Джудит Макнот - Уитни, любимая. Том 2

— Ты совершенно уверена, что хочешь именно этого? — спросил Клейтон после долгого молчания.

— Абсолютно, — прошептала Уитни, по-прежнему не поднимая головы.

— А если я откажусь?

Уитни конвульсивно сглотнула и едва слышно пролепетала:

— Тогда я покорюсь тебе.

— Покоришься? — повторил Клейтон, ошеломленный и немного раздраженный выбором ее слов Он едва мог поверить, что после восьми недель Уитни все еще считает вершину исполнения их желаний чем-то вроде наказания, которому она должна «покориться». Уитни всегда горячо отвечала на ласки, .возвращала поцелуи с таким же пылом и страстью, инстинктивно прижимаясь к нему роскошным телом, стараясь прильнуть как можно теснее. Что, черт возьми, по ее мнению, он собирается сделать в брачную ночь — превратиться в обезумевшего зверя и снова разорвать на ней одежду?

— Ты меня боишься, малышка? — еле слышно спросил он.

— Нет! — покачала головой девушка. — Я не смогу вынести, если ты так будешь думать. И знаю, что ты не собираешься… обращаться со мной, как в прошлый раз. Просто я смущена, именно потому что знаю, как… как все будет. И… есть еще кое-что ужасное, что я должна была сказать тебе с самого начала. Клейтон, я, должно быть, просто урод. Понимаешь, ты… ты причинил мне ужасную боль. Просто не представляю, что другие женщины тоже испытывали нечто подобное, и…

— Не нужно! — резко перебил Клейтон, теряя голову при мысли о том, какие страдания доставил Уитни. Да, пусть это будет наказанием за его бесчеловечную жестокость той ночью. В конце концов, какая малая цена за то, что он с ней сделал! — Даю тебе слово подождать, только с двумя условиями, — выговорил он наконец. — Первое — после брачной ночи я сам выберу подходящее время.

Уитни с таким радостным облегчением закивала, что Клейтон едва не рассмеялся.

— Второе условие — ты пообещаешь мне, что в оставшиеся до свадьбы дни серьезно подумаешь обо всем, что я собираюсь сказать.

Она снова кивнула.

— Уитни, то, что произошло между нами, не что иное, как взрыв ярости с моей стороны — не проявление любви, а мелкая, недостойная месть.

Уитни внимательно слушала, и Клейтон понимал: она честно пытается понять, но по-прежнему уверена, что подвергнется боли и унижениям и так отныне будет всегда.

— Подойди сюда, — мягко попросил он. — Я лучше смогу объяснить, наглядно показав тебе, что имею в виду.

В глазах Уитни промелькнуло выражение ужаса, но она послушно пересекла комнату и села рядом. Клейтон сжал ладонями ее лицо и поцеловал нежно и крепко. Первые несколько мгновений девушка не отвечала на поцелуй, но вот ее губы дрогнули и раскрылись.

— Помнишь тот первый раз, когда я поцеловал тебя на балконе в доме леди Юбенк? — спросил он, чуть отстраняясь и испытующе глядя в глаза Уитни. — Тогда я наказывал тебя за то, что ты пыталась использовать меня, желая заставить Севарина ревновать.

— И тогда я ударила тебя по лицу, — вздохнула Уитни.

— А сейчас тебе тоже хочется дать мне пощечину? Так же, как из-за того поцелуя?

— Нет.

— Тогда, умоляю, запомни: все, что случится между нами, когда я снова отнесу тебя в постель, будет так же отличаться от предыдущего раза, как этот поцелуй от первого.

— Спасибо, — шепнула она, озарив его сияющей улыбкой.

Клейтон почти не сомневался, что Уитни ему не поверила, но была безумно рада отсрочке брачной ночи.

Когда тьму пронизали первые рассветные лучи, Уитни соскользнула с постели, нашарила в темноте пеньюар и уселась в кресле у окна, наблюдая, как солнце медленно встает на горизонте в день ее свадьбы. Девушка, склонив голову, попыталась молиться. Но все молитвы начинались не с просьб, а со слов благодарности.

Она слышала, как медленно пробуждается дом, шаги слуг, занятых утренней уборкой, приглушенные звуки голосов. Церемония венчания должна была начаться не раньше трех, и эти несколько часов казались вечностью.

Однако после полудня минуты понеслись с удвоенной скоростью, и Уитни оказалась втянутой в водоворот предсвадебной суматохи. Горничные вбегали и выбегали, все суетились, а тетя Энн сидела на постели, придирчиво наблюдая, как Кларисса расчесывает длинные темно-рыжие пряди. В комнате появилась Эмили в халате, уже совсем готовая одеваться, а за ней и Элизабет.

— Здравствуйте, — с тихой радостью приветствовала их Уитни.

— Нервничаешь или не расположена к разговору? — весело поддразнила Эмили.

— Ни то, ни другое. Просто счастлива.

— И ни чуточки не переживаешь? — удивленно переспросила Элизабет, бросив заговорщический взгляд на Эмили и леди Энн. — Будем надеяться, что его светлость не передумал.

— Ни в коем случае, — безмятежно заверила ее Уитни.

— Ну и ну, — рассмеялась мать Клейтона, входя в комнату. — Вижу, и здесь творится почти то же самое, что на Аппер-Брук-стрит! Стивен успел довести Клейтона едва ли не до безумия.

— Неужели Клейтон нервничает? — недоверчиво охнула Уитни.

— Трудно себе представить как! — объявила ее светлость, улыбаясь и садясь на кровать рядом с Энн Джилберт. босая, балансирует на спине скачущей лошади. Наконец тетя заговорила голосом, охрипшим от слез счастья и гордости:

— Нам следует пораньше поехать в церковь. Твой отец сказал, что перед входом собираются толпы зевак и дорогу наверняка успели перегородить десятки экипажей.

На самом деле все оказалось гораздо хуже. Уже в четырех кварталах от собора экипаж, в котором сидели Уитни, Мартин и леди Энн, безнадежно застрял среди десятков карет и сотен восторженных зрителей. Похоже, весь Лондон собрался здесь, чтобы стать свидетелями блестящей свадьбы.

Стоявшие в ризнице шаферы с надеждой воззрились на появившегося Стивена. Тот поспешно подошел к брату, облокотившемуся на стол. Мрачное лицо напоминало небо перед грозой, которая, казалось, вот-вот разразится, поскольку с каждой минутой становилось все вероятнее, что Уитни в последний момент передумала и бросила жениха.

— Никогда не видел ничего подобного! — невозмутимо радостным голосом объявил Стивен. — Ближайшие улицы забиты народом, и лошади просто шагу не могут сделать!

Клейтон резко выпрямился.

— Срочно разыщи Макрея — он где-то в церкви — и прикажи немедленно подавать экипаж. Если она не появится через пять минут, сам поеду на поиски.

— Клей, сомневаюсь, чтобы тебе это удалось, если только у твоих лошадей не выросли крылья. Пойди полюбуйся сам, что творится.

Клейтон широкими решительными шагами подошел к боковой двери, выходившей на площадь. На улице было яблоку негде упасть, а владельцы застрявших карет тщетно кричали на кучеров, безуспешно пытаясь добраться до места.

— Что, черт подери, здесь происходит? — рявкнул Клейтон.