Джудит Макнот - Уитни, любимая. Том 2

— Не представляю, куда еще хуже! — саркастически хмыкнул Пол.

— А я представляю! Клейтон повез меня в Лондон на бал и там сказал одному из своих друзей, что мы скоро поженимся…

— Значит, ты согласилась стать его женой? — ледяным тоном осведомился Пол.

— Нет, конечно, нет.

Пол резко повернулся, шагнул к камину и, поставив ногу на решетку, загляделся на огонь, предоставив Уитни беспомощно смотреть ему в спину. Внезапно выпрямившись, он с побледневшим от ужаса лицом потрясение воззрился на Уитни.

— Что ты имела в виду, когда сказала, будто герцог заплатил за тебя сто тысяч? — требовательно спросил он. — Обычно отец дает зятю приданое за дочерью, а не наоборот!

Уитни мгновенно поняла, о чем он думает, и сердце стиснула жалость к Полу… и к себе.

— У меня нет приданого, Пол. Отец все растратил, включая и мое наследство.

Пол прислонился головой к каменной стене и закрыл глаза. Широкие плечи безнадежно поникли.

Настало время осуществить задуманный Уитни план, и девушка направилась к Полу, едва переставляя налитые свинцом ноги. Предостерегающий голос снова и снова повторял, что она не должна делать этого, но сердце не позволяло ей покинуть Пола, особенно после того, как она увидела его измученное лицо.

— Пол, мой отец рассказал, в каких ужасных обстоятельствах очутился, однако, пожалуйста, поверь, для меня это не имеет ни малейшего значения. Я в любом случае выйду за тебя замуж, но нужно действовать быстро. Клейтон пробудет в Лондоне еще шесть дней, и за это время мы можем сбежать в Шотландию. И когда Клейтон обнаружит, что…

— Сбежать! — взорвался Пол, и его пальцы безжалостно впились в ее плечи. — Да ты с ума сошла! Моя мать и сестры никогда не смогут после такого смотреть людям в глаза!

— Нет, — хрипло прошептала Уитни, — позор ляжет только на меня, — К черту твой позор! — рявкнул Пол, с силой встряхнув ее. — Неужели не понимаешь, что наделала? Я только что потратил целое состояние на пятерку лошадей и фаэтон!

— Но при чем тут я? — удивилась Уитни, невольно отшатнувшись от пламени, сверкнувшего в его глазах. И тут она поняла. Горькая обида сжала сердце стальными тисками, вырвав у нее невольный сдавленный смех. — Ты потратил состояние, которое, как считал, принадлежит мне, — несуществующее приданое и столь же эфемерное наследство, не так ли? Пол даже не успел ответить — Уитни прочла правду в его разъяренном взгляде. Гневно оттолкнув его, она отступила:

— Уже через пять минут после того, как я приняла твое предложение, ты прикидывал, на что потратить деньги! Даже не мог дождаться, чтобы поговорить с отцом! Так «любил» меня, что не считал нужным остаться и попросить его согласия. Тебе нужны были только деньги, да и их ты израсходовал на пустяки! Твои земли заложены, дом медленно разрушается… Пол, — прошептала она снова, чувствуя, как слезы подступают к глазам, — что же ты за человек. Неужели настолько безвольный и безответственный, что женился бы на мне, чтобы иметь возможность беспрепятственно покупать лошадей, которые тебе даже не нужны?!

— Не будь идиоткой, — отрезал Пол, однако лицо его пылало виноватым смущением. — Я любил тебя! Иначе никогда бы не сделал предложения!

— Любовь, — презрительно повторила Уитни. — Никто из вас не знает значения этого слова! Отец «любил» меня и продал, чтобы спастись от разорения! Ты заботишься лишь о том, сколько получишь приданого! Клейтон по крайней мере не оскорблял мои умственные способности, притворяясь, будто любит меня. Он просто купил себе рабыню и ожидает, что я выполню свою часть сделки, но ни слова не говорил о любви.

Пол негромко, прерывисто вздохнул:

— Я что-нибудь придумаю, но о побеге не может быть и речи. Как по-твоему, способен Уэстленд… Уэстморленд отказаться от тебя?

Уитни взглянула на него и упрямо подняла подбородок.

— Нет! — гордо объявила она, зная, что в этот момент ответила бы так, даже если бы думала иначе. Она повернулась и пошла к двери, но у самого порога оглянулась. — Элизабет Аштон все еще свободна, — сухо сообщила девушка, — и я уверена, что ее приданым можно компенсировать все твои неразумные траты. Тебе лучше попытаться придумать, как вернуть ее расположение и поскорее завладеть деньгами!

— Замолчи! — вскинулся Пол. — Иначе я так и поступлю!

Уитни с силой хлопнула дверью, но лишь оказавшись в своей спальне, дала волю слезам. Бросившись на кровать, она зарылась лицом в подушку и долго оплакивала страшное крушение иллюзий, огромную утрату. Она скорбела по себе, по своим пустым детским мечтам, по беззаветной преданности недостойному человеку, по любви, которую все эти годы питала к Полу. Она обливалась слезами еще и потому, что была готова погубить свою репутацию ради Пола, а он думал лишь о матери и сестрах. И еще она рыдала от осознания собственной глупости.

Когда Кларисса вечером принесла ей поднос с ужином, глаза Уитни распухли, а грудь болела. Она поела одна, охваченная смятением, не в силах собраться с мыслями, взять себя в руки, но буря терзаний и мук уже утихала. К полудню следующего дня Уитни больше не сердилась на Пола и, честно говоря, даже испытывала нечто вроде угрызений совести. Она всегда представляла его рыцарем в сверкающих латах, мужественным, романтичным и благородным, и не его вина, что он не смог оправдать ее ожиданий. Уитни, сама того не подозревая, лишь ухудшила его и без того тяжелое финансовое положение. Именно она пускалась на всяческие уловки, чтобы заставить Пола сделать предложение, и этим невольно побудила его потратить деньги, которых он не имел.

К концу дня, бесцельно бродя среди последних цветов в саду, Уитни лихорадочно пыталась найти решение. Хватит размышлять над проблемами, нужно переходить к действию!

Вскоре план был готов. Элизабет любит Пола, в этом Уитни была уверена. Несомненно, можно как-то уговорить Элизабет простить Пола и принять его ухаживания в том случае, если тот решит вернуться к ней.

Уитни поколебалась, запахивая на плечах шелковую шаль. Учитывая смятенное состояние ее духа в эту минуту, она — последний человек на этой земле, способный помочь кому-то восстановить романтические отношения. Однако это ее долг, и, кроме того, она просто не может стоять в стороне и надеяться, что судьба сама все расставит по местам.

С энергией, так долго дремавшей в ней, Уитни решила взять дело в свои руки. Вернувшись в дом, она нацарапала записку Элизабет с просьбой прийти, а потом долго вышагивала по спальне, гадая, не откажется ли та от приглашения. Уитни всегда обуревали ревность и дух соперничества по отношению к Элизабет, не говоря уже о многочисленных проделках, не всегда безобидных, так что бедняжка, естественно, должна заподозрить неладное в этом внезапном стремлении сблизиться.