Гэлен Фоули - Влюбленный герцог

Бел ничего не ответила, она рассматривала пол, и в душе у нее назревал бунт.

— Бел! — не унималась Харриет. — Неужели вы думаете, что участь Маргерит теперь, когда она стала леди Блессингтон, так уж чудесна? Ее никогда не станет принимать у себя ни одна светская леди — они даже не разговаривают с ней, хотя ее поведение безупречно! Если вы увлечете Хоуксклифа настолько, что он сделает вам предложение, его карьера государственного деятеля рухнет. Если вы лишите его этого, если вы позволите, чтобы он — в особенности он — предпочел страсть долгу, он будет жалеть об этом и в конце концов станет вас презирать, и что тогда с вами будет?

— Я знаю, все, что вы говорите, — правда, но Хоуксклиф не похож на других. Он такой хороший, добрый, такой по-настоящему благородный…

— Хватит! — сердито вскричала Харриет, вскакивая и зажимая уши руками. — Вы хотите погубить себя. Не нужно так привязываться к нему. Получите от этого человека то, что вам нужно, но будьте готовы уйти от него, как только заметите, что ему становится скучно.

— Но это звучит так холодно…

— Такова реальность, милочка моя. Я учу вас, как выжить.

Бел расстроенно вздохнула и схватила Харриет за руку.

— Не сердитесь на меня, Харри. Я стараюсь. Вы же знаете, я всегда буду слушаться ваших советов, — солгала она только для того, чтобы закончить спор.

«Харриет не все знает, — подумала она строптиво. — Может, ее основное правило и годится для обычных случаев, но мои отношения с Хоуксклифом — дело не обычное».

Харриет дулась до тех пор, пока Бел не раскрыла ридикюль и не выписала ей чек на пятьдесят фунтов — двадцать процентов от той суммы, которую Роберт положил на ее счет. Чек несколько пригладил взъерошенные перышки Харриет. Они поболтали о всякой всячине, и наконец Бел простилась с подругой. Когда она вернулась к своему экипажу, оказалось, что Долф уже уехал. Уильям доложил, что никаких осложнений с баронетом не было.

Они направились к Найт-Хаусу. Несколько раз Бел бросала взгляд в заднее окно и осматривала улицу, чтобы узнать, не рыщет ли Долф где-то поблизости. Наконец, довольная, что на этот раз избавилась от него, она оперлась подбородком о кулак и принялась смотреть в окно кареты, желая убедить себя, что Харриет ее не поняла. Роберт не похож на праздных, эгоистичных кавалеров, которые роятся как пчелы вокруг дома сестер Уилсон.

Внезапно она увидела две знакомые мордашки в толпе на углу Риджент-стрит и Бик-стрит. Она узнала своепгвось-милетнего друга бродяжку Томми, который пытался заработать монетку, метя улицу перед джентльменом в цилиндре, собравшимся эту улицу пересечь, в то время как — с ужасом увидела Бел — его девятилетний брат Эндрю, держась сзади, шарил в кармане незнакомца!

Бел изо всех сил дернула за шнурок. Уильям остановил карету. Она не стала ждать, пока он откроет дверцу, спрыгнула на землю, бросилась к перекрестку и схватила обоих мальчишек за уши. Потом не очень ласково потащила их к карете.

— Эй, леди! Пустите!

— Это я, дурачки! Неужели не узнаете?

— Мисс Бел? — изумленно завопил Томми.

— Вы что же это делаете? Хотите, чтобы вас повесили? Садитесь в карету! Живо!

— Есть, мэм!

— Есть, мисс Бел!

Побледнев и разом присмирев, они уселись в ее экипаж.

С гулко бьющимся от ужаса сердцем Бел сердито смотрела на них, задаваясь вопросом, видел ли кто-нибудь, как Эндрю шарил в кармане джентльмена. Она устроилась в коляске напротив мальчиков. Экипаж наполнился ужасающей вонью, исходившей от детей. Они были так истощены, что спокойно поместились на сиденье для одного человека.

Она сердито посмотрела на них.

— Я потрясена и возмущена! Дайте сюда. — И она протянула руку.

Эндрю вжался в спинку сиденья, но все же отдал ей — Ты дурной, испорченный мальчишка! — заявила она. — Ты хоть представляешь себе, что могло бы случиться, если бы кто-то тебя увидел?

Ребята обменялись унылыми взглядами.

— Вот именно, — строго произнесла она. — Ты попал бы в тюрьму.

— А в тюрьме кормят, да, мисс Бел? — спросил Эндрю.

— Что за глупость! — воскликнула она, с трудом пряча боль, кольнувшую ее в сердце при этом вопросе. Ей страшно захотелось приласкать мальчика, но следовало быть рассерженной, потому что ни в коем случае нельзя было поощрять их к дальнейшему воровству. Господи, она ведь не может снова выбросить их на улицу!

Эндрю опустил голову:

— Нам очень жаль, мисс Бел.

— Я знаю, что вам жаль, — сурово отозвалась она. — Так вот, больше вы не будете воровать, но и голодать тоже не будете. Томми, Эндрю, я отвезу вас в такое место, где о вас будут хорошо заботиться.

— В какое место? — спросил, мгновенно насторожившись, Эндрю.

— Это школа. Томми вздернул брови:

— Школа?

Бел кивнула, приняв решение. Можно отменить заказ на новое вечернее платье. У ребят будет крыша над головой, чистая одежда на теле и еда в животах, даже если ей придется снять деньги со своего счета.

— Не хочу я ни в какую школу, — презрительно фыркнул Эндрю.

— Это меня не интересует, — ответила Бел.

— А почему вы больше не торгуете апельсинами? — пропищал Томми.

— А ты глянь, какая у нее мировая повозка. Она же пошла по рукам, — хихикнул Эндрю.

Отпрянув, Бел изумленно воззрилась на мальчика, и ей захотелось умереть от унижения. Но она крепко сжала губы и отвела взгляд, напомнив себе, что эти дети, живя в воровском притоне, во многом разбираются лучше ее. И она от всей души порадовалась, что они не спросили, почему им нельзя воровать, а ей можно быть шлюхой. Она не смогла бы ответить. Ее терзали угрызения совести из-за того, что она забыла об этих несчастных малышах больше чем на месяц, с головой погрузившись в собственные проблемы.

Она приказала Уильяму ехать к Пэддингтону. Преподавая у миссис Холл, она слышала о том, что там есть школа, существующая на средства, жертвуемые Филантропическим обществом. Конечно же, она сумеет убедить директора принять ее беспризорников.

Прибыв на место, Бел схватила мальчишек за руки, чтобы они не вздумали убежать, и решительно повела их к приземистому кирпичному зданию школы.

Секретарь встретил их с хмурым видом. Она пожелала увидеть директора, и секретарь согласился, присмотреть за мальчиками, смирно сидевшими в приемной. Саму же Бел проводили в директорский кабинет. Она ждала минуты две с нервным нетерпением, а когда унылый человечек с худым лицом и крючковатым носом вошел в кабинет, взглянула на него холодно и отчужденно.

— Простите, что заставил вас ждать, мисс. Я мистер Уэбб. Чем могу быть полезен? — произнес он гнусаво и напыщенно.

— Спасибо, что приняли меня, мистер Уэбб. Я привела двух мальчиков, которых мне хотелось бы отдать в вашу школу.