Бертрис Смолл - Злючка

Никогда еще он не встречал столь очаровательной и загадочной женщины, такой безумно возбуждающей смеси невинности и чувственности.

Он вновь поцеловал Арабеллу и, к своему восторгу, почувствовал, как ее губы медленно раскрылись, а язык нерешительно коснулся его языка. Застонав от наслаждения, Адриан полузакрыл ее своим телом.

Арабелла позволила страсти подхватить себя и унести. Из ее уст вырвался ответный стон; тонкие руки обвились вокруг шеи герцога; Арабелла прижалась к нему грудью, чувствуя, как жесткие волосы щекочут кожу, и ощущая упругое прикосновение мощного орудия мужественности. Пальцы Арабеллы мягко скользили по затылку герцога, вызывая озноб возбуждения.

Адриан нехотя оторвался от сладких губок и стал осыпать нежными поцелуями закрытые веки и запрокинутую шею.

— Моя Белла! — хрипло прошептал он. — Ты опьяняешь меня!

Губы поползли к плечу; ощутив внезапный укус, Арабелла громко вскрикнула, но язык Адриана тут же начал зализывать горящую кожу, прогоняя боль, и медленно коснулся соска, одного, потом другого. Адриан вобрал губами нежные кончики, целуя, покусывая, всасывая.

Странные горловые звуки вырывались у Арабеллы. Она забыла, совсем забыла, как прекрасно прикосновение мужского рта к груди женщины, и теперь извивалась в порыве блаженства. Ладонь ее продолжала гладить его волосы, побуждая на дальнейшие подвиги.

— О да, — прошептала Арабелла. — О да!

Адриан обнял ее, прижал к себе и, лаская, прошептал:

— Итак, моя Белла, сладкие плоды твоих грудок чувствительны к наслаждению, которое дарят мои губы. Может, я смогу дать тебе экстаз?

— Может быть, — согласилась она и тут же охнула — гибкие пальцы отыскали самое интимное и чувствительное местечко. — Адриан! — вскрикнула она, пораженная тем, как быстро герцогу удалось ее возбудить, но тут же поняла — слишком долго у нее никого не было.

Адриан Морло решил, что за внешней сдержанностью и холодностью скрываются огонь и пламя. Уже сейчас ее любовные соки орошали его пальцы, погруженные в сладостную плоть.

Он должен ощутить их вкус! Никогда еще женщина не доводила его до такого состояния за столь короткое время! Он чувствовал, как похоть бурлит в крови с такой силой, что почти боялся умереть, — сердце бешено колотилось. Перевернувшись, он сунул голову между ее раскинутых ног, гибкий язык мгновенно нашел крохотный драгоценный холмик, скрытый в складках розовой плоти, немилосердно терзая его, пока не превратил в твердый напряженный камешек.

Арабелла дернулась, словно от удара молнии. Тело выгнулось в безумном порыве, но пальцы Адриана, впившиеся в бедра, не давали двинуться, и она застонала — первые крохотные иголочки наслаждения пронзили тело.

Герцог, удовлетворенно засмеявшись, поднял голову.

— Я дал тебе блаженство, моя Белла? Правда? — лукаво спросил он.

Но Арабелла задыхалась так, что не Могла говорить, лишь через несколько минут у нее вырвалось:

— Почти, месье, почти, но не совсем.

— Злючка! — снова засмеялся он и, приподнявшись, медленно вошел в ее тесный грот любви. — Я заставлю тебя плакать и кричать от неведомой раньше страсти, моя Белла! — яростно воскликнул он.

Но она взяла себя в руки, несмотря на нежное вторжение во влажные глубины, и вызывающе прошептала;

— Увидим, месье, увидим.

Адриан начал двигаться размеренно, ритмично, словно в такт какой-то древней примитивной мелодии, но Арабелла знала, что мужчина, возбужденный так безумно, как Адриан Морло, не сможет долго сдерживаться. Если она сумеет довести его до экстаза, пусть даже пожертвовав своим… тогда Адриан, заинтригованный столь неожиданным вызовом, не захочет скоро с ней расстаться — хотя бы потому, что желает торжествовать победу. Арабелла знала: уверения герцога в любви — не более чем средство достичь цели. Она могла бы поклясться, что Адриан не любит никого, кроме себя.

Арабелла выгнулась, встречая каждый толчок, но мыслями была слишком далеко, чтобы почувствовать что-то… пока Адриан, не в силах сдержаться, с громким криком упал на нее, содрогаясь в сладких конвульсиях, почти раздавив ее весом своего тела. Арабелла, нежно лаская его, лукаво пробормотала:

— Ах, месье, вы, наверное, давно не были с женщиной… ну что ж, может, в следующий раз…

Адриан со стоном откатился и, грустно взглянув на нее, признался:

— Ты победила, моя Белла, а я, к собственному стыду, разочаровал тебя. Дай мне несколько минут восстановить силы, и мы попытаемся снова. Такого раньше никогда неслучалось и, даю слово, больше не повторится.

— Месье, — ответила Арабелла, — если мне и не было даровано блаженство, все же я наслаждалась. Никакого стыда и позора! Вы самый нежный и неутомимый любовник. Надеюсь, что ваши чувства ко мне не изменились?

— Никогда! Ты совершенство, моя Белла! Истинное совершенство! Я никогда не расстанусь с тобой! Ты должна быть моей навеки, навсегда! — страстно уверял Адриан.

Арабелла поднялась и, подойдя к маленькому столику, на котором стояли графин с вином и кубки, налила герцогу сладкого подкрепляющего напитка. Она была немного удивлена и даже испугана тем, как легко может отрешиться от собственных чувств. Было неприятно сознавать, что она могла оказаться такой холодно-расчетливой. Но так нужно, необходимо для возвращения Грейфера.

— Выпей вина! — предложил герцог, когда Арабелла протянула ему кубок.

— О нет, иначе я засну, — отказалась она, — разве что ты предпочитаешь отдохнуть, Адриан.

— В эту ночь ты не уснешь, моя Белла, — пообещал он.

— Но я не могу задерживаться, — запротестовала она. — То, что произошло, Адриан, должно остаться между нами! Не желаю, чтобы слуги сплетничали.

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, Арабелла, — серьезно объявил герцог, — чтобы ты всегда была рядом, а не делила время между моим домом и той убогой хижиной, в которой живешь сейчас!

— Лучшего я не могу себе позволить, — со спокойным достоинством ответила Арабелла.

— Ты должна быть со мной!

— Невозможно, Адриан. Что скажут люди? А твоя жена? И мои слуги, последовавшие за мной в изгнание? Я не покину их, как они в свое время не предали меня!

— Тогда по крайней мере позволь купить тебе домик в более приличном квартале, здесь, в Париже, — молил Адриан. — Там мы сможем встречаться и быть вдвоем!

— Не знаю, — нерешительно пролепетала Арабелла.

«Нужно посоветоваться с Тони. Неизвестно, как далеко можно зайти без риска быть отвергнутой французским двором».

— Ты должен дать мне время все обдумать, Адриан, — ответила Арабелла вслух. — Я надеялась когда-нибудь вторично выйти замуж, родить детей. О, я не так глупа, чтобы поверить, будто какой-нибудь придворный женится на мне, — ведь у меня ничего нет. Но может быть, зажиточный торговец захочет иметь жену благородного происхождения, пусть даже бесприданницу, только ради хороших связей при дворе! Я стану общим посмешищем, когда надоем тебе. Нет-нет, мне нужно время, чтобы все решить!