Лиза Клейпас - Выйти замуж за Уинтерборна

— Мистер Уинтерборн необычный мужчина, миледи. Он ничего не боится и ни перед кем не отвечает. Он выше скандалов и в каком-то смысле выше закона. Осмелюсь сказать, что он ведёт себя лучше, чем вёл бы любой другой человек в его положении. Но хозяин может быть непредсказуемым. Если вы хотите выйти замуж за мистера Уинтерборна, миледи, вы должны молчать.

В доме раздавался отдалённый бой часов, когда Хелен выскользнула из своей комнаты и начала пробираться сквозь тени через холл второго этажа. Рис поселился в комнате для гостей в восточном крыле, и это было к лучшему. Им понадобится уединение во время разговора.

Ей было страшно, как никогда. Сердце колотилось так сильно, казалось, будто ей действительно наносят удары в грудь. Она не настолько хорошо знала Риса, чтобы предугадать, как он отреагирует на услышанное. Какие бы чувства он не испытывал по отношению к ней, они были основаны на восприятии Хелен, как идеальной аристократической жены на пьедестале. И то, что она собиралась ему рассказать, означало не просто спуститься на ступень ниже, а прыгнуть с обрыва.

Проблема заключалась не в том, что она сделала. Проблема заключалась в том кем она была , и этого никак не изменить. Сможет ли Рис когда-нибудь посмотреть на неё и не увидеть призрака Альбиона Вэнса? Большую часть жизни Хелен провела с людьми, которые должны были её любить, но не любили. Она не может провести остаток жизни с мужем, который будет поступать также.

К тому времени, когда Хелен достигла восточного крыла, она отчаянно продрогла, несмотря на шерстяную подкладку халата и толщину расшитых тапочек. Поёживаясь, она подошла к комнате Риса и нерешительно постучала.

У неё в животе всё сжалось, когда она встретилась с силуэтом огромной тёмной фигуры Риса, вырисовывавшимся на фоне пылающего очага и свечения маленькой настольной лампы. На нём был только халат, а ступни и торс обнажены. Обхватив её за талию, он втащил Хелен через порог и решительно закрыл дверь на ключ.

Рис прижал её к себе, она положила щёку на его обнажённую грудь, видневшуюся в вырезе халата.

Почувствовав, что она дрожит, он обнял её крепче.

— Ты нервничаешь, cariad .

Она кивнула, прижимаясь к его груди.

Его ладонь нежно легла на её щёку.

— Ты боишься, что я причиню тебе боль?

Хелен поняла, что он имеет в виду физическую боль, которую она испытала в их первое занятие любовью. Только боялась она совершенного другого вида муки. Облизав пересохшие губы, Хелен с трудом проговорила:

— Да, но не так, как ты…

— Нет-нет, — начал успокаивать он, — всё будет иначе. — Рис опустил голову и сжал её в своих объятиях так, будто хотел окружить своим телом со всех сторон. — Твоё удовольствие превыше всего для меня. — Одна его рука опустилась на её бедро, к началу изгиба ягодиц, переместилась вперёд и прижалась к животу, а затем скользнула к местечку между бёдер.

Дразнящие проглаживания вызывали в ней острые ощущения, ноги задрожали, и она едва могла стоять. Хелен вздохнула, но в горле застрял ком. Сглотнув, она неровно проговорила:

— Дело не в этом, а в том… я боюсь, потому что мне кажется… я могу потерять тебя.

— Потерять меня? — Рис с интересом опустил на неё взгляд, а она отвела глаза. Через минуту, Хелен услышала вопрос: — С чего вдруг тебе об этом волноваться?

Теперь самое время ему рассказать. Она попыталась выпалить: «Альбион Вэнс — мой отец», но не смогла заставить себя это сделать. Рот просто отказывался выдавать такие слова. Всё что ей оставалось, это стоять и трястись, словно струна пианино, по ней пробегала тонкая вибрация трусости.

— Я не знаю, — в итоге проговорила она.

Хелен стояла, отвернув лицо в сторону, продолжая трястись, Рис наклонился и поцеловал её в щёку.

— Ах, и ты расстроилась, — тихо воскликнул он и подхватил её на руки с лёгкостью, от которой у неё перехватило дыхание.

Он был таким сильным, твёрдые мышцы на груди и руках могли её раздавить. Но Рис нежно и аккуратно поднёс Хелен к мягкому креслу рядом с камином и опустился в него, усадив её боком у себя на коленях. Сняв один тапочек, он накрыл большой тёплой ладонью её холодную ступню и начал медленно разминать. Большим пальцем он потирал изгиб, облегчая боль, о которой она даже не подозревала и еле сдержала стон, пока он продолжал массировать все уязвимые местечки. Рис нежно сжал каждый пальчик между своими большим и указательным пальцами и небольшими круговыми движениями очертил подушечки на стопе. Через некоторое время он взял другую ступню, растирал и сдавливал её, пока Хелен не расслабилась, сидя у него на коленях, склонив голову ему на грудь. Дыхание замедлилось, и на неё снизошло что-то наподобие транса, какое-то дремотное состояние.

А за окнами зимний ветер рыскал по пастбищам на холмах, заставляя ветви деревьев раскачиваться, словно незапертые ворота. С наступлением ночи из недр особняка доносились скрипы и шумы оседающего дома.

Рис уютно укачивал её, пока они слушали потрескивание дубовых поленьев в камине и наблюдали за вспыхивающими и танцующими искрами. Никто не обнимал Хелен так крепко и так долго.

— Почему старые дома так скрипят? — задумчиво спросил он, поигрывая её косой и водя шелковистым кончиком по щеке.

— Когда всё тепло постепенно испаряется с приходом ночи, старые балки сжимаются и начинают тереться друг о друга.

— Какой же это чертовски огромный дом. И ты слишком долго была оставлена на произвол судьбы. Я раньше не понимал, как одиноко тебе было.

— Близнецы составляли мне компанию. Я приглядывала за ними.

— Но некому было приглядывать за тобой.

Хелен смутилась, как и всегда, когда задумывалась о детстве. Казалось, чтобы выжить, ей было необходимо не привлекать внимания и ни на что не жаловаться.

— Ох, я… я не нуждалась в этом.

— Всем маленьким девочкам необходимо чувствовать себя в безопасности и желанными, — он откинул назад изящные локоны, свободно свисающие у её лица, кончики его пальцев нежно пробежали по узору из отблесков огня на её волосах. — Когда ты растёшь и не имеешь чего-то, этот недостаток всегда с тобой. Даже, когда наконец этим завладеваешь.

Хелен удивлённо подняла на него глаза.

— Ты когда-нибудь так себя чувствовал?

В его улыбке читалась насмешка над самим собой.

— Моё состояние настолько огромно, cariad , что его величина напугает любого здравомыслящего человека. Но какая-то часть меня твердит, что завтра может исчезнуть всё до последнего шиллинга. — Его рука очертила линию её бедра и проследовала ниже по ноге. Положив ладонь на её колено, он пристально посмотрел Хелен в глаза. — Там, в Лондоне, ты сказала, что твой мир был очень мал. А вот мой — очень велик. И ты в нём самый важный человек. Теперь ты находишься в безопасности и желанна, Хелен. Со временем ты привыкнешь и перестанешь волноваться. — Она повернула голову и прижалась лицом к его груди, Рис склонился к её ушку. — Мы связаны друг с другом, — прошептал он. — До конца времён. Помнишь?