Ванесса Келли - Три недели с принцессой [litres]

Мать сжала губы и снова занялась гримом.

Лия почувствовала разочарование, боль скрутила узлом желудок.

– Вы хотели этого, не так ли?

– А почему бы нет? – с вызовом бросила мать. – Разве я была недостаточно хороша для него? Разве все мы недостаточно хороши для этих чертовых Лендейлов? Я отдала собственную дочь под покровительство лорда Лендейла. – Прекрасные глаза ее засверкали гневом и обидой. – Лендейл уверял, будто преданно любит твою бабушку. И все же она оказалась недостаточно хороша, чтобы жениться на ней, верно? Ребекка пожертвовала всем ради него. Так что тут дурного, если я взяла крохотную долю того, что задолжала Кинкейдам эта проклятая заносчивая семья?

Что ж, это многое объясняло. Ее мать всегда была осторожной, рационально мыслившей и никогда не связалась бы с безденежным аристократом только потому, что тот привлекателен или изощрен в любовных утехах.

– Вы жаждали мести, – догадалась Лия.

Мать метнула на нее сердитый взгляд.

– Мы годились для постели, но не годились для брака. Достаточно хороши, чтобы ублажать и развлекать их, но недостаточно хороши, чтобы рожать им детей. – Она сжала пальцы в кулак и ударила по столу так, что скляночки с румянами и пудрой жалобно задребезжали. – О нет, лишь истинные английские розы чистых кровей достойны выйти замуж за Лендейлов, а не простые шлюхи вроде Кинкейд.

Вспышка гнева матери, бурная, полная горечи, заставила сердце Лии сжаться от жалости. Слишком долго таили обиды женщины обеих семей, Кинкейд и Истон. Мужчины множество раз предавали их, нанося глубокие раны. Джек обращался со всеми с одинаковым уважением и добротой, но тоже, похоже, не избежал этой болезни.

Лия горестно вздохнула.

– Боже, это даже хуже, чем в «Ромео и Джульетте».

– Ха! Я бы с радостью отравила всех их. Кроме Джека, разумеется, – поспешно поправилась Марианна.

– Я понимаю, мама, но мы не единственные, кому пришлось страдать. Испытания выпали и на долю Джека и леди Анны, а особенно леди Джон. Она не заслужила тех унижений, которые терпела из-за вас с лордом Джоном.

Мать небрежно отмахнулась.

– Знаю, тебе нравится так думать из-за Джека, но она презирала нас с твоей бабушкой, обращалась с нами так, будто мы грязь у нее под ногами. Ребекка всегда держалась почтительно и крайне осторожно, и все же леди Джон обходилась с ней как с дешевой шлюхой. Эта проклятая женщина заслуживала, чтобы с ней поквитались, и я рада, что заставила ее страдать.

Лия прижала ладони к вискам, пытаясь унять оглушающий шум крови. Сколько же гнева старшее поколение оставило в наследство младшему! Смогут ли они с Джеком перебросить мост через эту пропасть? Невозможно было даже вообразить себе матушку в одной комнате с леди Джон.

– У тебя болит голова? – озадаченно спросила мать.

Лия уронила руки на колени.

– Да, кажется.

К головной боли добавилась и боль в сердце. Лия начинала подозревать, что отныне эта двойная боль ее не отпустит. Ее мать не затеяла глупую короткую интрижку с отцом Джека, а намеренно вступила с ним в связь, чтобы заставить жестоко страдать его жену.

Леди Джон никогда этого не простит. Впрочем, иного Лия не ожидала.

Мать протянула руку и коснулась дрожащими пальцами ее щеки.

– Довольно, милая, нечего нам сокрушаться из-за того, что случилось в далеком печальном прошлом. И не тревожься о леди Джон. Ты не только не хуже любой девушки из высшего общества, а значительно лучше, ведь твой отец сам герцог Йоркский. А Джек действительно мечтает жениться на тебе, и это прекрасно. Если хочешь моего совета…

Лия невесело рассмеялась:

– Пожалуй, уже нет.

Она хотела услышать искренний ответ матери и, несомненно, получила его.

– Ты должна забыть свои глупые фантазии о том, чтобы стать куртизанкой, – оживленно продолжила мать. – Эта жизнь не для тебя. Лучшее, что ты можешь сделать, это выйти замуж за Джека и вернуться в Стоунфелл. Видит бог, ты заслужила право стать хозяйкой этого проклятого места.

Заслужила? Как можно заслужить что-то подобное? Любовь и все, что приходит вместе с ней, – дар, который вручается по доброй воле, или вовсе не стоит его принимать.

– Должна сказать, – добавила мать с лукавой улыбкой, – хотела бы я видеть выражение лица леди Джон, когда Джек объявит ей, что собирается жениться на тебе. Это будет восхитительное зрелище.

– Ничего подобного, мама! – резко возразила Лия. – Наши семьи достаточно страдали, и я не позволю вам злорадствовать. К тому же еще не решено, что мы с Джеком поженимся.

– Фи! Ты будешь дурехой, если не выйдешь за него замуж, а я хорошо знаю, что твоя бабушка не воспитала бы дурочку. – Она взглянула на часики, приколотые брошкой к поясу. – Боже, как быстро летит время! Твой отчим, наверное, уже сходит с ума.

Дав понять, что разговор окончен, Марианна поднялась и направилась к двери, но вдруг остановилась и оглянулась.

– Я бы посоветовала тебе не заставлять Джека долго томиться в ожидании: мужчины не самые терпеливые создания на земле. Ты же не хочешь дать его матери время, чтобы повлиять на его решение. Я настоятельно рекомендую: прислушайся хоть к этим моим словам.

– Мама, подождите. – Лия поднялась и вышла в холл следом за матерью.

– Да, дорогая?

– Если я не смогу позаботиться о бабушке, вы ведь не оставите ее, правда?

Марианна улыбнулась и ласково потрепала Лию по щеке.

– Конечно, она же моя мать. Ради меня она отказалась от всего.

С этими словами она повернулась и торопливо зашагала в сторону сцены. Когда затих шелест ее короткого шлейфа, скользившего по половицам, старое ветхое здание театра погрузилось в тишину. Лия со вздохом прошла через гримерные ведущих танцовщиков и певцов. Что ж, она получила ответы, за которыми пришла, хоть в большинстве своем и пугающие. Но раз уж оказалась здесь, почему бы не заглянуть к Эми: узнать, как она поживает, услышать хоть что-нибудь приятное.

Проходя по темным грязным коридорам театра, она впервые почувствовала себя зажатой в тесном пространстве. Город с его узкими переулками и высокими стенами начинал ее утомлять. Она скучала по сельской жизни больше, чем хотела себе признаться, и тосковала по чудесному свежему воздуху Йоркшира.

– Можно войти? – спросила она, постучав в дверь одной из гримерных.

Эми сидела на табуретке и возилась с балетными туфлями. Услышав знакомый голос, она подняла голову и приветливо улыбнулась.

– Как я рада видеть вас, мисс! – Она отложила туфли, вскочила и порывисто обняла Лию. – Вы выглядите немного бледной и усталой для девушки, что водит дружбу с таким привлекательным джентльменом, как лорд Лендейл. Все в порядке?

Все задавали Лии этот проклятый вопрос.

– Не беспокойтесь, у меня все хорошо. Как у вас? Вы ведь только вернулись в театр, сегодня ваш первый день?