Ирина Мельникова - Невеста по наследству

Ольга Ивановна, побледнев, некоторое время молча смотрела на графа. Что такое он говорит? Что за бред сумасшедшего? Или она сама сходит с ума? Сергей Ратманов. Сбежали. Ее Настя. Некоторое время она сидела словно в оцепенении, потом посмотрела на мужчин полными слез глазами и прошептала:

— Зачем… зачем вашему брату бежать с Настей, когда через пару часов он мог спокойно обвенчаться с ней в церкви без всяких фокусов? Все, что вы сейчас сказали, совершенно бессмысленно и крайне глупо!

— По просьбе Сережи я должен был сообщить вам, что он намерен обвенчаться с вашей дочерью в ближайшей церкви и увезти ее затем в Москву, — вступил в разговор Фаддей, — но дело в том, что мой друг преследует несколько иные цели, и мой долг честного человека не позволяет мне молчать об этом… — проговорил он еле слышно и сильно покраснел. Андрей в ярости стукнул кулаком по спинке дивана и закончил это печальное сообщение вместо стушевавшегося поэта:

— Дело в том, что этот мерзавец, которого я до сего момента считал своим братом, вовсе не намерен жениться на вашей дочери, госпожа Меркушева. Честно сказать, я только сейчас осознал, в какое отчаянное положение мы все попали.

— У меня кружится голова, я не в состоянии понять, что происходит, — Ольга Ивановна зажмурила глаза и прижала пальцы к вискам. — Поначалу я думала, что граф отказывается жениться на Насте по какой-то неизвестной нам причине, теперь вы намекаете на такие ужасные вещи, которые просто не укладываются в моей голове. Вы хотите сказать, что ваш безрассудный брат замыслил обесчестить мою девочку, учинить безобразнейший скандал, который навсегда закроет ей дорогу в общество? Но в чем причина? Чем вызвана подобная жестокость? Или все эти игры с приданым преследовали так далеко идущие цели? Но чем же мы провинились перед вами, граф, что такого дурного могла совершить моя дочь, чтобы ее, юную и беззащитную, втоптали в грязь сапоги великосветского мерзавца? — Женщина не замечала, что слезы ручьем текут по щекам, но, когда Фаддей протянул ей свой платок, она с негодованием оттолкнула его руку. — Возможно, мой покойный муж каким-то образом обидел вас или вашего брата, но при чем тут моя дочь?

— Твой муж был прекрасным и благородным человеком, и эти жалкие негодяи ногтя его не стоят. Прикажи, я позову лакеев, и они взашей вытолкают этих наглецов, — Ратибор выпятил грудь и, надувшись, как индюк, сделал шаг в сторону графа. Ратманов исподлобья сердито посмотрел на него и проговорил:

— Оставьте при себе ваши угрозы, господин Райкович! — И, достав из кармана своего сюртука платок, заботливо вложил его в руки женщины. — Успокойтесь, Ольга Ивановна, я никогда даже не подозревал, что мой брат способен на столь отвратительный поступок. И пока не вижу никаких причин, чтобы объяснить его поведение.

Ольга Ивановна отчаянно пыталась сдержать рыдания, но слезы продолжали бежать по щекам, ко всему прочему, вдруг самым неприличным образом потекло из носа.

— Простите меня, господа, — прошептала она, всхлипывая, тщетно пытаясь промокнуть нос. — Я не должна плакать, но у меня такое ощущение, что все вокруг сошли с ума. — Наконец она решительно высморкалась и достаточно жестко произнесла:

— Что за чудовище ваш брат, граф! В последние дни до меня стали вдруг доходить слухи о его распутном поведении, да еще с такими отвратительными подробностями. Я совершенно не верю подобным сплетням!.. — Тут она сбилась с мысли, потому что заметила явную усмешку на губах графа, но собралась с духом и закончила:

— Но, вероятно, на этот раз ошиблась и не сумела вовремя оградить мою бедную девочку от бессердечного подлеца. Господи! — она мысленно перекрестилась. — Ну почему Настя решилась на такой опрометчивый поступок, ведь в своей записке… — Ольга Ивановна выпрямилась, что-то похожее на догадку ворвалось в ее сознание, как порыв ветра в открытое окно. — Ас какой стати Насте вздумалось бежать с ним? — спросила она скорее себя, чем окружающих, и поднесла к глазам до невозможности измятый листок с посланием дочери. — Тут она ясно и понятно пишет, что не обвенчается с Сергеем Ратмановым даже под угрозой лютой смерти. И вдруг соглашается ехать с ним в Москву?

Андрей успокаивающе сжал ее руку.

— Дело в том, что ваша дочь не догадывается о его намерениях. Она думает, что ее сопровождает вот этот балбес, — и он весьма невежливо кивнул в сторону окончательно сникшего поэта.

— Господин Багрянцев? — воскликнула Ольга Ивановна в крайнем изумлении, а Райкович в очередной раз рассыпал табак на лацканы своего сюртука.

— Он воспользовался моим именем, чтобы вызвать вашу дочь на откровенность. И когда она сообщила, что не собирается выходить замуж по той причине, что у Сережи якобы имеется любовница, он, похоже, на какое-то время лишился рассудка, — пробурчал Фаддей.

— Но Настя никогда, даже словом, ни о чем подобном не обмолвилась. Неужели она побоялась довериться мне, чтобы развеять все сомнения?

— Могу представить, в какое бешенство пришел мой братец, коли решился на подобное сумасбродство, — задумчиво произнес Андрей. — Насколько я знаю, у него никогда не было любовницы…

— Ха, ха, ха! — отчетливо произнес Райкович. — Свежо предание!..

Андрей бросил на него ленивый взгляд, но Ратибор моментально умолк и угрюмо насупился.

— …И боюсь, что Сергей просто-напросто решил отомстить тем, кто самым бессовестным образом постарался очернить его в глазах невесты. Не секрет, что он являлся желанной добычей для многих столичных семейств, и вдруг такой пассаж. Подобных доброхотов и завистников у него хоть пруд пруди, не так ли, Фаддей?

— Милая Ольга Ивановна, — поэт поднялся со своего кресла, подошел к дивану и сел рядом с ней по другую сторону от Андрея, — я уверен в Сергее как в самом себе. Я знаю его много лет и не припомню ни одного случая, когда он повел бы себя бесчестно по отношению к женщине, а к девушке тем более. Он успел признаться мне, что поражен красотой вашей дочери, и, возможно, его действия объясняются несколько другими чувствами, чем простым желанием отомстить. Я убежден, что он вскоре одумается и повинится перед Настенькой в своем дурном поступке.

— Воображаю, что тогда будет! — прошептала потрясенно Ольга Ивановна, представив реакцию дочери на подобное признание графа. Тогда уж точно молодого Ратманова ничто не спасет от законного возмездия, и как бы его самого не пришлось спасать от праведного гнева Анастасии Меркушевой. Но эти тайные мысли совсем не предназначались для чьих-то ушей, и Меркушева-старшая благоразумно не произнесла их вслух. — Но я тем не менее не могу испытывать к нему прежнее уважение и симпатию, — произнесла она сухо и с вызовом глянула на мужчин. — Вероятно, я бы тоже отказала своему будущему мужу, если была бы не уверена в его порядочности. — Она невольно скользнула взглядом по старшему графу, заметила, как вмиг закаменело его лицо, и отвернулась, чтобы не выдать своего торжества. Даже если он не узнал ее, пусть эти слова заставят его задуматься, прежде чем он начнет подыскивать себе невесту.