Татьяна Милях - Безрассудная любовь [publisher: SelfPub]

– Ошибаетесь, – не обращая внимания на насмешки и горячность молодого мужчины улыбнулся граф. – Дарья Павловна мне скорее приходится внучкой…

– Тем более!

– Ещё раз говорю: успокойтесь и сядьте! – строго взглянул Алфёров. – У меня мало времени, Сергей Дмитриевич. Вскоре я должен прибыть ко двору и вернулся лишь потому, что по рассеянности забыл бумаги. А тут наткнулся на вас.

Шелестов нехотя опустился в кресло:

– И что же вы намерены мне сказать? – сдерживая раздражение, спросил он.

– Мне совсем не нравится, что вы, князь, считаете меня выжившим из ума стариком и думаете, будто я мечтаю любыми путями получить благосклонность молоденькой девицы, – начал он издалека, и Сергей Дмитриевич только презрительно фыркнул. – Вы, наверное, слышали историю отца Дарьи Павловны? – с любопытством взглянул Алфёров на князя и, получив немое подтверждение, продолжил: –Так вот, граф Томилин мой старинный друг. Я всё же сумел разыскать его в землях Мексики, но это случилось слишком поздно. Павел был серьёзно болен и скончался у меня на руках. Перед смертью я пообещал ему позаботиться о его детях, но, к сожалению, по моему возвращению в Россию я обнаружил лишь пустующую усадьбу Томилиных. Думаю, не следует пересказывать минувшие события, они вам хорошо известны, – нахмурился Алфёров, и Сергей Дмитриевич тяжело вздохнул. – Но самое печальное – я потерял след Дарьи Павловны… Я искал её у тётки, но Дашеньки там не оказалось. Тогда я приехал в Петербург, но никто не мог сказать о девушке ничего внятного. Я почти потерял надежду и корил себя за то, что и здесь я опоздал, и с дочерью моего друга произошло нечто ужасное. Каково же было моё удивление, когда я увидел фамильные украшения Томилиных на певице Михайловского театра. Дальнейшее вам тоже известно… – хмыкнул Фёдор Михайлович. – Я сразу предложил Дашеньке уехать со мной в Москву, но к тому времени вы, сударь, настолько заморочили бедняжке голову, что она отказалась, – ворчливо выговорил старик, и князь виновато опустил глаза. – Потом она вам надоела, и вы решили жениться на другой. Тогда-то девочка решилась порвать с вами и в отчаянье приехала ко мне.

– Нет! Всё было не так! – Шелестов вскочил с места. – Я расторг помолвку!

– Так или нет – это уже не важно, как и ваша расторгнутая помолвка, – отмахнулся граф. – Я собирался удочерить Дарью Павловну и даже выкупил её поместье, надеясь отдать его в качестве приданого её будущему мужу.

– Так это были вы, – насупился князь.

– Да, я. Своих детей мне бог не дал, и я был счастлив на старости лет получить такой подарок, как Дашенька. Она замечательная девушка, – по-доброму улыбнулся Алфёров.

– Настолько замечательная, что вам стало недостаточно дочерних чувств! И вы захотели сделать её своей женой, – возмутился Шелестов.

– А в этом виноваты только вы, ваше сиятельство, – невозмутимо ответил граф.

– Я?!

– Да, вы, – твёрдо взглянул Алфёров, и в его голосе появились металлические нотки. – Мне пришлось сделать Дарье Павловне предложение, поскольку я не знаю, каким ещё образом я смог бы объяснить появление у моей приёмной дочери ребёнка.

– Ребёнка? Какого ребёнка? – растерялся князь, удивлённо вглядываясь в строгие глаза старика, а когда сказанные графом слова дошли до его сознания, Сергей разволновался. – Вы хотите сказать? Чёрт… Я совсем не подумал об этом…

– Надо же! Князь Шелестов, известный всему Петербургу своим аналитическим умом, не знает, что определённые действия могут привести к появлению детей, – усмехнулся Фёдор Михайлович.

Сергей ошарашено смотрел на собеседника, но затем в его глазах появились сияющие огоньки. В следующий момент князь сделался совершенно серьёзным и, поднявшись с места, вытянулся по струнке.

– Фёдор Михайлович. Я прошу руки вашей дочери.

– Вы хорошо подумали, Сергей Дмитриевич? – прищурился старик. – А что на это скажут ваши папенька с маменькой? И как на вашу женитьбу посмотрит общество?

– Отец знает о моем желании жениться на mademoiselle Томилиной. Он, конечно, не восторге, но это не имеет значения. А на мнение света мне наплевать.

– Ну что ж… Тогда я согласен, – откинувшись на спинку кресла, усмехнулся Алфёров. – А то секунданты, секунданты… – насмешливо проворчал он и, поднявшись, протянул Шелестову руку. Князь уверенно её пожал, а граф, лукаво взглянув на новоиспечённого зятя, проговорил: – Полагаю, стоит ещё спросить согласие Дашеньки.

– Разрешите увидеться с ней?

– Я провожу вас, – вздохнул граф, и они вместе вышли из комнаты. Проходя по коридору, Алфёров вдруг предложил: – Сергей Дмитриевич, я хочу лично наведаться к вашему отцу и переговорить с ним о предстоящем венчании.

– Как знаете, – пожал плечами князь. – Не думаю, что отец от этого станет благосклоннее относиться к моему браку. И уж тем более матушка…

– Но всё же… – таинственно улыбнулся граф и, давая понять, что они пришли, остановился у двери. Сергей уже хотел было её открыть, как старик вдруг его остановил. – Ваше сиятельство! Прошу, держите себя в руках. Всё-таки вы ещё не муж, – многозначительно посмотрел Алфёров, и князь, смутившись, пообещал:

– Постараюсь, – хмыкнул Шелестов и исчез за дверью.

Стоило ему переступить порог, как встретившись с обеспокоенным взглядом Дашеньки, он утонул в тёмно-зелёном омуте её глаз.

– Серёжа! Скажи, что никакой дуэли не будет! – потребовала она.

– Не будет, душа моя, не будет. Граф мне всё объяснил, – улыбнулся Сергей Дмитриевич и, шагнув к девушке, заключил её в объятия. Внимательно вглядываясь в её глаза, он спросил: – Ты пойдёшь за меня? Но знай, я не приму отрицательного ответа.

– Вы, как всегда, не оставляете мне выбора, ваше сиятельство? – покраснев, опустила Дашенька ресницы.

– Мне кажется, мы оба давно его сделали, – прошептал Шелестов и прикоснулся к её губам. Поцелуй казался горячим и нежным одновременно, но неожиданно прервав его, князь строго посмотрел на Дашеньку. – Почему ты мне сразу не сказала про ребёнка?

Девушка снова зарделась:

– Тогда я ещё не знала… И потом… Я думала, что не нужна тебе…

– Глупенькая, – покрыл он её лицо поцелуями и, крепко стиснув в объятиях, вздохнул: – Прости… Я сам во всём виноват. Вел себя, как самонадеянный болван. Но теперь я тебя никому не отдам. Ты моё счастье, – он коснулся губами виска девушки и прошептал: – Люблю тебя. Больше жизни люблю…

Прикрыв глаза, Дашенька наслаждалась звуком прекрасных слов, они казались упоительными, и неожиданно из её глаз брызнули слёзы. Шелестов поцелуями взялся осушать слезинки, но за дверью нетерпеливо кашлянул хозяин дома, и, опомнившись, князь выпустил девушку из объятий.

– Свадьбу сыграем, как можно скорее. Завтра же поедем к мадам Буланже и закажем тебе самое роскошное платье.