Эрика Адамс - Ядовитый соблазн [СИ] [litres]

— А где сам торговец? Мне нужно вернуть ему накладные.

— Вон там, прогуливается… — возница махнул рукой в сторону дорожки, ведущей в сад. Эмилия неторопливо пошла в том направлении, прямиком к мужчине, разглядывающем сад с преувеличенным вниманием.

— Раньше здесь был чудный цветник с розами. А сейчас — безынтересный газон…

Мужчина поднял светлые глаза на девушку.

— Тебе лучше задержаться на празднике. Сегодня вечером здесь будет довольно жарко.

— О можешь, мне не рассказывать, я уже и без того всё поняла. Не боишься, что я пойду и шепну на ушко пару слов Уильяму?..

— Не боюсь, — без тени улыбки ответил мужчина, — иначе бы не оставляла мне свой чудесный шарф.

— Не понимаю, о чём ты. Иногда я бываю несколько… рассеянной.

— Прогуляемся? — в глазах мужчины горел всё тот же огонёк заинтересованности ею, не ослабевший даже с учётом недавно произошедших событий.

Эмилия отступила на шаг назад:

— Воздержусь. После того, как всё взлетит на воздух, ты успокоишься?

— Хотелось бы верить, — усмехнулся мужчина, — всё должно было произойти несколько иначе. Но иногда проще разрубить узел, чем пытаться развязать его. Останется только одно — обнародовать письма.

— Зачем? Все виновники к тому моменту будут мертвы…

— Скандал не пройдёт незамеченным. Дальние родственники семейства отца вздохнут с облегчением — запятнанное имя и репутация семьи очистятся. И, возможно, история послужит кому-то уроком, призывая быть более внимательным и не слишком полагаться на друзей.

Эмилия молча кивнула головой:

— Мне не составит труда принести тебе желаемое. Вечером. Если только не вмешается господин случай.

— Этому джентльмену лучше не совать нос в мои дела, — усмехнулся мужчина.

— И что дальше, Максимилиан?

— Для меня или для тебя? — спросила мужчина, усмехнувшись, напоминая Эмилии её же давешние слова.

— Нет ничего нового или удивительного, что я хотела бы знать о себе.

— Я ещё не решил. Впервые не строю планов. Всё решится немного позднее.

Эмилия кивнула и, вернув мужчине накладные на товар, развернулась, заходя в дом.

Господин Случай всё же решился сунуть свой длинный любопытный нос в дела Максимилиана. Потому что бумаг на привычном месте не оказалось. Уильям в это время распивал спиртное в гостиной и читал газету, скучную, как и он сам. Эмилия не стала перерывать кабинет вверх дном в поисках заветных пожелтевших от времени листов, опасаясь быть замеченной, и поспешила покинуть дом через чёрный ход. Совсем скоро с затянувшейся и успевшей надоесть историей будет покончено.

Сердце бешено колотилось о рёбра. Тревога всё же взяла своё. Эмилия успокоилась только тогда, когда отошла от дома на значительное расстояние. Через несколько минут к ней присоединился мужчина, вставая в тени большого дерева.

— Совсем скоро всё взлетит на воздух, — отрывисто произнёс он.

— Я не нашла писем. Старый хрыч перепрятал их в другое место. Вероятно, после твоего «грабежа». Понятия не имею, куда он мог их…

Эмилия не договорила, заметив, как рванул с места Максимилиан.

— Стой же ты! Успокойся, уже ничего не исправить!.. — крикнула она ему вслед, но тот нёсся быстрее ветра, намереваясь во что бы то ни стало поставить точку. Именно такую, как представлялось ему в мыслях.

Эмилия сделала вслед ему несколько быстрых шагов, но одёрнула себя, напоминая, что у неё нет права подвергать себя такой опасности. И с замершим сердцем отсчитывала мгновения. Максимилиан уже скрылся из виду и оставалось только гадать, успеет ли он. Не успел. Вскоре раздался грохот от взрыва и здание покачнулось, обрушиваясь и хороня под обломками не только Уильяма Уоррингтона, но и Максимилиана.

….— в доме находилось только двое. Старый хозяин и слуга, спящий на кровати.

— Больше никого? — поинтересовалась девушка у рабочих, разбиравших завалы здания.

— Никого, — утирая закопчённым рукавом нос, произнёс молодой парень, — жалко… Дом был хорош. Я бы не отказался от такого.

— Эй, ты, пошевеливайся, нечего без дела стоять! — окрикнул бригадир паренька, трепавшегося без дела с красоткой. Наверняка, одна из зевак, частенько захаживающих поглазеть, как грандиозно разрушился дом богатого Уоррингтона.

Не нашли, усмехнулась Эмилия. Значит, удача оказалась на его стороне. Отчего только решил удрать, даже не попытавшись поговорить с ней? Нет, это всё же начинало действовать ей на нервы. Уходить, не прощаясь — непростительная наглость с его стороны или просто невоспитанность? Пора преподать хромому дьяволу урок хороших манер.

Кажется, Эмилия знала, куда именно он направился — иногда Ровере болтал слишком много. Следует нанести ему визит вежливости. Но не сейчас. Пусть старый лис для начала немного залижет свои раны, утопая в унынии…

Южные провинции. Около двух месяцев спустя.

Девушку, подходящую к кованым воротам особняка, едва не сбила с ног женщина, спешащая прочь.

— Ох… Милая, простите, ради всего святого! Не заметила вас.

— Вы так спешите, будто за вами гонится сам дьявол, — улыбнулась девушка, поправляя маленькую кокетливую шляпку.

— Истинно! Если вы, как и я, надеетесь устроиться в услужение туда… К этому… этому господину, — задыхалась от возмущения женщина, — разворачивайтесь и идите прочь!

— Вот как? Что же в нём такого пугающего?

— Слышали бы вы, как он бранится и возносит хулу на имя Господа Бога нашего, — перекрестилась женщина.

— В пьяном состоянии?

— Я уже не способна отличать, когда он трезв, а когда — пьян. Дурной, несдержанный нрав!..

— И всё? Он не позволяет себе… вольностей? — понизила голос девушка, якобы от испуга, но в глазах плясали огоньки странного веселья.

— О нет. Но и без того хватает всякого, чтобы сделать службу невыносимой. Мой вам совет… Не тратьте время понапрасну. А если хотите, я могу замолвить за вас словечко перед благочестивым семейством Бейкер. Моя дочь служит у них одной из горничных, и они как раз подыскивают молодую, расторопную девушку взамен уволенной.

— О благодарю. Ваше щедрое предложение достойно похвальной оды. Но мне предпочтительнее в тысячный раз наполнять выпивкой бокал дьяволу, чем раскладывать грязное бельё благочестивых господ. Всего хорошего!

Эмилия (а это была она) улыбнулась и скользнула мимо остолбеневшей женщины в калитку, закрывая её за собой. Просторный двор возле особняка был безлюден. Тропинка, мощёная камнем, обегала вокруг дома. Она вела в сад, где в тени большого каштана стояло плетёное кресло. Издалека было видно, что в кресле полулежал мужчина. Одна нога мужчины была вытянута вперёд и покоилась на стуле, стоящем впереди него. К креслу была прислонена трость. Мужчина приподнялся, потянувшись к столику за прозрачным графином с прохладительным напитком. Но бокал стоял слишком далеко от края. Мужчине нужно было встать, чтобы дотянуться до него. До слуха Эмилии донеслась отборная ругань: мужчина проклинал на чём свет стоит прислугу, спешно покинувшую пределы его владений.