Джоанна Линдсей - Прекрасная буря

– Ты соблазнил ее и увел из семьи!

– Не могу согласиться, – спокойно ответил Джеймс. – Да, я действительно соблазнил сотни женщин, включая и тех, кто был несчастлив в браке, но я никогда не уводил женщину от мужа. Ты меня с кем-то спутал.

– Возможно, ты плохо помнишь, но я помню отлично – я знаю, кто ты, капитан Хоук!

Джеймс вдруг напрягся и его благодушие испарилось. Дэймон опять сжался. Сейчас лицо капитана с мерцающими зловещими огоньками в глазах было настолько страшным, что Дэймон понял, почему люди боятся Джеймса Мэлори.

– Мало кто, кроме моих близких, знает это имя. – Теперь уже в его голосе звучали нотки беспокойства. – Откуда его знаешь ты?

– Ты был нашим соседом на Ямайке.

И тут настроение Джеймса снова резко изменилось.

– Я бы назвал моими соседями только Россов. Лишь их плантация подходила достаточно близко к моей. Так ты – тот самый выросший разбиватель стекол, который все еще пытается что-то доказать?

– А ты – человек, укравший у меня мать!

– Ладно, парень, оставь это. Ничего такого я не делал. Она оставила Сирила по своим собственным причинам. Твоя мать сказала мне, что он пил и играл и что она никогда не была с ним счастлива. Однако в тот день она явно была в отчаянии и хотела уехать немедленно. Твоя мать не сказала мне, в чем причина такой срочности, а я недостаточно ее знал, чтобы выпытывать. Так или иначе, она была в курсе, что мой корабль стоит на якоре неподалеку, и просила отвезти ее в Англию.

– И ты отвез?

– Нет, у меня было другое дело.

– Но ты все же забрал ее! – прервал его Дэймон.

– Да, но я не увозил ее далеко, только на другой конец острова, в Порт-Антонио, где Сара могла бы найти корабль, который доставит вас в Англию. Это достаточно далеко от вашей плантации, твой отец не нашел бы ее там. Я обещал ей, что привезу тебя, когда вернусь, но, к сожалению, я так и не вернулся.

Дэймону было трудно смириться с мыслью, что этот человек не совершал то, за что он его столько лет ненавидел. И почему он должен верить бывшему пирату?

– Я вижу, ты все еще мне не веришь, капитан, – добавил Джеймс. – Мне все равно, я только замечу, что никто еще не называл меня лжецом, не пожалев потом об этом. Так что пока до этого не дошло, возможно, мне следует пояснить. Я нисколько не стыжусь того, что долгое время в моей семье меня считали выродком. Я был буен и вел себя безобразно, не считаясь со светскими правилами. С самой ранней юности мне было все равно с кем спать, среди моих любовниц были и несчастливые в браке женщины. Но все же даже я не гадил там, где жил. Твоя мать вызвала во мне чувство… это была не похоть, нет, скорее сострадание. Хотя не уверен, что в те времена я был способен на сострадание. Сара была красива, добра, но очень печальна. И она была добра к моему сыну, она кормила его и баловала, когда я уезжал, оставляя его только на попечение слуг. Ты спросил дважды, где твоя мать, и я сказал тебе, где я видел ее в последний раз. Но я не имею ни малейшего представления, где она очутилась потом. Когда ты убежал, вместо того чтобы последовать за ней, она расплакалась. Если Сара покинула остров, то лишь затем, чтобы кто-то помог ей вытащить оттуда тебя, чего, как я понимаю, не случилось?

– Нет, мы с отцом больше никогда ее не видели.

– Искал ли ты ее в Англии? Она собиралась туда.

– Разумеется, но никаких следов не обнаружил.

– Тогда ты мог бы проверить портовые записи в Порт-Антонио. Разумеется, если они хранят архивы так долго – с тех пор ведь прошло девятнадцать лет.

Дэймон кивнул.

– Возможно, Сара так и не попала в Англию, – продолжил Джеймс. – Может быть, она до сих пор живет в Порт-Антонио или уехала в Америку.

– Похоже, мне предстоит проверить эти записи лично, то есть я останусь живым?

– Мне очень жаль, что я не смог выполнить обещание. Данная тебе поблажка поможет мне избавиться от угрызений совести.

– Если ты не перестанешь ржать, Тони…

– Да, да, ты меня выбросишь за борт! – остановил его Энтони. Он попытался засвистеть, но у него это не получилось.

Жаклин только что покончила с поданным на завтрак десертом и нетерпеливо постукивала под столом ботинком о ботинок, жадно прислушиваясь к разговору отца и дяди. Она вошла в каюту сразу за дядей Тони, так что, вероятно, ничего значительного из рассказа отца не упустила. Впрочем, в каюте уже сидел Джереми.

По крайней мере, теперь они знали, каким образом Дэймон оказался в рядах пиратов Лакросса и что он не преступник. Но какого черта он скрывал это от нее и Джереми? Вероятно, Дэймон не хотел, чтобы они знали, почему он ненавидит их отца. Если бы он рассказал это тогда, Джереми мог бы и не согласиться на союз. Может быть, он бы и помог избавиться от пиратов ради Жак, но потом немедленно выступил против Дэймона.

– Но, согласись, старина, вот такая поддержка дамы в стесненных обстоятельствах, – все еще острил Энтони, – это как-то… не вяжется с тобой. Черта с два ты бы так поступил!

– Но Сара плакала.

– Ну, раз ты так говоришь… Я сам терпеть не могу, когда у дам глаза на мокром месте, но не думал, что в этом ты со мной солидарен.

– Она хотела сбежать от мужа. Может, Сирил Росс и был хорошим отцом, тем не менее он выпивоха и игрок. У Сары были деньги, она платила за все, так что у него оставалось много средств, чтобы играть. Даже если бы у них были хорошие отношения, такой брак долго бы не продержался. Сара боялась за будущее сына, она хотела, чтобы он закончил колледж. Так что она имела полное право бросить мужа, пока у нее оставались деньги на самостоятельную жизнь и пока он не оказался в тюрьме, а она с ребенком – на улице нищими.

– Трудно себе представить, каков был наш похититель в детстве, – заметил Энтони.

– Он даже мальчишкой меня ненавидел, – с отвращением сказал Джеймс. – Он бросался камнями в стекла, чтобы заставить меня уехать.

Энтони опять засмеялся. Даже Жаклин не сдержала улыбки, представив себе ребенка, кидающегося камнями в жилище пирата. Каким же он был смелым!

– Я помню его ребенком, – произнес Джереми, – но еще лучше помню его мать. Я был в нее страстно влюблен, она была прекрасна. И всегда такая печальная!

– О да, тогда ты был страстно влюблен в любую юбку, – ухмыльнулся Джеймс.

– Верно, – согласился Джереми и обратился к Энтони: – Дэймону было тогда шесть или семь лет. Мы редко жили в том доме. Отец купил плантацию, чтобы у меня была какая-то точка опоры в жизни, но мы проводили больше времени в море. Когда мы поселились в усадьбе, Россы уже жили по соседству. Однажды я наткнулся на Дэймона на пляже и попытался с ним поговорить, но он попятился от меня и сказал: «Ты тоже пират?» – и убежал, прежде чем я смог ответить. Очевидно, Дэймон был уверен, что папа – пират, и ему было не по себе от того, что у него такие соседи.