София Джеймс - Счастливая звезда графини Анны [litres]

В комнате воцарилось молчание; слышалось лишь тиканье часов в углу.

– Мисс Стейнс, я хочу подарить эту книгу вам. Надеюсь, мы с вами обсудим ее достоинства при нашей следующей встрече.

– И когда же она состоится?

– В среду. У вас будет достаточно времени, чтобы сформировать определенное мнение. То мнение, которое я оценю, – добавила она, заметив нерешительность в золотистых глазах своей пациентки.

– Не знаю…

– Ешьте и читайте, больше я ни о чем вас не прошу. Вам нужна пища для тела и для духа.

– Откуда вы знаете моего брата, графа Торнтона?

– На самом деле я его не знаю.

– Где вы с ним познакомились?

– Он приехал ко мне домой в Уайтчепел и попросил осмотреть вас.

– Он вам заплатил?

– И очень хорошо. Наверное, гораздо больше того, сколько я стою.

– Вы всегда такая откровенная?

– По-моему, смотреть жизни в лицо – наилучший способ избежать трудностей.

– Моя мать так не считает.

– Иногда нужно искать уверенность внутри себя, не подпадая под влияние других.

– Знаете, вы говорите совсем как Торн. Ему всегда удается заставить других сделать так, как он хочет, и он такой умный, что всегда может подобрать нужные слова. Мама говорит, что он похож на нашего отца, но я так не считаю. Он в тысячу раз лучше.

– Вы его любите?

– Его все любят. Но Литтон так же несчастен, как и я.

Боже, разговор зашел в совершенно незнакомую область! Аннабель от всего сердца надеялась, что граф Торнтон не стоит снаружи и не подслушивает.

– Почему же вы так несчастны?

Меньшее, что она могла сделать, – снова переключить внимание на свою пациентку.

– Я стала просто ничтожеством.

Слова героини из книги. Значит, леди Люси все же слушала ее.

Аннабель понизила голос:

– Насколько мне известно, материнство никак нельзя назвать ничтожеством!

Ее пациентка заметно побледнела и посмотрела на нее в упор.

– Вы… сказали ему? Моему брату?

– Нет.

– Прошу вас, ничего не говорите. Мне нужно подумать…

Аннабель осторожно положила руку на исхудавшие пальцы:

– Торжественно клянусь, что никому не расскажу о вашем положении.

– Благодарю вас.

Когда она отвернулась, целительница встала и сунула книгу в складки покрывала, чтобы она не упала.

– Я приду к вам в среду.

Литтона Стейнса она нашла там же, где оставила; в руках у него был бокал.

– Надеюсь, сегодняшний визит был не менее успешен, чем прошлый.

– Ваша светлость, я вернусь на следующей неделе, в среду. Платы я не потребую.

– Мисс Смит! – воскликнул он довольно раздраженно.

– Да, ваша светлость?

– Я граф. Десять фунтов для меня пустяк, и я заплачу вам ровно столько, сколько вы, по моему мнению, стоите.

– Значит, вы сделаны из денег?

Какое-то время он стоял так близко, что она ощущала его дыхание на своей щеке, когда он ответил:

– Да.

В тот миг ей даже понравились его уверенность и надменность. Перед ней человек, который ценит откровенность, как и сказала его сестра; к тому же он добр. Аннабель высоко ценила в людях доброту.

– Кроме того, я провожу вас домой.

– В этом нет необходимости. Я вполне способна сама добраться до Уайтчепела.

– Знаю, но мне хотелось бы убедиться в том, что с вами ничего не случится.

– Что ж, хорошо.

Она посторонилась, пропуская его вперед. Он первым спустился вниз. Аннабель заметила, что рана на его левом виске слегка побледнела. Она предложила бы обработать рану, но что-то подсказывало, что он откажется.

Богач, брат, сын, граф. Мужчина, у которого есть любовницы и враги. Кроме того, он щедр и умен. Она многое узнала о нем… но многое по-прежнему оставалось неизвестным. Интересно, что он думает о ней?

– Как по-вашему, моя сестра поправится? – спросил он, когда карета тронулась в путь.

Сегодня они ехали медленно. Аннабель невольно подумала, не распорядился ли граф об этом специально. Она заметила, как перед самым отъездом он что-то сказал кучеру.

Вместо ответа, она спросила:

– От чего умер ваш отец?

Ее вопрос прозвучал довольно грубо, и он заметно удивился:

– Почему вы хотите это знать?

– Такое желание вызвали слова вашей сестры.

– Что она сказала?

– Сказала, что вы в тысячу раз лучше, чем он.

– Вот дьявол!

Аннабель поморщилась; не верилось, что граф богохульствует при ней. Она ждала, что он извинится, но он отвернулся и посмотрел в окно.

– Он покончил с собой, – глухо произнес граф после паузы.

В прошлый раз он спросил, набожна ли она, и признался, что сам не очень-то полагается на молитвы. Но она понимала, что религия все же что-то значит для него, потому что на его лице отчетливо проступило потрясение. Он, как и его сестра, верил, что отец обречен на адские муки… На вечное наказание. Вот трагедия, которую не исправить…

– Когда это произошло?

– Два года назад, под Рождество. Видите ли, он играл в азартные игры и проиграл все. Когда я сажусь за игорный стол, я хотя бы выигрываю.

– Что он проиграл?

– Балмэн, родовое имение Торнтонов. Неделю спустя я вернул имение; мне повезло за покерным столом. Однако он не был мне благодарен.

– «…Грехи отцов ложатся на детей».

– Откуда это? Из Библии?

– Шекспир, «Венецианский купец».

– Мисс Смит, вы просто кладезь полезных сведений. Значит, вы не только умеете колдовать, но еще и много читаете?

– А вы как думаете? – Сейчас ей совсем не хотелось добавлять «ваша светлость». В карете между ними, пусть и на время, установились равные отношения; они словно мерились силами.

– Я думаю, что вы наблюдательны и умеете слушать сердцем.

– Вы тоже, милорд.

На сей раз он только улыбнулся.

Бель готовила лекарства и отмеряла настойки, но не брала денег с многочисленных пациентов, которые не в состоянии были заплатить. Она приносила теплую одежду и одеяла для младенцев, а старикам добывала колоды карт и головоломки, чтобы они могли немного развлечься в конце жизни. Она находила обувь тем, чьи башмаки просили каши; на рынке на Уайтчепел-Роуд покупала апельсины и рыбу. Она аккуратно записывала все мелкие и крошечные траты. За два дня до своего очередного визита она послала графу Торнтону отчет.

Через час она получила ответ:

«Я еще не находил лучшего применения десяти фунтам».

Его слова ее очень порадовали. Почерк у него оказался твердый, с нажимом, но плавный, а длинные палочки в буквах «б» и «р» вызвали у нее улыбку. Она поднесла листок к носу и понюхала, но различила лишь запах чернил. Интересно, какого запаха она ждала? Хотелось бы ей, чтобы от его письма пахло им?

Вздохнув, она осторожно положила листок на стол и, подойдя к зеркалу, рассеянно посмотрелась в него.

Она совсем не красавица; скорее всего, ее нельзя назвать даже хорошенькой. Волосы непримечательные, один зуб чуть скошен… и глаза слишком голубые для того, чтобы взгляд казался безмятежным. У нее хорошо подвешен язык, она много читает и помогает людям. Вот ее достоинства.