Сад пленённых сердец

Долго стояла Джамиля, потупившись от его слов, потом сказала:

— Горе тебе! Ведь ты известен своей добродетелью и тебе приписывают необычайное благочестие.

— Да, я благочестив, однако свет твоего лица истерзал мое тело, ты скажи мне слово, которое воскресит меня. Таково состояние страдальца, который ищет у тебя помощи, — ответил он.

— Ах ты, лицемер и обманщик! Поди прочь от меня, позор тебе! — закричала она.

И он вышел от нее, но уже успел влюбиться до безумия.

Стала Джамиля думать, как ей получить свой долг. Пошла она к царю, чтобы подать ему жалобу, но ее к нему не пустили. Тогда она пошла к хаджибу и пожаловалась ему. Красота ее поразила хаджиба, и он сказал:

— С таким лицом, как у тебя, не приносят жалоб и не ведут тяжб. Не хочешь ли ты получить денег в два раза больше, чем просишь? Все будет по-хорошему и останется в тайне.

Ответила она:

— Горе свободной женщине, которую склоняют к делам подозрительным.

И пошла со своей жалобой к начальнику стражи. Его также привела в восхищение красота Джамили, и он сказал:

— Твоя жалоба на благочестивца может быть принята только в том случае, если есть два полноправных свидетеля. Но я перекуплю твою тяжбу, если ты снизойдешь ко мне и доставишь мне наслаждение.

От начальника стражи она пошла к судье и пожаловалась ему. Ее красота очаровала судью, и он едва не лишился рассудка — так был восхищен ею. Сказал он ей:

— О свет очей моих! Не будет тебе отказано в иске, и долг возместят тебе. Но не хочешь ли ты сойтись со мной и обеспечить себя на всю жизнь?

Повернулась она и ушла. И решила прибегнуть — к хитрости, чтобы вернуть свой долг. Послала она служанку к плотнику, и он сделал для нее сундук с тремя отделениями, так что каждое из них имело свою дверцу. Потом она послала служанку к хаджибу сказать, чтобы он пришел к ней на рассвете, к начальнику стражи, чтобы пришел к ней, когда рассветет, к судье, чтобы он пришел, когда солнце поднимется, и к благочестивцу, чтобы он пришел к ней в полдень.

И пришел к ней хаджиб, встретила она его и заговорила с ним. Не успела она договорить, как служанка сообщила ей о приходе начальника стражи. Сказала она хаджибу:

— В моем доме некуда спрятаться, кроме как в этот сундук. Полезай в любую дверцу, какую хочешь.

Забрался хаджиб в одно из отделений сундука, и она закрыла за ним дверцу.

Вошел начальник стражи, и только направилась к нему Джамиля с ласковой улыбкой, как служанка сообщила ей, что явился судья.

— Куда мне деваться? — спросил начальник стражи.

— Негде в моем доме укрыться, — отвечала она, — кроме как в этом сундуке. В нем два отделения. Полезай в любое.

Он залез в сундук, и она захлопнула за ним дверцу. Когда вошел судья, она радушно встретила его и пошла к нему с ласковыми речами, но в это время ей сказали, что явился благочестивец.

Сказал судья:

— Как бы его прогнать?

— Не могу я прогнать его, — ответила она.

— Что же делать? — спросил судья.

— Давай сделаем так, — предложила она, — я посажу тебя в этот сундук и буду вести с ним тяжбу. А ты будешь свидетелем того, что услышишь, и рассудишь нас по справедливости.

Он согласился и спрятался в третий отсек сундука, и она закрыла за ним дверцу. Вошел благочестивец.

— Добро пожаловать, злополучный гость, — сказала она ему. — Что привело тебя к нам?

— Я страстно хотел видеть тебя и быть рядом с тобой, — отвечал благочестивец.

— А деньги? Что ты скажешь о них? — спросила она. — Призови Аллаха в свидетели и обещай, что вернешь их, — когда я подчинюсь твоему желанию.

И сказал он, обращаясь к Аллаху:

— Призываю тебя в свидетели. Я должен Джамиле тысячу динаров, эти деньги дал мне на хранение ее муж.

Как только Джамиля услышала это, она позвала служанку, и та поспешила во дворец к царю и подала ему жалобу своей госпожи. Царь послал за хаджибом, за начальником стражи и за судьей, но никого из них не нашли. Тогда он призвал Джамилю и спросил, есть ли у нее доказательства. И она сказала:

— За меня будеть свидетельствовать мой сундук.

Засмеялся царь:

— При твоей красоте это возможно.

И он распорядился послать за сундуком повозку. Сундук погрузили в нее и привезли прямо к царю. Джамиля встала, ударила по сундуку рукой и сказала:

— Клянись Аллахом, что будешь говорить только правду и засвидетельствуешь то, о чем слышали, иначе я подожгу тебя.

И внезапно из глубины сундука завопили сразу три голоса, свидетельствуя о признании благочестивца. Царь был поражен, а Джамиля сказала:

— Я не нашла в государстве людей надежнее и правдивее, чем эти трое, поэтому я призвала их в свидетели против моего должника.

Потом она открыла сундук и выпустила из него троих мужчин. Спросил ее царь, почему она сделала так, и она все ему рассказала и получила от благочестивца свой долг.

И сказал аль-Хаджжадж:

— Какая умница, как ловко все устроила, чтобы получить свои деньги!

Рассказывал аль-Харис ибн Хаммам:

— Помню, когда-то жил я в Тебризе весело и богато. Но недолго длились счастливые дни — днями трудными сменились они. Ветер злосчастий всех раскидал, друзей, покровителей я растерял и решился с Тебризом проститься, в странствия вновь пуститься. Стал я что нужно в путь запасать да попутчиков верных искать. Как вдруг Абу Зейд идет мне прямо навстречу, рваный плащ накинув на плечи, а вокруг него — женщины огромной толпой, словно стадо верблюдиц, спешащих на водопой.

Друга стал я расспрашивать, что случилось, уж не беда ли с ним приключилась, давно ль он в Тебризе, куда идет и почему за собой такую ораву ведет. На одну из спутниц, идущую рядом, с красивым лицом и со злобным взглядом, Абу Зейд указал и сказал:

— Я взял ее в жены, чтобы грязь холостяцкую она с меня смыла, чтобы нежною лаской жизнь мою усладила. Но взвалил я на плечи непосильную ношу — весь в поту, задыхаюсь, вот-вот ее сброшу. Нрава злее, чем у нее, в целом мире не сыщешь, коварнее женщины не отыщешь. Супружеских прав моих она признавать не желает, а чтобы алчность ее утолить, доходов моих не хватает. Я устал от нее, как от тяжкой работы, вместо покоя она принесла мне одни заботы. Мы теперь к городскому кади идем, у него-то уж мы справедливость найдем: пусть он или помирит нас, или даст нам развод тотчас.