Бертрис Смолл - Все радости — завтра

Скай сделала неимоверное усилие, чтобы не ринуться за ним и не расспросить поподробнее о Найле. Но из сказанного Гамалем было ясно, что он жив. Теперь она знала хотя бы это, и Гамаль обещал, что вскоре встретится с ними.

— Он не похож на господина Кедара, — заметила Скай Талите, — Да, — ответила Талита. — Трудно поверить, что их родила одна женщина, но это так. Кедар силен и грозен, а Гамаль нежен и мягок. И все же они братья.

— Господин Гамаль женат на принцессе? — с невинным видом спросила Скай. Талита рассмеялась:

— Нет. Кедар продал своего брата принцессе, когда ему было пятнадцать. Тут редкий случай, Муна.

Принцесса — дочь турецкого султана, и, подобно тому как мужчины содержат гарем из женщин, она содержит гарем из мужчин.

Скай сделала вид, что шокирована.

— Но, Талита, для меня это так же ужасно слышать, как тебе о нашей королеве!

Талита снова рассмеялась.

— Наверное, тут все зависит от наблюдателя, — добродушно сказала она. — Тебе что-нибудь нравится?

— — Да, — ответила Скай и купила великолепную золотую заколку для султана, украшенную сапфирами, и три прекрасных белых пера. — Это подарок господину Кедару за сегодняшний день, — сказала она.

Они вышли на улицу и перешли к лавкам сапожников, где перемерили массу туфель, отобрав несколько пар. Голос муэдзина с вершины мечети Каравийин подсказал, что уже полдень, и, подобно всем жителям Феса, они упали на колени лицом к востоку и вознесли молитвы. Поднявшись, Талита и Скай почувствовали легкий голод, и Минда купил им у уличного торговца горячий кебаб. Они жадно поглотили его и даже облизали выпачканные в жирном соусе пальцы. Минда купил у другого торговца воды и сладкие жареные медовые пончики с миндальной начинкой.

Потом они еще около часа слонялись по открытому рынку, и Скай была поражена увиденным. Под раскрашенными навесами сидели торговцы, разложив на виду у всех свой товар. Тут были и крестьяне из окрестностей со своими припасами, разложившие горы фруктов и овощей. Стояли ряды клеток с живыми животными и птицей. Степенно сидели торговцы коврами, кузнецы с медной посудой и лампами, кожевники, торговцы тканями и портные. Зазывали покупателей лошадники и торговцы живым товаром. Скай испуганно и с жалостью наблюдала за тем, как светлокожая блондинка с длинными волосами была продана толстяку с заплывшими свиными глазками, долго щипавшему и тискавшему девушку, прежде чем купить. Рыдающую девушку увели за толстяком.

— Едем назад, — тихо произнесла Скай, чье удовольствие от этого дня было полностью испорчено.

— Так тут принято, — сказала Талита. — Пусть эта сцена покажет, как тебе повезло. Мы — привилегированные рабыни. А эту несчастную купил хозяин местного борделя.

— Откуда ты знаешь? — Скай еще больше огорчилась за девушку.

— Ну, я не совсем уверена, но эту породу я знаю смолоду.

— Все, с меня хватит, — сказала Скай и, повернувшись, забралась в носилки.

— Вот в чем твоя слабость, — заметила Талита, присоединившись к ней. — Не позволяй другим женщинам в гареме увидеть твое мягкосердечие. Они используют его против тебя. Для них главное — уничтожить тебя.

— Но ты не хочешь этого, Талита.

— Я не стремлюсь завоевать внимание господина Кедара. Я сыта им с юности. Мне вполне хватает власти над гаремом и моих дочерей.

По пути назад Скай удалось узнать, где живет принцесса Турхан. Как и большинство фесских богачей, она жила в большом розовом дворце в новой части города, но довольно далеко от Кедара.

Они прибыли назад без приключений, и Минда отконвоировал их в гарем, который был непривычно тих и пуст. Им встретились только несколько служанок и детей.

— А! — воскликнула Талита, умудренная опытом. — Могу поспорить, что наш господин на выпасе. Быстро, Муна, пошли в твою комнату и посмотрим.

Озадаченная Скай последовала за Талитой и обнаружила в комнате Заду, с любопытством смотрящую сквозь решетку окна.

— Что такое? Что ты высматриваешь? — спросила Скай. Зада повернулась, глаза у нее были круглые.

— На лугу, — тихо ответила она, — там хозяин и женщины.

— Ты тоже могла бы пойти, — сказала Талита, — красивым служанкам вовсе не запрещено принимать участие в этих играх на выпасе, Зада.

— Я не пойду без разрешения моей хозяйки, госпожа Талита, — ответила Зада.

— Ну она и предана тебе, — заметила Талита, еще более повеселев. — Иди, Муна, взгляни, во что сегодня играет наш господин Кедар.

Они подошли к окну и посмотрели вниз. У Скай от шока перехватило дыхание. Под окном расстилалась аккуратно подстриженная лужайка, на которой росло несколько деревьев.

Сейчас она была заполнена женщинами гарема. Все они были голыми и стояли на четвереньках. Волосы у них были заплетены, а на головах с помощью специальных обручей закреплены конские гривы. На талии у каждой сиял золоченый пояс, к которому был прикреплен бунчук с конским хвостом. Кедар был в том же странном снаряжении, но если женщины стояли на месте, как пасущиеся кобылы, то он, как жеребец, носился между ними и то и дело вскарабкивался то на одну, то на другую. Женщины хихикали, когда, закончив с очередной кобылой, он всхрапывал и ржал, как настоящий племенной жеребец. Затем он, все еще в состоянии эрекции, переходил к другой «кобыле».

Скай с отвращением отвернулась от этой картины.

Талита рассмеялась:

— Тебе не нравятся эти игры, Муна? А евнухи, между прочим, бьются об заклад, какая же из кобыл заставит его разрядиться.

Прежде чем Скай смогла что-то ответить, в комнату вошел Даган и сказал:

— Господин Кедар приказал, чтобы ты и госпожа Талита присоединились к нему на выпасе, как только вернетесь. Я принес вам упряжь. — Он положил на стол две гривы и два хвоста.

— Сходи за третьим для Зады, — приказала Талита, и Даган, ухмыльнувшись, вышел.

— Я не пойду, — запротестовала Скай.

— Если откажешься, то получишь бастинадо, а потом он еще придумает что-нибудь особенно отвратительное, чтобы унизить тебя перед другими женщинами, Муна. Да, он подумывает, не сделать ли тебя женой, но не мечтай, что получишь снисхождение. Кедар не терпит неповиновения, ты знаешь это.

— Он будет использовать меня перед всеми ними, — тихо сказала Скай и задрожала.

— Да. — Талита не собиралась успокаивать ее. — Он возьмет тебя на глазах у всех, и если ты будешь плакать и трястись, то дашь им в руки оружие, которое они постараются использовать против тебя. Как и все чувственные мужчины, Кедар любит время от времени делать что-то извращенное. Только попробуй показать слабость, и тогда его женщины, которым нравится заниматься извращениями и которые привлекают этим господина, придумают такое, что ты несколько месяцев будешь визжать во сне при воспоминании об этом.