Бертрис Смолл - Вспомни меня, любовь

Тем временем Тайный совет прилагал все усилия, чтобы как можно скорее покончить с делом. Отчасти для того, чтобы лишний раз не бередить сердечную рану короля, а отчасти из опасения, что он может смягчиться. Учитывая это, решили применить процедуру, позволяющую не посылать обвинительный акт на подпись королю. Для этого на документе поставили большую печать и рядом начертали слова: ‹Такова моя королевская воля›. Таким образом формальности были соблюдены, и в обеих палатах парламента официально объявили, что получена королевская санкция. Приговор Кэтрин Говард и Джейн Рочфорд с этой минуты считался утвержденным и мог быть приведен в исполнение. Все сделали по закону.

Однако следующим днем было воскресенье, а поскольку и речи не могло быть о том, чтобы проводить казнь в воскресенье, Кэтрин Говард получила в подарок еще один день жизни. В воскресенье вечером сэр Джон Гэйдж попросил позволения посетить бывшую королеву, и его просьбу немедленно удовлетворили.

Церемонно поклонившись своей узнице, комендант Тауэра заговорил так мягко, как только мог:

— Мадам, завтра утром вы будете казнены. Мы придем за вами в семь часов. Я просил бы вас к этому времени подготовиться. Если вы изъявите такое желание, исповедаться и причаститься. Если я могу что-нибудь для вас сделать, мадам, вам нужно только сказать мне об этом. — Он еще раз поклонился.

Женщины замерли в испуге, ожидая новой истерики. Вместо этого Кэтрин Говард спокойно и с достоинством произнесла:

— Я хотела бы, сэр, если это возможно, чтобы сюда сейчас принесли плаху, на которой оборвется моя несчастная жизнь. Я хочу научиться поизящнее класть на нее голову, чтобы не оставить о себе напоследок плохого впечатления. Больше ничего мне не нужно, однако я благодарю вас за то, что вы спросили.

Коменданта несколько ошарашила такая необычная последняя просьба, однако он не возражал:

— Все будет немедленно выполнено, мадам. — Поклонившись в третий раз, он исчез.

— Как же ты можешь?.. — прошептала Бесси Фицджеральд. Ее голубые глаза расширились от страха и удивления. Она никак не могла поверить, что завтра в это время ее подруги уже не будет в живых. Ведь они еще так молоды, а молодые не должны умирать!

— Анна умерла красиво и с достоинством, — сказала Кэт. — Она была Говард, и я тоже Говард. Я должна быть не хуже ее.

— Что будет с нами, когда «все кончится? — потихоньку спросила Кейт Кэри у леди Бэйнтон.

— Думаю, мои дорогие, вы разъедетесь по домам. Двор нынче неподходящее место для юных леди и еще долго таким останется. Когда в стране нет королевы, при дворе всегда воцаряется грубый, скучный, сугубо мужской дух.

— Генри недолго вытерпит без жены, — со знанием дела заметила Кэт. — Он не из тех, кто может подолгу обходиться без женщины. Я слышала, что он уже празднует свою близкую свободу. Говорят, он находит утешение у Элизабет Брук, а также уделяет внимание нашей подружке Анне Бассет.

— Что за ерунда! Кто вам мог такое сказать? — округлила глаза леди Бэйнтон.

— Слуги и служанки в Сионе знают все обо всем, — ответила Кэт, — и они охотно делились со мной слухами.

— Давно уже известно, что Элизабет Брук еще не отказала ни одному мужчине, который пожелал бы переспать с ней, — осуждающе произнесла леди Бэйнтон. — Что до госпожи Бассет, я всегда была о ней невысокого мнения. Подумать только, принимать подарки от женатого мужчины! Попомните мое слово, когда-нибудь она попадет в беду.

За эти недели леди Бэйнтон, как ни странно, по-настоящему привязалась к Кэт.

— Она всегда так задирала нос из-за этих подарков, — вспомнила Нисса. — Считала, что такие знаки внимания ставят ее выше всех нас. А на самом деле она просто спесивая гордячка и зануда, хотя ее сестра довольно приятная девушка.

Кэтрин Говард улыбнулась той, которую всегда называла своей лучшей подругой.

— Скоро ты опять приедешь домой, в деревню, — сказала она. — Я знаю, как сильно ты все это любишь. Сколько теперь твоим деткам? Наверное, они здорово подросли с тех пор, как ты с ними рассталась. Кто сейчас за ними смотрит? А вот мне никогда не хотелось иметь детей. — Кэт печально вздохнула. — Может быть, и лучше, что у меня их нет. Вот посмотри на малютку Бесс, дочь Анны. Она совершенно одинока. И даже непонятно, как к ней относится король. Интересно, что с ней будет, когда она вырастет?

Нисса засмеялась:

— Так много вопросов сразу, Кэт! Первого марта Эдмунду и Сабрине исполнится год. Конечно, они очень подросли и изменились, ведь прошло уже пять месяцев, как мы их не видели. Смотрит за ними, конечно, моя мама, никому другому я не могла бы их доверить. Я часто думаю о том, какими они сейчас стали. Как я буду счастлива опять оказаться дома, в долине Уай! Наверное, мы вернемся как раз к началу весны, если мне удастся упросить короля освободить Вариана и вернуть ему Винтерхейвен.

— Я принесла тебе много горя, — печально признала Кэт, совсем приуныв.

— Да, это так, — к ужасу остальных, твердо ответила Нисса, но тут же продолжила:

— И все-таки, Кэт, я нежно люблю тебя и горжусь тем, что ты считаешь меня своим другом.

Лазорево-синие глаза королевы заволокло слезами.

— Ты не забудешь меня? Ты будешь за меня молиться? Нисса порывисто обняла подругу.

— Конечно, я буду молиться за тебя, Кэтрин Говард! И неужели ты думаешь, что я смогу забыть тебя, когда по твоей милости я пережила столько приключений? — Она принужденно рассмеялась. — Но я ни о чем не жалею.

— Говарды дали тебе прекрасного мужа и тем самым спасли от Генриха Тюдора, — сказала Кэт. — Ты нашла свою любовь, Нисса. Я знаю, ты понимаешь, как сильно тебе повезло. А вот обо мне любовь так и не вспомнила. Даже король, при всей его показной любви, в сущности, только страстно желал меня, да еще ему нравилось хвастаться молодой хорошенькой женой. Фрэнсис Дерехэм думал только о том, как бы обольстить меня. Один Том Калпепер, может быть, немножко любил меня, да и то его, я думаю, больше привлекала волнующая игра, в которой ему очень хотелось победить. Наверное, на самом деле я так и не узнала, что же это такое — любовь.

Прежде чем Нисса успела ответить, дверь распахнулась и в комнату внесли плаху. Кэтрин Говард испуганно уставилась на нее. На этом куске дерева оборвется ее жизнь… Наклонившись, Кэт положила на нее руки. Поверхность была гладкой и прохладной. Вздрогнув, королева выпрямилась и обернулась к своим дамам:

— Леди Бэйнтон и леди де Винтер, завтра утром вы будете сопровождать меня и помогать мне. Кейт и Бесси, я не хочу обременять вас такой тяжестью, хотя, конечно, вам тоже придется присутствовать. Я не сомневаюсь, что, если бы я обратилась с этой просьбой к вам, вы тоже с готовностью служили бы мне в мой смертный час. — Она перевела взгляд на двух избранных ею дам. — А теперь помогите мне.