив туда же и алый вечерний костюм. Своим поведением она добилась только того, что теперь он еще больше станет ее презирать, но она не сожалела о прошедшей ночи.

Завтрак прошел в молчании, так же как и последующая поездка в машине домой. Тэйн открыл дверь их виллы и пропустил ее вперед. Эфими уже спешила им навстречу, приветливо улыбаясь.

– Как малыши? – спросила Сапфира, заранее читая ответ на довольном лице пожилой женщины.

– Как всегда.

– Я пойду взгляну на них.

– Подожди минуту. – Тэйн удержал ее за руку. – Сперва я хочу поговорить с тобой наедине. Пожалуйста, пройдем в кабинет.

Что еще? Разбор ее вчерашнего поведения? Взаимные обвинения? Она хотела отказаться от разговора, но его просьба была больше похожа на приказ, и у нее не хватило духу ослушаться. Самое лучшее, что они могли сделать, – это забыть об этой ночи. Стереть ее из памяти. Если бы он начал анализировать события, он бы все опошлил, а ей этого вовсе не хотелось.

– Стоит ли? Нам вроде не о чем говорить.

– Ошибаешься, Сапфи. – Голос его звучал с грустью. Он ввел ее в кабинет и плотно закрыл дверь, указав на кресло. Сам же стал мерить шагами комнату. – Я хочу сказать что-то важное.