Лиза Клейпас - Здравствуй, незнакомец

– Вот это впечатляет! – воскликнула Гарретт, сияя от гордости. – Сколько у тебя талантов. Придёт время, ты добьёшься огромных успехов в какой-нибудь другой профессии, кроме шпионажа.

– Спасибо, – поблагодарил Итан, наслаждаясь её похвалами. – Но я хочу рассказать тебе ещё кое-что. Понимаешь...

– Да, расскажи мне всё. Когда это началось?

– Когда я ещё учился на слесаря в Кларкенуэлле. Я разработал способ, как защитить стандартные замки на камерах от взлома, добавив стопорную пластину к затвору. Начальник тюрьмы и слесарь попросили меня зарисовать схему и написать спецификации, а затем они получили патент на изобретение. Они на нём неплохо заработали. – Цинично скривив рот, Итан добавил: – Так как я был всего лишь ребёнком, со мной они не поделились.

– Подлецы, – возмущённо сказала Гарретт.

– Ага, – с горечью согласился он. – Но этот опыт заставил меня заняться изучением патентных заявок. В последующие годы, всякий раз, когда мне приходила в голову идея по улучшению существующей конструкции замка или новый прототип, я регистрировал патент на имя анонимной холдинговой компании. – Он сделал паузу. – Некоторые из них всё ещё приносят деньги.

– Как же здорово. – Её мозг начал вычислять вероятности. – Если мы добавим их к тому, что зарабатываю я, то когда-нибудь сможем продать мой дом в Кингс-Кросс и купить побольше.

По какой-то причине это заявление смутило Итана.

Лицо Гарретт вспыхнуло, когда она поняла, какое сделала предположение.

– Прости, – поспешно сказала она, – я не имела в виду... у нас нет обязательств...

– Тише, – решительно прервал её Итан и притянул голову Гарретт к себе. Успокоив долгим, проникновенным поцелуем, он отстранился и улыбнулся ей. – Ты сделала неправильный вывод, любимая. Позволь объяснить.

– Ты не должен...

Он легонько провёл указательным пальцем по её губам.

– Я получаю ежегодный доход от продажи прав на использование и производство замков. Иногда я беру акции компаний вместо наличных. Я даже не могу сходу перечислить все предприятия чьими акциями и ценными бумагами владею. Я провожу всё через холдинговые компании, чтобы оставаться анонимным. Я нанял трёх адвокатов на полный рабочий день только для того, чтобы они разбирались с нарушениями патентов, и у меня есть ещё двое на авансовом гонораре.

Постепенно до Гарретт дошло, что его так называемое хобби гораздо более прибыльное, чем она предполагала.

– Но ты сказал, что патенты малозначимые.

– Я сказал, что большинство таковы. Но некоторые из них оказались не такими уж и незначительными. Несколько лет назад мне пришла в голову идея шифрозамка.

– Что это?

– Это набор активных и пассивных тумблеров, расположенных вокруг центрального шпинделя, они заключены в кольцо, которое регулирует их... – Итан замолчал, увидев её озадаченное выражение лица. – Это тип замка с циферблатом вместо ключа.

– Как на круглом сейфе?

В уголках его глаз собрались морщинки.

– Да, как тот.

Возможно, всё дело было в близости его тела или нежно блуждающей руке по её ноге и бедру, но ошеломлённый мозг Гарретт очень медленно вникал в смысл того, в чём он только что признался.

– Это твой дизайн? – всё-таки удалось ей спросить. – Поэтому ты знал, как его взломать?

– Да. – Итан продолжил медленно говорить, давая ей время переварить информацию. – Эти замки используют в банках, судоходных и железнодорожных компаниях, на верфях, складах, военных заставах и в правительственных зданиях... повсюду.

Её глаза стали огромными.

– Итан, – начала она, но замолкла, не в состоянии придумать, как поприличнее сформулировать вопрос. – Ты богат?

Он кивнул с серьёзным видом.

– Богач среднего уровня? – спросила она, – или ты неприлично богат?

Наклонившись ближе, он прошептал ей на ушко:

– Богат по-свински.

Гарретт смущённо рассмеялась и в замешательстве покачала головой.

– Но тогда зачем тебе работать на сэра Джаспера? В этом нет никакого смысла.

Этот вопрос заставил Итана встревожиться.

– К тому времени, как начали поступать гонорары за патент, Дженкин меня уже завербовал. Я не хотел останавливаться. Он был мне, как отец. Его одобрение... участие... для меня они много значили.

– Мне жаль, – мягко проговорила она, и её сердце сжалось, когда она поняла, как, должно быть, болезненно он воспринял жестокое предательство Дженкина, и, возможно, оно навсегда останется с ним.

Итан коротко хохотнул.

– Мне никогда не везло с отцами.

– Сэр Дженкин знает о твоих родителях?

– Не думаю. Я всегда осторожно заметал следы.

– Поэтому ты жил в пустой квартире? Чтобы никто не заподозрил о наличии у тебя другого дохода?

– Частично. Обычно для меня не имело значения на какой я сплю кровати или на каком стуле сижу.

– Но это имеет значение. – Гарретт встревожило и озадачило отсутствие у Итана желания обеспечить себе элементарный комфорт. – Должно иметь.

Их взгляды встретились на долгое время.

– Теперь имеет, – тихо проговорил Итан.

Переполняемая нежностью и тревогой Гарретт прикоснулась рукой к его худощавой щеке.

– Ты не уделял себе должного внимания. Тебе необходимо относиться к себе более бережно.

Он потёрся носом о её ладонь.

– Для этого у меня есть ты. И можешь обращаться со мной, как хочешь.

– Я бы хотела тебя немного одомашнить, – сказала она, разведя на полдюйма большой и указательный пальцы. – Но не слишком сильно, чтобы ты не начал чувствовать себя ручной собачкой.

– Я бы не возражал. – В его глазах заблестели весёлые искорки. – Всё зависит от рук. – Он прижал её к белой скатерти на земле и проложил дорожку из поцелуев по ключице до основания шеи.

Пока он медленно исследовал её, втягивая носом запах, пробуя на вкус, ощупывал руки и ноги сквозь тонкое платье, она видела только сверкающую мозаику из солнца, голубого неба и зелёных листьев.

– Кто-нибудь может увидеть, – возразила Гарретт и начала извиваться, почувствовав его язык, кружащийся над ключицей.

– Нас скрывает пара корзин величиной с речные баржи.

– Но если один из лакеев вернётся...

– Они знаю, что лучше им этого не делать.

Он расстегнул лиф её платья и медленно опустил его вниз, пока не обнажились кончики грудей. Его большие пальцы обводили мягкие бутоны, заставляя пики набухать и ныть, подготавливая к тому, чтобы взять их в рот.

Гарретт закрыла глаза, защищаясь от солнечного света, льющегося между ветвями над головой. К настоящему моменту её тело настолько приспособилось к его чувственным умелым прикосновениям, что ей потребовалось лишь малейшая прелюдия, чтобы все нервные окончания напряглись в предвкушении. Его губы сомкнулись на её груди, потягивая набухший розовый бутон, кончик языка поглаживал и флиртовал с ним. Руки Итана легко двигались поверх платья и под ним, расстёгивая, осторожно сдёргивая детали одежды, и вскоре тонкие слои ткани больше не преграждали путь.