Джудит Макнот - Уитни, любимая. Том 2

Предполагалось, что герцог на седьмом небе, хотя никто ничего не знал наверняка: Лансберри не имел друзей и крайне редко откровенничал с другими членами общества. Не терпел он также обычных развлечений и показывался только на тех балах и приемах, куда невозможно было не пойти, не оскорбив хозяев, да и то поспешно уезжал, засвидетельствовав свое почтение наиболее важным лицам. Остальные обязанности, как политические, так и светские, он передоверил сыновьям. Его единственной любовью и увлечением были многочисленные поместья. Подобно предкам, он всю жизнь оставался землевладельцем, выжимающим деньги из имений, и не делал из этого секрета.

Хотя герцог владел роскошным особняком в Лондоне и приобрел несколько великолепных поместий, все же предпочитал постоянно жить в Лендсдауне, мрачном, уединенном доме, возведенном в средние века одним из его прадедов. В последующие годы каждый новый владелец добавлял очередную пристройку в стиле своего времени.

Стивену, изучавшему архитектуру, здание казалось непропорциональным, безвкусным, мрачным уродством. Единственным его достоинством была близость к Гренд— Оук, материнскому имению. Он решил провести зиму именно там, частично потому, что Уитни, Клейтон и лорд и леди Джилберт собирались отпраздновать Рождество с леди Алисией, но в основном, чтобы быть рядом с Эмили, возвратившейся накануне из Испании. Вчера он ухитрился провести с ней несколько минут наедине, после того, как она прислала записку с извещением о своем приезде. Правда, выглядела она такой усталой, что Стивен велел ей немного поспать.

Теперь же ему не терпелось скоротать с ней вечери уладить дела с лордом Лансберри. Сунув руку в карман, он вынул великолепное кольцо с изумрудом, окруженном бриллиантами, которое намеревался надеть на пальчик Эмили после того, как поговорит с ее отцом. Кольцо сверкало в полутемном экипаже: поистине королевское сокровище стоимостью в целое состояние. Но Стивена не волновала цена, впрочем, как и исход беседы с Лансберри: просто не было причин ожидать, что герцог что-то имеет против этого союза.

С безлунного неба сыпал легкий снежок. Из дома поспешно выбежал лакей, чтобы помочь кучеру Стивена с лошадьми. Дворецкий Лансберри распахнул двери и снял с плеч Стивена теплый плащ.

— Добрый вечер, милорд, — с поклоном приветствовал он и, вручив плащ слуге, повел гостя в комнаты. — Леди Эмили ожидает вас в восточной гостиной.

— Мне хотелось бы сначала потолковать с его светлостью, — возразил Стивен.

Дворецкий приостановился:

— Прошу прощения, милорд, но его светлости не будет весь вечер.

— Знаете, куда он отправился?

— Его светлость упоминал, что намеревается сыграть несколько партий в вист с маркизом Гленгармоном.

— Если он воротится до того, как я уйду, пожалуйста, передайте, что хотелось бы побеседовать с ним, прежде чем он удалится в спальню. Не стоит меня провожать, я сам найду леди Эмили, — добавил Стивен, пересек тускло освещенный холл и зашагал по продуваемым насквозь коридорам к восточному крылу. По пути он пытался представить перипетии карточного поединка между герцогом и маркизом, но не хватало силы воображения. Оба были приблизительно одного возраста, но в то время как Лансберри отличался прямотой, внутренней силой и резкостью, доходящей до грубости, Уильям Лэтроп, маркиз Гленгармон, считался убежденным холостяком, чья приверженность этикету и неутомимое пристрастие к светским развлечениям делали его предметом бесконечных шуток.

Его девяностолетний отец еще цеплялся за жизнь и вожделенный герцогский титул, который должен был перейти к Лэтропу еще много лет назад.

Но все эти мысли вылетели у Стивена из головы, как только он приблизился к гостиной, где сидела та, которую он любил. И хотя Эмили в двадцать лет обладала грацией и элегантностью, казавшимися почти неземными, на взгляд постороннего, Стивен знал, что под маской светского безразличия скрывалась умная, обаятельная девушка, запуганная своим отцом и ошеломленная тем вниманием, которое уделяли ей поклонники с первого появления в обществе. Живая, начитанная, чарующая…

Она бросала вызов, жалила острым язычком, забавляла и волновала Стивена, одновременно вызывая в нем свирепое желание защитить и укрыть от всех бед.

Он открыл дверь в гостиной и как всегда, задохнулся при виде несравненной красоты девушки. Эмили нагнулась над камином, вороша угли кочергой. Отблески огня превратили ее волосы в расплавленное золото, разлитое по плечам и спине.

Девушка, улыбаясь, выпрямилась и оставила кочергу.

— Пыталась раздуть угли в пламя, — пояснила она.

— Для этого вам достаточно улыбки, — заверил Стивен.

Потребовалось несколько мгновений, чтобы она поняла истинный смысл его замечания, но тут же постаралась сделать вид, будто ни и чем не подозревает.

— Выглядите вы прекрасно, — пробормотала Эмили в слух.

Но Стивен уже устал от игры в кошки-мышки. Черт побери, он любит ее и без всякий слов понимает, что и она отвечает ему тем же.

Разумеется, после двухмесячной разлуки она немного смущается, но он исполнен решимости не дать ей в который раз спрятаться за стеной светских манер и этикета, которую он с таким трудом разрушил до ее отъезда. И, не обращая внимания на банальную реплику, Стивен подчеркнуто отпарировал:

— Моя внешность ничуть не изменилась со вчерашнего вечера.

— Да, но вы пробыли здесь всего несколько минут, и…думаю…у меня просто не было возможности…как следует вас рассмотреть.

Вместо того, чтобы подойти к ней и схватить в объятия, чего Эмили без сомнения ожидала, Стивен оперся плечом о камин и сложил руки на груди.

— Я никуда не спешу. Вы вольны потратить сколько угодно времени на то, чтобы изучить меня, к полному вашему удовлетворению.

Эмили растерянно хлопнула глазами.

— С другой стороны, — продолжал Стивен с легкой улыбкой, — стоит, пожалуй, провести эти минуты куда приятнее и полюбоваться друг на друга с гораздо более близкого расстояния.

Он широко раскинул руки. Эмили, чуть замявшись, рассмеялась и бросилась ему на шею.

Много-много минут спустя Стивен неохотно оторвался от ее губ, вынудил себя отнять руки от соблазнительных холмиков ее грудей и прижал Эмили к себе. Та застенчиво прижалась раскрасневшейся щечкой к его плечу. Стивен нежно улыбнулся, борясь с захлестывающим его желанием, хотя сердце было переполнено восторгом при мысли о том страстном отклике, которого он всегда умел от нее добиться.

Приподняв ее подбородок, Стивен улыбнулся во влажные фиолетово-синие глаза.

— Я знаю, что твоего отца нет дома, поэтому попросил дворецкого, чтобы тот сообщил, когда он вернется, что я хочу с ним поговорить.