Джанет Оак - Вечное наследство любви

Нандри молча слушала Элли. Марти тихо молилась о том,чтобы Бог вложил в уста дочери правильные речи, способныеутолить жажду молодой женщины. Она также молилась о том,чтобы Нандри поняла и приняла слова Элли.

Вдруг Нандри опять расплакалась, но теперь едва слышно.

Элли обняла ее, но не стала успокаивать. Наконец Нандриподняла голову.

– Ты права, – признала она, – а я ошибалась. Я ошибалась все эти годы. Отец поступил неправильно, но это не даетмне права вести себя так же. На мне лежит большая вина,чем на нем, потому что я знаю, как должно поступать. Мнеследовало молиться о нем. А вот Клэ так и делала. Я злиласьна нее из-за этого. «Пусть получает то, что заслужил», –думала я. Это ошибка, ужасная ошибка! – Нандри уронилалицо на руки и заплакала еще сильнее. – Ах, Элли! – всхлипнула она. – Простит ли меня Господь?

– Если бы Он не умел прощать, – сказала Элли, – нам бывсем пришлось тяжело.

– Ма, – промолвила Нандри, как будто только сейчаспоняла, что Марти по-прежнему сидит рядом, – ты помолишься за меня?

Марти так и сделала. Элли последовала ее примеру, а затемНандри долго плакала и молилась, умоляя Господа о прощении.

После молитвы они налили кофе и стали обмениваться мыслями о том, чему им удалось научиться.

Наконец Нандри взглянула на часы и объявила, что Джошнаверняка беспокоится. Кроме того, ей не терпится рассказать ему о том, что произошло и как ей удалось избавиться оттяжелой ноши.

Элли надела пальто и вышла с ней, чтобы отвязать лошадей, а Марти осталась за столом: ее переполняли радостные,но серьезные мысли.

Нандри поступила неправильно, затаив в себе горечь надолгие годы. Она должна была довериться Богу. С тех поркак она оказалась в доме Дэвисов, ее учили, что Бог остаетсяБогом в любых обстоятельствах. Он любит Своих детей. Егоне удивляет ничего из того, что с ними происходит. Он всегдавидит, кто испытывает трудности, и возносит человека накрыльях любви. Бог следит за тем, как мы идем по дорогескорби. И если человек любит Господа, то самые печальныесобытия обернутся радостью.

Марти все это знала. И верила. Так почему же она сидитза кухонным столом, когда невестка, живущая в соседнемдворе, сильно в ней нуждается? «Что мне ей сказать? –трусила Марти, – Понятия не имею. С моим ребенком ничего не случилось. И Ты видишь, Господи, как я хочу его!

Я эгоистка? Могу ли я пойти к Кейт, несмотря на то, чтонахожусь в положении? Ведь она недавно потеряла ребенка!» Марти молча плакала, мысленно обращаясь к Богу.

«Доверься Мне», – ответил тихий голос, и Марти вытерла слезы фартуком и поднялась из-за стола. Она отнесет Кейтновую шаль, которую недавно связала. Возможно, новая яркая вещь порадует ее в этот мрачный зимний день.

Марти встретила Элли у двери.

– Пойду повидаюсь с Кейт, – предупредила она. – Я ненадолго.

– О, хорошо! – ответила Элли. – Кейт по тебе соскучилась. Но ты же ее знаешь. Она бы никогда не решилась пригласить тебя, ведь на улице очень холодно.

– Она хотела меня видеть?

– Кейт каждый день о тебе вспоминает.

– Почему же ты не сказала?

– Кейт попросила меня не говорить об этом. Она боится,что ты чем-нибудь навредишь ребенку. Теперь она еще сильнее, чем раньше, ждет, когда появится маленький.

Марти повернулась, чтобы выйти из дому, но замедлилашаг и стала осторожно ступать по дорожке. В глазах застылинепролитые слезы. Какая она черствая! Кейт встречала ее удвери. Должно быть, заметила издалека. Она быстро провела Марти в маленькую кухню и поддерживала, пока та снимала ботинки. Она заметила, что невестка очень бледна.

– Как ты себя чувствуешь, мама? – тревожно спросила ееКейт.

Марти подумала, что это ей следовало бы задать такойвопрос:

– Все хорошо, дорогая. А у тебя?

Кейт улыбнулась. Смелая улыбка женщины, пережившейбольшое горе.

– У меня тоже... теперь. Хочешь чаю?

– Пожалуй, нет.

– Тогда кофе?

– Нет. Дело в том, что мы только что пили кофе с Нандри.

– Нандри приходила в гости? В такой холодный день?

– Похоже, ей очень нужно было поговорить.

– Я не видела, что она идет. Хотя, конечно, в это времямы болтали с Элли.

Марти села на стул и вытащила ярко-голубую шаль.

– Я кое-что принесла, – сказала она. – Подумала, что,возможно, тебе хотелось бы обновки.

Кейт улыбнулась:

– Чудесная шаль, мама! Мне очень нравится этот цвет...

ты знала, что голубой – мой любимый?

Да, Марти помнила об этом. Кейт взяла шаль и стала вертеть длинные кисти вокруг изящных пальцев.

– Мне следовало прийти раньше, – медленно проговорила Марти, но...

– Ничего страшного, мама. Мы с Клэром понимаем, чтоты очень за нас переживаешь. Я боялась, что наше горе каким-то образом навредит новому брату или сестричке Клэра.

Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Все прекрасно.

– Он толкается?

– Да. Она очень энергичная девочка.

Кейт улыбнулась, услышав слово «она», и вздохнула с облегчением.

– Раньше я не думала об этом, но потом вспомнила, чтонесколько дней не чувствовала толчков. Я решила, что ребенок отдыхает, или это я так привыкла к его движениям, чтоперестала их замечать.

– Так ты думаешь... – Марти не нашла в себе сил, чтобызакончить вопрос.

Но Кейт поняла ее:

– Доктор сказал, что малышка умерла за два или три днядо...

У нее сорвался голос, и Марти поторопилась закончить:

– Мне очень жаль, Кейт.

Кейт заморгала, чтобы прогнать слезы:

– Мне тоже очень жаль, мама. Но доктор сказал, чтоиногда Бог выбирает этот способ, чтобы позаботиться о ребенке, который... у которого есть какие-то проблемы. И яподумала о Ванде, мама. Я знаю, что она любит своего Реттаи не отдаст его за все богатства мира, но... я не уверена, чтосмогла бы такое выдержать. Если наша девочка была... больной... не совсем нормальной, то я благодарю Бога за то, чтоОн забрал ее. Трусливо так думать, да?

– Трусливо? Нет, Кейт. Ни в коем случае. Я... я считаю,что в жизни есть вещи, пережить которые труднее, чем... чемсмерть.

– Мы с Клэром говорили об этом. Сначала нам было оченьтяжело. Ведь мы так ждали ребенка! А потом Клэр сказал:

«Давай подумаем, что в этом было хорошего». Сперва я непонимала, что он имеет в виду. Но Клэр объяснил мне: «Мыпо-прежнему живы, – сказал он, – мы сильные и здоровые.

Доктор уверяет, что такое вряд ли случится снова, и у насбудут другие дети. Наш ребенок не болен – ни умом, ни телом. Он не будет страдать. На небесах ей хорошо, она неиспытает тягот земной жизни. Так что нам есть за что благодарить Господа».

Марти поморгала, чтобы сдержать слезы.

– Мы переживем это, мама. Мы стали ближе друг другу.

Я всегда любила Клэра, но последние события... Я поняла,какой чудесный, заботливый, самоотверженный и набожныйчеловек взял меня замуж. Я не только люблю его, но вижу внем духовного наставника в доме.