Джози Литтон - Остров мечты

– Стало быть, все эти слухи про маркиза – правда? – спросил Харрис, подталкивая Джоанну к. экипажу.

– Слухи о том, что он акорец или наполовину акорец? Да, похоже, что правда.

По спине Джоанны пробежал холодок. Впрочем, она не столько боялась акорцев, сколько восхищалась ими. Ведь они с Ройсом всегда мечтали об этом легендарном королевстве. И в подобном увлечении не было ничего удивительного, ибо только Хоукфорты могли похвастать замечательной коллекцией акорских произведений искусства. Считалось, что ювелирные украшения и прочие ценности были при весьма загадочных обстоятельствах переправлены в Британию еще во времена Первого крестового похода. Якобы в те же годы один из Хоукфортов перебрался в Акору и некоторое время давал о себе знать – во всяком случае, так гласили семейные предания. Как бы то ни было, но Джоанна с Ройсом с детства восхищались Акорой. Долгими дождливыми вечерами сестра с братом рассматривали в библиотеке изящные брелоки, колечки, ножи, статуэтки и старинные свитки – им хотелось узнать о таинственном королевстве как можно больше. Но при этом Джоанне казалось, что ей никогда не удастся удовлетворить свое любопытство – она лишь мечтала… Брат же оказался более предприимчивым. Интерес политиков к Акоре день ото дня возрастал, и как раз Ройс обратился в министерство иностранных дел…

– Говорят, акорцы не пускают к себе иностранцев, – в задумчивости пробормотал Харрис. – Но как же тогда британский лорд мог оказаться одним из них?

Джоанна пожала плечами:

– Рассказывают, что отец маркиза попал в кораблекрушение у берегов королевства. И якобы спасла его прекрасная акорская принцесса. Она нашла его, а потом влюбилась в него без памяти. Конечно, этим рассказам можно было бы не верить, если бы не одно обстоятельство… Маркиз Босуик, долго носивший траур по исчезнувшему сыну, вдруг объявил, что у него есть внук.

Харрис усмехнулся:

– Как же маркиз узнал про внука? Нашел его на ступеньках своего особняка?

– Подробности мне неизвестны, – сказала Джоанна. – Зато я точно знаю, что маркиз сделал мальчика своим наследником. Когда пять лет назад он умер, Даркурт стал маркизом Босуиком. И унаследовал все остальные титулы. Этого было вполне достаточно, чтобы его приняли в обществе и не докучали расспросами. Говорят, что он неофициальный представитель акорского королевства. И я знаю, что Ройс встречался с ним. Во всяком случае, один раз наверняка встречался…

Джоанна внезапно умолкла. Ей вдруг пришло в голову, что Даркурт, возможно, намеревается покинуть Англию – не зря же он направился к акорскому судну. Но если так, если маркиз действительно покинет Англию… Тогда умрет ее последняя надежда разыскать брата.

– Садитесь, мисс, – проворчал Харрис, распахивая перед ней дверцу экипажа. Казалось, он был чем-то недоволен.

Джоанна села. Но не успел ее спутник захлопнуть дверцу, как она схватила его за руку.

– Харрис, у меня к тебе просьба… Если ты, конечно, не возражаешь.

Кузнец смягчился и с ласковой улыбкой проговорил:

– Миледи, я сделаю для вас все, что в моих силах.

Мысленно возблагодарив Господа за преданность людей, служивших Хоукфортам, Джоанна сказала:

– Отвези меня домой, а потом поезжай к особняку маркиза. Посмотри, нет ли признаков того, что маркиз собирается покинуть его.

Болкум молча кивнул и, отступив на шаг, захлопнул дверцу. Через несколько секунд экипаж покачнулся – кузнец занял свое место на козлах, и колеса застучали по мостовой. Откинувшись на кожаные подушки, Джоанна тихонько вздохнула и прикрыла глаза.

Утро окончательно вступило в свои права, когда Харрис привез Джоанну в Мейфэр [2], к роскошному лондонскому особняку, которым Хоукфорты владели уже более полувека. Однако туман не рассеялся – казалось даже, что он стал еще гуще, – и поэтому фонари по обеим сторонам ворот все еще горели. Горел свет и в огромном холле, где Джоанну, несмотря на ранний час, встретила безупречно одетая Малридж.

– Добро пожаловать домой, миледи, – проговорила экономка с совершенно невозмутимым видом. – Надеюсь, все сложилось удачно?..

– Во всяком случае, это было весьма поучительное зрелище, – сказала Джоанна, протягивая экономке перчатки и ридикюль. – Теперь я, кажется, окончательно поняла значение слова «избыток». Что же касается вечера в Карлтон-Хаусе…

Джоанна внезапно умолкла; она вспомнила огромный корабль – таинственный акорский корабль, стоявший в лондонском порту.

Заметив, что Малридж вопросительно смотрит на нее, Джоанна невольно улыбнулась. Экономка всегда оставалась самой собой – то есть была немногословной и сдержанной, временами даже казалась суровой, но при этом, являлась добрейшей из женщин. Джоанна понятия не имела, сколько Малридж лет. За долгие годы службы у Хоук-фортов экономка ничуть не изменилась – те же черные волосы, то же строгое платье и всегда плотно сжатые губы. Улыбалась она крайне редко, но Джоанна прекрасно знала: в случае необходимости Малридж всегда придет на помощь.

– Можете принять ванну, миледи, – сказала экономка. Джоанна вздохнула.

– Да, пожалуй. Полагаю, сейчас мне это необходимо. В Карлтон-Хаусе было ужасно жарко и душно…

– Пойдемте, – кивнула Малридж. – Вода греется.

Экономка взяла Джоанну за руку и, словно та все еще была маленькой девочкой, повела ее вверх по лестнице. И тут Джоанне вдруг вспомнилось детство: ей девять лет, она внезапно осиротела и очень напугана… Ройс тогда пытался поддержать ее, но брат был всего на четыре года старше. К тому же и он был ошеломлен произошедшим. Добрые люди, служившие у Хоукфортов, делали все возможное, чтобы утешить детей – их родители погибли во время сильнейшего шторма. Но именно Малридж, суровая и неулыбчивая Малридж, прижала их к груди, утерла им слезы и помогла пережить горе.

– Мне так и не удалось поговорить с Даркуртом. – Джоанна снова вздохнула. – Я пыталась, но он не захотел меня выслушать.

На лестничной площадке они остановились.

– Я не сомневалась, что так и произойдет, – заметила экономка.

Джоанна судорожно сглотнула.

– Проклятый лорд…

Малридж покачала головой.

– Не стоит терзаться, миледи. Знаете, я уже давно поняла, что от этого маркиза толку не будет. Поняла в тот самый день, когда он не пожелал вас принять.

Джоанна молча смотрела в окно; туман был до того густым, что казалось, рассвет так и не наступит.

– Но ведь ему ничего не стоило мне помочь, – сказала она, повернувшись к экономке.

Малридж пожала плечами:

– Кто знает… А теперь, миледи, пойдемте. Вы слишком утомились, чтобы думать об этом.

Джоанна действительно ужасно устала; она даже не помнила, как оказалась в ванне с теплой водой. Малридж подала молодой хозяйке чашку ароматного ромашкового чая, а потом достала из шкафа ночную сорочку Джоанны и приготовила ей постель.