Ядвига Тобольская - Арзу [publisher: SelfPub]

Главную жену он обожал, был благодарен ей за старшего сына и за первый приобретенный опыт в любовных утехах. Она была родом с Балкан, из знатной семьи, отлично воспитана и очень красива. Четырнадцатилетнюю Эмине привез в гарем отец Фатиха, султан Мурад II, и полностью угодил сыну. Сейчас Повелитель уже и не помнил, когда спал с ней в последний раз, она давно стала ему если не сестрой, то надежной и верной подругой точно.

Эмине была умна и остра на язык, прекрасно понимала Фатиха, помогала ему управляться с гаремом. Ей разрешалось многое из того, о чем другие жены не смели и мечтать. Они знали друг друга с ранней юности, с ней Фатих мог позволить себе быть просто мужем и отцом, а не грозным Правителем империи, она одна обладала исключительным правом общаться с ним на равных и говорить все, что думает – в разумных пределах. Но как раз благодаря уму и воспитанию разумные пределы Эмине знала четко.

Она стремительно вошла через услужливо распахнутые двери, на ходу небрежным жестом открывая лицо. Прямая спина, гордый профиль, наследие старинного рода, прямой, без турецкой горбинки, нос с раздувающимися ноздрями, как у арабского скакуна; все еще черные вьющиеся волосы закрыты тончайшей шелковой косынкой. Фатих невольно залюбовался женой, приветственным жестом приглашая ее к трапезе.

– Лекарь приходил?

– Но, но! Не забывайся! И ты туда же. Слушай, Эмине, не перестаю сам себе удивляться, как тебе удалось до сих пор не расстаться со своим очаровательным язычком.

– Ну, меня это не удивляет. Помнится, в свое время ты ценил этот язычок больше всех остальных частей тела.

– Да? Я не помню.

Фатих улыбнулся. Он и сейчас ценил этот язычок, с удовольствием слушая жену.

– Как Баязид? Я еще не стал в очередной раз дедом?

– Пока нет, но вот-вот станешь. Не беспокойся, Повелитель, ты, как всегда, узнаешь об этом первым.

– Не сомневаюсь… Иногда мне кажется, что мы с тобой узнаем о появлении внуков раньше, чем он о появлении детей. По-моему, он уже сам путается в своих женах.

Эмине даже не улыбнулась.

– Завидуешь, Фатих? – вопрос прозвучал ехидно и крайне двусмысленно. – Вроде бы ваши вкусы во многом совпадают. Кстати, я думала, что подарок из Греции ты привез ему. А оказывается, себе…

– Эмине, что с тобой? Ты ревнуешь что ли? – Фатих хитро прищурился. – Мне только этого еще не хватало!

Жена склонила голову и тихо, без тени иронии спросила:

– Ты же не о внуках говорить меня позвал, Фатих?

– Да, не о внуках.

Эмине почтительно ожидала, когда он нарушит молчание, но Фатих не знал, с чего начать.

– Почему ты не ешь?

– Спасибо, я не голодна, – она посмотрела на него с жалостью, почти с состраданием, как на тяжелобольного.

– Что, настолько хороша, Фатих?

– Да, то есть… да, – он опять замялся.

Жена уважительно помолчала.

– Ладно… Я понимаю. Но ты перешел все границы разумного, Фатих.

– Как там обстановка?

– Смута, но пока просто болтают.

– Я распорядился о подарках, Эмине.

– О, благодарю, мой Господин! Махмуд-паша уже сообщил мне. Постараюсь всем угодить.

Они опять помолчали.

– Как долго ты собираешься ее здесь держать, Фатих?

– Не знаю… Я не отдам ее в гарем!

– Думаешь, не услежу? Скажи, как ты хочешь, чтобы ее содержали, я все устрою.

– Не уследишь. И потом… Она нужна мне каждую ночь, Эмине. Будет только хуже.

Жена посмотрела на него взглядом, полным изумления.

– Что?! Ты… влюбился, Фатих?! О, Аллах! Да что там такое?!

– Сам не понимаю, Эмине. Она… другая, она особенная, она необычная и…

– Фатих осекся, увидев глаза жены.

– Ты уверен, что тебе не нужен лекарь? – она спрашивала совершенно серьезно. – Я не узнаю тебя, мой Повелитель.

– Пожалуй, я сам себя не узнаю, но лекарь мне не нужен.

– Стареешь, султан, становишься сентиментальным.

В который раз Фатих поразился прозорливости своей жены. «Хорошо, хоть не сказала про старую портовую б**дь и про котят», – подумал он.

– Возможно. И мне это очень нравится.

– Ладно, надеюсь, это скоро пройдет… Не могу поверить! – Эмине улыбалась. – В любом случае можешь на меня рассчитывать.

– Наверное, пройдет, Эмине, но я так не хочу, чтобы скоро.

Фатих с благодарностью улыбнулся жене.

– Прошу тебя, следи за гаремом получше. При любом подозрении сразу дай мне знать.

– Конечно! Все же усиль охрану девочки, Фатих.

– Уже усилил.

– Но как ты будешь разбираться с советом…

– Разберусь! Уже разобрался.

– Только не становись наивным, Фатих, там тебе предстоит бой посложнее, чем за Константинополь.

Султан рассмеялся.

– Ну, это был не такой уж и сложный бой, летописцы больше приукрасили.

Напряжение беседы незаметно спало.

Эмине вздохнула:

– Бедная девочка, да поможет ей Аллах!

– Ты преувеличиваешь мои способности, дорогая, – султан опять рассмеялся.

Жена поднялась:

– И все же будь очень осторожен, Фатих. Ты идешь сейчас один против всех. И из-за кого?! Из-за какой-то девчонки!

Она собралась уходить, закрывая лицо, но вдруг остановилась:

– Ты позволишь зайти к ней?

– Нет, не надо. Может быть, позже. Я скажу.

– Доброй ночи, мой Господин!

– Доброй ночи, любимая!

Будучи почти за дверями, Эмине бросила через плечо:

– Старый извращенец!

– Ты все-таки останешься однажды без языка!

Двери захлопнулись.

Султан выдохнул с облегчением. Хотя бы один союзник у него уже есть.

На родном острове Нике не приходилось сталкиваться с хищными зверями, их там попросту не водилось. Она жила в мирном окружении овечек, лошадей да еще собак, жизнерадостно виляющих хвостами при встрече, поэтому не имела представления о повадках настоящих матерых хищников. Ника не знала, что даже к прирученному волку, берущему пищу с руки, никогда нельзя поворачиваться спиной, потому что он, даже когда ест, пристально следит за хозяином и лишь выбирает удачный момент для совершения стремительного броска. Достаточно расслабиться на мгновение, как клыки вопьются в шею слабого противника, и волк, порвав все цепи, бросится в лес к желанной вольной жизни. Волк не прощает зависимости, он всегда внутренне свободен и до конца своих дней будет биться за обретение реальной свободы.

Ника была уверена, что любовь – это мама и папа, которые, может, и поругают за какие-либо провинности, но потом обязательно простят, приласкают и будут любить ее еще больше, чем прежде. Именно такой любви она и просила у своего Господина, и он откликнулся на ее просьбы: был очень ласков и осторожен с ней ночью. Ника доверилась ему и искренне считала, что теперь так будет и дальше. Наивная девушка не осознавала, что никогда свободолюбивый волк не превратится в овцу, тем более за одну ночь. Разве что прикинется мирным, чтобы выбрать время для нападения.