Мэри Патни - Танцуя с ветром

То, чего больше всего боялся Люсьен, стало реальностью. Кит была центром всей его жизни, целью существования, а он перестал для нее существовать. Она просто не нуждалась в нем, к ней вернулась сестра. Трудно было представить, какая роль предназначена Джексону. Возможно, ему и не требовалось той степени духовной близости с Кирой, которой хотел добиться Люсьен от Кит. В таком случае американец мог быть вполне счастлив. Ведь он даже не подозревал о том, в чем ему отказано.

Но Люсьен хотел большего. Он хотел всего. Кит могла согласиться, стать его женой из благодарности, но полностью принадлежать ему она уже никогда не будет.

Люсьен обернулся к Чизвику. Пора было возвращаться к делам. Он не может допустить, чтобы тоска захлестнула его с головой.

— Мы сейчас уезжаем, — произнес он жестко. — Я думаю, вам следует ликвидировать следы происшедших событии. Ведь вы и ваши друзья больше всего заинтересованы в том, чтобы все осталось в тайне. Не думаю, что вы захотите получить скандальную известность.

Чизвик удивленно взглянул на графа и задумался.

— Я думаю, следует объявить, что Нанфилд, Мэйс и Харфорд погибли в дорожной аварии. Гололед, карета перевернулась… — сказал он после некоторого раздумья. — Это весьма печально, но ничего скандального в этом факте усмотреть невозможно.

Чизвик посмотрел на своих приятелей.

— Вы согласны, господа? — спросил он, и никто не возразил. Послышались вздохи облегчения. Кажется, трагические события этой ночи вернут эту банду развратников если не на путь истинный, то, по крайней мере, к более умеренным и обыденным развлечениям.

— Я могу предложить экипаж для ваших дам, — сказал Чизвик, обращаясь к Люсьену, — у него особые колеса, и гололед ему не страшен. Я думаю, у них было сегодня достаточно приключений, и они нуждаются в отдыхе.

Люсьен принял предложение, и через четверть часа все пятеро были в пути. Когда девушки усаживались в экипаж, Люсьен подал руку Кит, помогая ей взойти на ступеньки, но она даже не посмотрела на него и вела себя так, будто они едва знакомы.

Михаэль правил. Люсьен и Джейсон скакали позади экипажа и вели за собой лошадей. Дождь давно прекратился, и резко похолодало. Весь мир вокруг, казалось, заледенел.

Люсьен был рад холодному ветру. В его сердце был точно такой же холод. Он вспоминал ту ночь в Итоне, когда решил стать Люцифером, холодным, ироничным, презирающим боль и не страшащимся потерь. Это спасло его в детстве. Это поможет ему и теперь.

Постепенно покой возвращался в его душу. Пусть Кит ускользнула, от него, унося с собой мечты о счастье. Сегодня ночью он наконец смог простить себе свою давнюю детскую ошибку, простить себе, что не смог спасти жизнь сестры.

— Ну и как тебе понравилась жизнь на сцене?

— Я просто старалась изображать тебя, — пожала плечами Кит. — Критики писали, что Касси Джеймс в хорошей форме, а зрители были довольны представлениями.

— Хочешь занять мое место? — предложила Кира. — Я не собираюсь возвращаться на сцену, и будет жаль, если блистательная Касси исчезнет на подъеме своей славы.

— Ты хочешь бросить театр! — Кит не скрывала своего удивления.

— С меня довольно. Конечно, это было очень интересно — держать в напряжении огромный зал. Но мир театра — это очень замкнутый мир. Люди театра целиком поглощены собой и слишком серьезно к себе относятся. Мне это начало надоедать.

— Ты никогда не жаловалась.

— Я не хотела, чтобы ты поняла, как я ошиблась, став актрисой. В моей жизни, конечно, было много интересного, но я изменю ее без сожалений, — голос девушки стал мягче и теплее. — Хорошо, что я успела вдоволь наиграться на сцене. Джейсону было бы очень плохо, если бы я продолжала оставаться актрисой после замужества. Актерские браки хороши, только когда оба супруга — люди театра.

— Так ты выходишь за него замуж?

— Да, и с радостью. Ни один человек не привлекал меня так сильно, как этот упрямый американец. Он умеет чувствовать и прекрасно понимает все движения моей души. Иначе разве он смог бы вернуться ко мне? Скажи, он тебе понравился? — когда Кира задавала этот вопрос, в ее голосе звучало волнение.

— Да, он мне очень понравился. И вы прекрасная пара.

— Знаешь, он на редкость чуток. Среди мужчин это большая редкость. Видимо, он вырос таким благодаря матери — они были очень близки. Кроме того, — Кира усмехнулась, — представь себе, у него прекрасно идут дела. Можешь себе представить — у него процветающая транспортная контора. Просто не верится, что мужчина из рода Трэверсов может не только тратить деньги, но и зарабатывать их. Папа всегда считал, что это святотатство.

— Все-таки уже два поколения Трэверсов прожили в Штатах. Видимо, это улучшило породу, — согласилась Кит. — Но почему же ты отказалась выйти за него три года назад? Джейсон говорил, что ты не хочешь покидать Англию. Но раз любовь так сильна…

— Дело совсем не в Англии, Кит. Я не вынесла бы разлуки с тобой, дорогая. Мне было очень трудно, когда мы стали жить в разных городах. Но если между нами окажется океан… Нет, это невозможно. Я просто не могла уехать с ним.

Кит настолько была потрясена услышанным, что некоторое время не могла произнести ни слова.

— Я всегда чувствовала то же самое, — сказала она наконец. — Но не думала, что тобой владеют такие же чувства.

Кит хотела задать один вопрос, но не решалась. Он мучил ее с того момента, как она встретила Джейсона.

— Ты чего-то не договариваешь? — спросила Кира. Лукавить с ней было бесполезно.

— Почему ты не рассказала ему обо мне? — с тревогой спросила Кит. — Он знал, что у тебя есть сестра, но у него и мысли не было, что мы близнецы. Ты что, стыдилась меня?

— Ну что ты! Как только тебе в голову такое могло прийти.

— Тогда почему, объясни.

Кира не сразу решилась ответить.

— Мне трудно говорить об этом, — наконец ответила она. — Это прозвучит дико и глупо. Понимаешь… Я боялась, что он предпочтет тебя.

Кит вздрогнула от неожиданности.

— Кира, что с тобой? Ты в своем уме? Был ли хоть один мужчина на свете, способный предпочесть меня тебе?

— Знаешь, это уже не шутки, — огрызнулась Кира. — Ненавижу твою напускную скромность. Ты отлично знаешь, что я не так умна и образованна, как ты, что я хуже говорю. И я совершенно не хотела к тому же оказаться менее воспитанной, послушной и покорной.

Кит вспыхнула от возмущения. Все это было слишком несправедливо.

— Я воспитанная и покорная, да? — воскликнула она дрожащим голосом. — Да вся моя жизнь проходила в тени твоей славы. Тихая сестричка. Скучная сестричка. Сестра-близнец, которая выглядит совсем как Кристина, но эта далеко не так красива. Я никогда не сердилась не тебя за это, но зачем же обвинять меня в лицемерии?