Роксана Морган - Кто рискнет согрешить

,,– Как интересно! – игриво заметила Надя.

Когда гости разделались с первым блюдом, Надя была уже в курсе всех тонкостей производства мануфактуры. Разговорчивость соседа начинала ей надоедать.

«Подходящий момент, чтобы уйти», – подумала Надя. Она сидела, откинувшись на спинку стула, пока официанты меняли блюда.

В зале стало жарко. Как в печке. Казалось, тепло двухсот тел смешалось с теплом вечернего солнца. Духота становилась просто невыносимой.

«Я поговорила с нужными людьми. Еще больше говорила с абсолютно ненужными людьми. Этот Питер, конечно, милый парень, но боюсь, что еще до десерта я запущу в него графином. Может, мне просто поднять руку и попросить разрешения уйти домой? – Надя задумчиво улыбнулась бокалу, который она вертела в руках. – Опять пустой. Я всегда много пью, когда мне скучно. Черт! А завтра еще и пятница. Интересно, смог бы кто-нибудь из них, нет, лучше двое…»

– Вы можете поговорить со мной, – прозвучал спокойный голос справа от нее. – Я, правда, не смогу разглагольствовать о технических новинках и открытиях и вряд ли смогу объяснить разницу между постмодернизмом и постс-труктурализмом.

Надя посмотрела на своего соседа справа. Дама с классическим профилем что-то оживленно обсуждала с африканским дипломатом, которого Надя помнила по предыдущим приемам.

Она почувствовала, что присутствие этого мужчины ей было физически приятно. Он был ладно скроен. Не толстый, а именно крепкий, мускулистый. И от него исходил аромат какого-то до боли знакомого благовония, Надя никак не могла вспомнить какого. «Корица? Пачули? Сандаловое дерево!»

– Сандаловое дерево. – У него оказался приятный низкий голос. Рука незнакомца, лежавшая на столе, поражала своими внушительными размерами. – Это мои руки пахнут сандаловым деревом. Мне пришлось проверять груз с благовониями.

Надя посмотрела на него изучающим взглядом. Он был таким же крупным, как Оскар. Ничего от мальчика – настоящий мужик. Карие глаза, окруженные мелкими морщинками, снисходительно смотрели на нее из-под густых темных бровей. Жесткие волосы уже кое-где тронула седина. «Господи, какие у него широкие плечи, – подумала Надя. – Такое впечатление, что пиджак вот-вот лопнет». Она окинула взглядом всю его фигуру: под вечерним костюмом скрывалось тело атлета.

Движение, с которым он откинулся на спинку стула, лишний раз подчеркнуло ширину его плеч. А дорогой материал костюма не мог скрыть крепких бицепсов его обладателя. Однако выглядел он элегантно, а его движения отличались непринужденностью. «Он явно не из окружения Оскара – не тот класс. Может быть, военный? – размышляла Надя. – Или из полиции? Скорее всего.

Что-то в нем есть такое, отличающее его от обычного мужчины. Под маской вежливости таится твердая убежденность, что он-то знает изнанку жизни гораздо лучше, чем все сидящие за столом гости».

В глазах Нади этот человек обретал все большую привлекательность. У нее зачесались руки. Ей вдруг захотелось сорвать с него галстук, расстегнуть пуговицы белоснежной рубашки и смять безукоризненно сидящий костюм. Вид его обнаженного тела в ее воображении заставил Надю почувствовать, как тепло медленно разливается у нее внизу живота. «Черт бы его побрал! Мне надо думать совсем о другом. Интересно, нет ли у него друга?»

– Пожалуйста. – Он наполнил ее бокал. Кисти его рук казались квадратными, с короткими цепкими пальцами. И вдруг с такой же интонацией он добавил: – Из всех присутствующих здесь дам у вас самая красивая грудь.

Надя невольно глянула вниз. Зеленое платье плотно облегало фигуру, а бюстгальтер без бретелек, высоко поднимая грудь, выгодно подчеркивал ее округлость. Она вспыхнула:

– Вам больше не на что смотреть?

– Пожалуй, здесь это самое занимательное зрелище. Кстати, я офицер морской таможни.

– И вы большой мастер разглядывать то, что скрыто от чужих глаз? Впрочем, простите, это же очевидно. – Надя подалась вперед и, положив подбородок на руку, улыбнулась ему. – Вообще-то я не такая вредная. Просто мне жарко и скучно.

«Впрочем, сейчас уже не скучно, – подумала она про себя. – Шеннон и Кори всегда ищут себе приключения, а я что, хуже их? Вот бы оказаться в постели с двумя такими мужиками сразу! Ну что, девочки, спорим?»

От духоты щеки Нади разгорелись. Она сменила позу, и ее нога как бы невзначай коснулась его бедра. У нее задрожали руки, а ладони вспотели. Надя была поражена, как быстро она завелась. «Представить только – этот лежит рядом со мной совершенно голый, а другой тем временем ласкает меня…»

Ее новый знакомый оглядел гостей. Среди шума голосов она разобрала его слова:

– Эти официальные мероприятия – такая скучища!

– Какая жалость, что это не мероприятие в классическом стиле.

Она ожидала увидеть удивление на его лице. Однако небольшая озадаченность быстро сменилась пониманием.

– Вы имеете в виду древнеримскую классику, вакханалии? Думаю, что присутствующие вас не поймут.

– Да уж, оргии не для них, – кокетливо заметила Надя.

«Такое тело. Чувство юмора. Да еще и образованный к тому же! Не иначе как университет. Я, пожалуй, не буду спрашивать его имени. Тут и сглазить недолго».

Она посмотрела на Кэрол, сидящую за другим столом.

– Хотя никогда не знаешь. Я помню, еще школьницами мы зачитывались книжкой о римской императрице Мессалине, которая проводила необычные состязания. И все девчонки втайне мечтали оказаться на ее месте.

– Состязания?

Да, с проституткой. – Надя решила идти напролом. – С лучшей проституткой Рима. Мессалина пригласила ее, чтобы выяснить, кто из них сможет переспать за ночь с большим количеством мужчин. Их просто выстраивали в очередь и приглашали в покои… слуг, солдат, моряков – всех прямо с улицы.

Она смотрела на собеседника из-под полуопущенных ресниц, представляя себе, как его сильные, пахнущие сандалом руки ласкают ее груди.

– Меня, наверное, впечатлило тогда, со сколькими мужчинами она переспала. На деле у меня самой аппетиты гораздо меньше. Моей самой смелой мечтой было, скажем… – Надя улыбнулась. В горле у нее пересохло. «Ну давай, милая, надо брать быка за рога!» И она продолжила: – Ну, скажем, оказаться в постели одновременно с двумя мужчинами.

Ее новый знакомый не улыбнулся. «Господи! – с ужасом подумала Надя. – Я его шокировала». Но тут же обратила внимание, что он выглядел совершенно спокойным.

Уголок его рта чуть приподнялся.

– Я обожаю женщин, в вас таится столько чувственности! – Надин собеседник говорил с редкой убежденностью и явно со знанием дела. – Ее лишь нужно пробудить.

– И кто же это может сделать? Мужчина? – Забывшись, Надя заговорила громче, чем это позволяла ситуация.