Бертрис Смолл - Блейз Уиндхем

Она приберегала его для себя, а когда обнаружила, что у него есть любимая жена, решила твоими руками положить конец его счастью. Но больше она тебя не потревожит, ибо она мертва. Забудь обо всем, детка, и постарайся начать жить заново.

— Генриетта мертва? — в ужасе воскликнула Дилайт. — Папа, что произошло?

— Эта француженка была коварной тварью, Дилайт. Не следовало оставлять ее в живых — иначе она вновь попыталась бы причинить вред Блейз и ее ребенку. Ты понимаешь?

Дилайт кивнула.

— Но как это случилось?

— Ночная рубашка. Эту тайну знаем только ты, я, Тони и Ник.

Дилайт смертельно побледнела.

— Значит, все и вправду кончено, — пробормотала она. — Я буду молиться за Генриетту.

— Да, молись за нее, — подтвердил лорд Морган. — Для такой молодой женщины она совершила слишком много грехов. Твое прощение и молитвы помогут ей. А теперь, Дилайт, ложись спать. День выдался длинным и беспокойным для всех нас.

— Подожди, папа, расскажи мне про этого ирландского лорда и его сына. Мне надо отвлечься, иначе воспоминания не дадут мне заснуть.

Лорд Морган признал, что она права, и, уложив Дилайт в постель, которую она некогда занимала вместе с сестрами, присел рядом.

— Мне почти нечего рассказать тебе, детка. Этот род носит фамилию О'Брайан. Нет, твой жених не из прославленных лордов Томондских, но тем не менее приходится им дальним родственником. У нашего отца Иоанна есть племянник — он тоже священник. Если помнишь, мать отца Иоанна — ирландка, и его племянник, сын брата матери, которого зовут отец Кевин, служит в доме О'Брайанов в Киллало. Он поддерживает переписку со своим дядей, и именно от отца Кевина мы впервые получили предложение выдать замуж одну из наших дочерей за сына О'Брайана. Этот сын — твой ровесник.

— Почему же ты выбрал меня, папа? И Ларк, и Линнет уже готовы выйти замуж.

— Ты — старшая из моих незамужних дочерей, Дилайт.

И потом тебе известно: мне придется подыскивать Ларк и Линнет братьев, которые были бы так же близки, как твои сестры. Они же не вынесут разлуки Дилайт, я буду с тобой откровенен: для твоих капризов уже не осталось времени Через несколько недель тебе исполнится восемнадцать. Если этот ирландец и его семейство не окажутся недостойными тебя, брак будет улажен. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что Энтони Уиндхем никогда не станет твоим. Если только ты не хочешь похоронить себя в монастыре, тебе придется выйти замуж.

Дилайт глубоко вздохнула.

— Я не создана для монашеской жизни, папа, и не стремлюсь к ней. Теперь я знаю: Тони и вправду любит Блейз. И даже если она умрет, он не женится на мне. Я не стану возражать против этого брака, папа.

Роберт Морган потрепал дочь по руке.

— Осталось еще одно, Дилайт: мне придется рассказать о случившемся твоей матери.

Дилайт согласно кивнула.

— Знаю, папа. Ты никогда и ничего не скрывал от мамы, как и она от тебя. Как ты думаешь, она меня не возненавидит?

— Нет, Дилайт, не бойся, — утешил ее отец и, поднявшись, поцеловал в щеку. — Спи спокойно, детка. Твои кошмары исчезли навсегда.

Лорд Морган вышел из спальни дочери и направился к жене. Старательно выбирая слова, он поведал леди Морган трагическую историю дочери, и сердце Розмари Морган облилось кровью от сочувствия к Дилайт.

— Бедное мое дитя… — всхлипнула она на плече мужа. — Я немедленно пойду к ней!

— Конечно, — согласился лорд Морган. — По-моему, ей будет легче узнать, что ты не держишь на нее зла.

Леди Морган поспешила к Дилайт.

— Ты не спишь, детка? — осторожно спросила она.

— Нет, мама, входи.

Леди Морган заключила Дилайт в объятия, и девушка разразилась слезами, уткнувшись в материнскую шею.

— Слава Богу! — выдохнула Розмари. — Ты должна выплакаться, детка. Не сомневайся, я люблю тебя.

Когда наконец всхлипы Дилайт утихли, мать уложила ее на подушки и, проведя по лбу мягкой ладонью, вышла из спальни, торопясь к мужу. Дилайт чувствовала себя так, словно невыносимая тяжесть вдруг спала с ее плеч. Со вздохом она смежила опухшие веки и заснула.

Наступило седьмое июня, а вместе с ним — и восемнадцатилетие Дилайт. Девушка стала рослой и стройной, ее каштановые волосы и ярко-синие глаза удачно оттеняли бледность нежной кожи. В тесном семейном кругу она вновь обрела уверенность в себе. Хотя после всего случившегося Дилайт повзрослела, все чаще близкие замечали в ней проблески былого веселья. Она уже была не девочкой, но и не женщиной Она и сама поняла это через несколько дней после дня рождения, когда оказалась за высокой живой изгородью перед домом вместе с четырнадцатилетними Ларк и Линнет, двенадцатилетней Ванорой и десятилетней Пленной. Все они подглядывали за гостем, который только что подъехал к дому. На краткий миг Дилайт перенеслась назад во времени и вспомнила тот день, когда в Эшби приехал Эдмунд Уиндхем, и жизнь сестер круто переменилась.

— Кто это? — в один голос спросили близнецы.

— Вряд ли важная персона, — заметила Ванора.

— Это еще почему? — удивилась Гленна.

— У него нет свиты, — мудро объяснила Ванора.

— Должно быть, это жених Дилайт.

— Не может быть, — возразила Дилайт. — Он приехал один, а лорд О'Брайан должен был прибыть вместе с сыном.

— Но всадников двое, — сказала Гленна.

— Один из них наверняка слуга, глупышка, — снисходительно заявила Ванора.

— Откуда мне знать, мистрис Мудрость? — фыркнула Гленна. — Скажи, когда это ты стала такой осведомленной?

— Я всего-навсего сравнила их одежду, — последовал торжествующий ответ.

Дилайт подавила улыбку — похоже, здесь, в Эшби, ничто не изменилось.

— По-моему, если мы хотим узнать, кто он такой и зачем приехал, нам будет лучше войти в дом. Может быть, это отец сыновей-близнецов — женихов для Ларк и Линнет, — шутливо заметила она.

Они дождались, пока джентльмен вошел в дом, а затем, выбравшись из-за изгороди, поспешили к крыльцу. Второй всадник, который уже успел спешиться, стоял у крыльца, держа поводья двух коней. Он был не слишком высок ростом, пожалуй, чрезмерно тощ, и едва заметил девушек, как в глазах у него замелькали веселые огоньки. Смело улыбнувшись им, он приподнял шляпу, пока они проходили мимо.

— Добрый день, милые дамы! — произнес он.

Дилайт учтиво склонила голову, как часто делала Блейз.

Близнецы захихикали, Гленна вспыхнула, услышав, как ее назвали» милой дамой «, а Ванора спросила:

— Что это за странный акцент?

— Ванора, ты забываешься! — упрекнула Дилайт, вталкивая младшую сестру в дом.

— Да, но как можно о чем-нибудь узнать, не задавая вопросов? — возразила Ванора оскорбленным тоном.

Розмари Морган уже спешила к ним.

— Живее, Дилайт, поднимайся к себе! Ты должна переодеться. Прибыл лорд О'Брайан!