Сьюзен Филлипс - Только представьте…

— Почему ты тратишь время на Парселла? Он такой зануда!

— Так и знала, что ты наговоришь про него гадостей! — буркнула девушка, ткнув вилкой в корку. — Не случайно ты был с ним почти груб.

— А ты, конечно, была идеалом учтивости по отношению к миссис Гэмбл!

Но Кит не желала ни говорить, ни слышать про Веронику. Эта женщина сбивала ее с толку. Интриговала. При всей своей нелюбви к Веронике Кит невольно ею восхищалась. Она много путешествовала, читала все, что хотела, и встречалась с необыкновенными людьми. С ней можно было говорить часами. Но Кит чувствовала себя в ее присутствии так же неловко, как в присутствии Кейна.

— Я знаю мистера Парселла с самого детства, — объявила она, катая по столу вишенку. — Он прекрасный человек.

— Даже слишком. Особенно для тебя. И это комплимент, так что спрячь коготки.

— Должно быть, тонкость комплиментов янки для меня недоступна.

Кейн отошел от двери, и кухня вдруг показалась чересчур тесной.

— Ты в самом деле думаешь, что этот человек позволит тебе носиться по полям в мужском костюме? Или бродить по лесу? Сворачиваться клубочком на диване и разрешать Софронии класть голову тебе на колени? Показывать Сэмюелу, как играть в шарики, или флиртовать с каждым, кто попадется на глаза?

— Но, став женой Брэндона, я не буду ни с кем флиртовать! — возразила Кит.

— Не обольщайся. Ты прирожденная кокетка. Иногда мне кажется, что ты даже не замечаешь своих ужимок. Мне говорили, что южанки приобретают эту способность едва ли не в материнской утробе, и ты, очевидно, не исключение.

— Спасибо.

— А вот это уже не комплимент. Поищи себе другого мужа.

— Странно. Не помню, чтобы я спрашивала твоего мнения.

— Нет, но будущему жениху придется просить у меня разрешения на брак, если, конечно, ты хочешь получить свои денежки.

Сердце Кит замерло. Похоже, Кейн настроен решительно, и это ее пугало.

— Но это всего лишь формальность. Ты дашь разрешение любому, кого я выберу.

— Напрасно ты так уверена.

Пирог холодным комом заворочался у нее в желудке.

— Не нужно играть со мной. Когда мистер Парселл попросит моей руки, ты согласишься.

— Я, как опекун, не могу оставаться равнодушным, когда моя подопечная делает роковую ошибку.

Кит вскочила, опрокинув табурет.

— А что, в обязанности опекуна входят и те ласки, которыми ты так щедро осыпал меня сегодня вечером?

Словно молния проскочила между ними. Кейн опустил глаза и медленно качнул головой:

— Нет. Вовсе нет.

Воспоминания о прикосновении его рук, сжимавших ее грудь, были слишком живы в памяти. Зря она об этом заговорила!

Кит торопливо отвернулась.

— Я уверена в своей правоте и хорошо знаю Брэндона.

— Ты ему безразлична. Мало того, он тебя недолюбливает.

— Ошибаешься!

— Да, он желает тебя. Именно желает, не больше. Но не одобряет твоего поведения. Кроме того, для многих южан и сто долларов — сумма огромная. Брэндону не терпится наложить лапы на твое приданое.

— Ложь!

В глубине души Кит понимала, что Кейн прав, но она не собиралась с ним соглашаться. К тому же нужно сделать все, чтобы он не помешал ее замыслам.

— Брак с этим чванливым ублюдком станет величайшей ошибкой всей твоей жизни, — повторил Кейн, — и я не собираюсь в этом участвовать.

— Не говори так!

Но, глядя в неумолимое лицо Кейна, она чувствовала, что «Райзен глори» от нее ускользает. Йаника, и без того терзавшая ее весь вечер, рвала душу стальными клыками. Ее план… ее мечты… всему конец.

Нет, сдаваться еще рано!

— Ты должен позволить ему жениться на мне. У тебя нет иного выхода.

— Черта с два! Выход всегда найдется.

Кит вдруг услышала непонятно чей, доносившийся непонятно откуда голос. Неужели ее собственный?

— Не хотела говорить тебе, но… — Она попыталась сглотнуть и не смогла. — Отношения между мистером Парселлом и мной… зашли слишком далеко. Свадьбу все равно придется сыграть.

Последовавшая за этими словами тишина оглушала. Самый воздух словно сгустился, став неподвижным. Кит широко раскрытыми глазами наблюдала за Кейном. Видела, как постепенно до него доходит значение ее слов. Губы плотно сжались, лицо стало жестким и неуступчивым.

— Ты отдала ему свою невинность?

Кит заставила себя неуверенно кивнуть.

В голове Кейна раздался злобный рев. Безумный внутренний вопль гнева и возмущения. Он отзывался эхом в мозгу, распирал виски, драл когтями череп, словно разъяренный первобытный ящер. В этот момент он ненавидел ее. Ненавидел за то, что раньше считал дикой и чистой розой. Берегущей свой аромат для него.

Почти забытое эхо уничтожающего хохота матери еще дребезжало в ушах, когда он рванул на себя дверь и почти вывалился наружу, оставив позади удушливое пространство кухни.

Магнус усадил в кабриолет Сэмюела, Люси и Пэтси, подождал, пока Софрония сядет рядом с ним, и отъехал от церкви. Сначала он пытался завести беседу с Софронией, но та отвечала нехотя и односложно, так что вскоре пришлось замолчать. Возвращение Кит расстроило ее, хотя Магнус не понимал почему. В отношениях девушек, несомненно, было что-то странное.

Магнус взглянул на Софронию: она была похожа на прекрасную статую!

Он так устал от тайн, которыми она себя окружила. Устал от любви к ней, любви, приносившей больше горя, чем счастья. Пожалуй, стоит подумать о Деборе Уилкинс, дочери одного из работников прядильни. Она не скрывала, что готова принять его ухаживания.

Черт возьми! Ему давно пора завести семью! Война позади, Кейн дал ему хорошую работу. Небольшой уютный домик надсмотрщика на краю сада ждет хозяйку. Времена гулянок и доступных женщин давно прошли. Теперь ему хочется уюта и покоя. Жена, дети — вот о чем теперь мечтает Магнус. Кроме того, Дебора — девушка хорошенькая, добрая и покладистая, не то что эта Софрония, у которой язык точно бритва. Дебора станет ему верной подругой.

Но, вместо того чтобы приободриться, Магнус еще больше помрачнел.

Софрония не часто улыбалась ему, но в эти редкие моменты перед глазами у него словно разворачивалась многоцветная радуга. Она читала газеты и книги, стремилась к знаниям и разбиралась не только в модах, но и в политике, чего Деборе вовек не понять. И что важнее всего, Дебора в отличие от Софронии никогда не напевала за работой.

Тут Магнус заметил едущий навстречу алый с черным кабриолет, слишком новый и нарядный, чтобы принадлежать кому-то из местных жителей. Наверняка это какой-то янки. Авантюрист, нажившийся на войне и теперь приехавший обкрадывать южан.

Софрония выпрямилась и присмотрелась к экипажу. Подобравшись ближе, Магнус распознал Джеймса Спенса, владельца нового фосфатного рудника. Сам Магнус не был знаком с ним, но слышал, что Спенс — неплохой бизнесмен. Он щедро платил работникам и не обманывал покупателей. Все же Магнус недолюбливал его — возможно, потому, что Софронии он явно нравился.