Бертрис Смолл - Ворон

— Эй, стража! — гневно закричала она. И продолжала кричать до тех пор, пока из-за угла не появился Бэррис.

— Госпожа, потише, — умолял он ее.

— Выпустите меня отсюда немедленно! — приказала взбешенная Уинн.

— Не могу, — беспокойно ответил он, оглядываясь через плечо, будто ожидая увидеть что-то неприятное.

— Почему? — потребовала ответа Уинн.

— Приказ его милости, госпожа.

— Ты знаешь, кто я? — спросила она у Бэрриса. — Я жена принца Мейдока.

— Госпожа, я не могу помочь вам, — в отчаяние ответил он. Потом, понизив голос, подойдя поближе, чтобы она смогла услышать его, продолжил:

— Я бы помог, если б это было в моих силах, но я не могу.

Зачем вы вообще приехали сюда? Это безумие!

Уинн разочарованно рассмеялась.

— Я приехала, чтобы восстановить мир между моим мужем и его братом, — ответила она Бэррису.

Стражник покачал головой.

— Вам не надо было сюда приезжать, госпожа. Только Господь наш и Пресвятая Дева могут сейчас помочь вам, но Бог не частый гость замка Кей. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Подожди! — закричала ему вслед Уинн. — Девушка, которая была здесь вместе со мной, умерла, бедняжка.

Бэррис остановился, потом вновь повернулся к ней.

— Вы уверены, госпожа? — спросил он, не в силах сдержать слезы, бегущие по его обветренному лицу.

— Да, — мягко ответила она. — Я держала ее руку и молилась о ней, когда она умерла.

— Бедная Глэдис, — печально произнес он. — Ей было только пятнадцать.

— Ты знал ее? — тихо сказала Уинн. — Кто она и почему Брайс избил ее до смерти?

— Она была моей младшей сестрой, госпожа, — ответил он. — Глэдис приглянулась его светлости. Он велел ей явиться к нему и овладел ею. Она сопротивлялась, глупая девчонка, потому что скоро должна была выйти замуж. Но это не помогло. Его светлость поступил с ней по-своему. Она рассказала мне, что он заставлял ее делать чудовищные вещи, и она в конце концов не выдержала. Глэдис попыталась убежать, но ее схватили. Его светлость сказал, что ее участь послужит предостережением всем, кому вздумается ослушаться его. Упокой Господь ее душу. — Он вновь отвернулся, проговорив тихо:

— Мне надо получить разрешение похоронить ее, но не сейчас. Его светлость еще гневается.

Он повесит ее на зубцы замка на съедение воронам.

Бэррис исчез за углом. Уинн простояла у двери несколько долгих минут, потом опустилась обратно на солому Она огляделась, но, кроме тела несчастной Глэдис, в камере ничего не было. Ни ведра для нужды, ни кувшина с водой. Она была в подземелье, поэтому не было даже маленького окошечка. Уинн не представляла себе, сколько она пролежала без чувств и который был сейчас час. Конечно, недолго. Что она собирается предпринять? Брайс, вероятно, сумасшедший, если решил держать ее в темнице. Да, Брайс на самом деле сумасшедший.

Бронуин. Это имя еще раз вспыхнуло в ее сознании. Уинн начала размышлять. Что-то знакомое промелькнуло во взгляде Брайса, но она не смогла тогда определить. Сейчас ей стало ясно. Это был тот самый взгляд, который зло бросала Бронуин Белая Грудь на Рианон. Но этого не может быть! А почему, собственно, не может быть? Если душа, обитающая в ее теле, раньше принадлежала Рианон, а душа Мейдока — Пауелу, а душа Несты — Анхарид, почему душа Брайса не могла принадлежать Бронуин? В таком случае это объясняет ряд вещей, включая и необъяснимую ненависть к ним Брайса, и его явное желание разрушить их счастье. Она думала, что с прошлым все уже покончено. Какая она была глупая! Что ей теперь делать? Из-за своей глупости и гордости она подвергла себя и еще не родившегося ребенка опасности. Вконец обессиленная, она погрузилась в беспокойный сон.

Проснулась она от звука ключа, поворачивающегося в заржавленном замке двери камеры. Она постаралась быстро подняться на ноги, не желая оказаться в еще более невыгодном положении, чем она была.

Дверь распахнулась, и появилась женщина, грубоватого вида.

— Я возьму вашу верхнюю тунику и рубашку, — проговорила она. — Его светлость сказал, что вы можете остаться в нижней тунике, и дайте мне ваши туфли.

— Зачем? — надменно спросила она.

— Потому что так велел его светлость, женщина! Я не задаю вопросов и делаю, что мне велят. Если не хотите неприятностей, поступайте, как я, — последовал резкий ответ. — Поторопитесь!

Уинн сняла мягкие кожаные туфельки с узких ножек и швырнула их в женщину, отвлекая таким образом ее внимание, чтобы за это время успеть спрятать золотую цепь под нижнюю тунику Потом быстро скинула платье и запустила им в том же направлении. В гневе повернувшись к женщине спиной, она сняла нижнюю тунику и рубашку, которую поддала ногой, чтобы она отлетела в другой конец камеры. Она услышала, как со скрипом закрылась дверь в тот момент, когда она вновь надевала на себя нижнюю тунику, и ключ повернулся в замке.

Только тогда до нее дошло, что у нее по-прежнему нет воды, но гордость не позволила ей окликнуть старую каргу Брайс не станет морить ее голодом… а впрочем, вполне возможно.

Уинн села. Что, черт побери, они собираются делать с ее вещами? В коридоре вновь послышались шаги, и она опять встала. Дверь открылась. В камеру вошел Бэррис и еще какой-то человек. Минуту или две они глядели на тело бедной Глэдис, потом Бэррис сказал:

— Это, госпожа, суженый Глэдис, Тэм. Мы оба благодарим вас за вашу попытку помочь бедной нашей девочке.

Уинн кивнула, и когда они стали выносить тело из камеры, она обратилась к Бэррису:

— У меня нет воды и ведра для нужды.

Он молча кивнул. Дверь заскрипела и вновь закрылась. Уинн размышляла, не забудет ли он о ней, но вскоре Бэррис вернулся, неся с собой небольшое деревянное ведро, кувшин воды и деревянную миску, которые протянул ей.

— Спасибо тебе, Бэррис, — нежно сказала она, но он так же быстро ушел, как и появился. Уинн поставила ведро в дальний угол, почувствовав, что оно ей скоро потребуется. Кувшин с водой в другой, чтобы она случайно не опрокинула его.

В миске было нечто, напоминавшее густой горячий суп, неаппетитно пахнущий, и ломоть черного хлеба. Гримаса отвращения появилась на ее лице, но тем не менее она съела эту бурду, потому что не знала, когда ей доведется увидеть еду в следующий раз. К тому же надо подумать и о ребенке. Хлеб был черствый, но она запихнула его в карман нижней туники про запас. Подумав, она сняла золотую цепь и свадебный обруч и также убрала их в карман. Затем, попив из кувшина воды и облегчившись, она легла спать.

— Госпожа! Госпожа!

Уинн проснулась, сразу не поняв, где находится. Но голос Бэрриса вернул ее к реальности. Он осторожно тряс ее, пытаясь разбудить.

— Сколько я проспала? — спросила она.

— Всю ночь, госпожа. Его светлость требует вас в зал. Вы должны пойти со мной.