Елена Арсеньева - Свои, родные, наши!

– Все будет хорошо, – пролепетала она, но Кира отвернулась, и Катерина, пробормотав пристыженно:

– Ладно, я пойду… – выскочила из кухни и кинулась в свою комнату, даже не заметив стоявшую под прикрытием двери Евгению Львовну.

Кира сердито смахнула слезы: зачем завела об этом разговор?! – взяла приготовленный поднос, повернулась, чтобы выйти из кухни, – и наткнулась на Евгению Львовну, которая смотрела на нее с отвращением и презрением, а еще – со злорадством.

– И когда же это ты, девонька, успела сделать аборт? – спросила она вкрадчиво.

Кира поставила поднос, иначе он выпал бы из рук.

Какой ужас… она все слышала…

– В восемнадцать? – с той же мягкой интонацией продолжала Евгения Львовна. – Да… рано начала!

Голос ее вмиг изменился, наполнился отвращением:

– Вроде бы из порядочной семьи… А где же девичья честь?

Кира затравленно смотрела на нее.

– А как же нравственность?

Евгения Львовна подошла ближе:

– И на этой потаскухе мой сын собирается жениться?!

– Что? – слабым голосом проронила Кира.

– И после всего, что я услышала, я должна ехать и доставать ей кольцо?! – хрипела от возмущения Евгения Львовна. – Да я лучше в петлю полезу!

Она с трудом перевела дыхание и гневно продолжила:

– Да ведь это же из-за тебя мой сын чуть не погиб! Из-за тебя мой сын стал инвалидом! Это же из-за тебя…

– Прошу вас, не надо! – взмолилась Кира.

– Егор знает, что ты бездетна? – холодно спросила Евгения Львовна.

Кира молчала.

Да, знает. Ведь он был рядом с ней, когда за ширмой болтали две медсестры, и одна из них брякнула: «Молодая совсем, а деток уже не будет…» Знает! И Евгения Львовна права: именно из-за этого он уехал в Афган. Из-за Киры! Но ведь все началось с того, что Кира выполняла его задание, а он не смог вовремя прийти на помощь. Они оба виноваты, но теперь они простили друг друга, потому что любят…

Однако как объяснить, как рассказать все это Евгении Львовне?

Да никак. Невозможно!

А между тем та истолковала молчание Киры по-своему:

– Значит, не знает… Бедный мальчик! Он же не понимает сейчас, что потом будет жалеть всю жизнь!.. Мой сын достоин лучшей невесты, ты это поняла? Он скоро выздоровеет… И обязательно встретит хорошую, честную девушку, которая родит ему детей, а мне внуков, у него будет счастливая, полноценная семья!

Кире казалось, что каждым своим словом Евгения Львовна не просто бьет ее, но вонзает отравленные стрелы в сердце. И наконец она не выдержала и крикнула, едва сдерживая слезы:

– Что вы хотите от меня?!

Евгения Львовна с мольбой стиснула руки:

– Откажись от него! Или сделай так, чтобы он отказался от тебя – сам! И не смей – слышишь? – не смей паскудить ему жизнь! Потаскуха!

Евгения Львовна выскочила из кухни, а Кира тяжело упала на стул.

Ноги ее не держали.

К Сергею Константин нагрянул на старый Новый год. Сергей со стонами хватался за голову и жаловался, что вчера явно перебрал.

Впрочем, кофе гостю сварил, кое-какую закуску на стол поставил.

Константин увидел фотографию сестры на стене, ухмыльнулся украдкой, достал виски и разлил по стаканам. Подмигнув другу, сказал:

– Так, ударник, с Новым годом, со старым счастьем. А что? Зачем тебе новое?

– Действительно! – хохотнул Сергей.

Выпили.

– Кстати, глянь! – Константин вытащил из сумки толстую папку. – Можно вот это издать?

Ну да, как сестра ни артачилась, он все же забрал у нее экземпляр рукописи. Сказал жестко, как в детстве, бывало, говорил: «Решим без соплюх!» Лиля расхохоталась – ну и согласилась рискнуть.

На папке, впрочем, не было написано фамилии автора, и Сергей уставился на гостя с изумлением:

– Константин! Ты начал писать любовные романы?!

– Да это так, на досуге, – кивнул тот. – Ты посмотри, посмотри… Но я, кстати, из жизни черпаю, так что…

– Ладно, хорош заливать-то, – оборвал его Сергей. – Как она?

– Кто? – сделал Константин большие глаза. – А… в смысле Лилька, то есть Карамелька?

Сергей угрюмо кивнул.

– Да все у нее хорошо! – заверил Константин.

Вдруг он услышал, как хлопнула входная дверь, а потом раздался веселый девичий голос:

– Сереж! Я пришла!

– Слышу, привет, Анечка! – отозвался Сергей, не глядя на Константина, который ехидно улыбнулся и с нетерпением уставился на дверь.

Ну, сейчас поглядим, в каких там любовях запутался Сергей Морозов!

– У тебя гость?

– Да. Проходи, познакомься.

Вошла девушка – хорошенькая, как картинка, ладненькая, улыбчивая, миленькая, с чудными глазками и жемчужными зубками… и с родинкой на щечке.

Константин проглотил смешок. Правда, родинка была не на правой щеке, как у его сестры, а на левой, но все равно – смешно! И волосы у девчоночки светленькие, длинные, вьющиеся, какие были некогда у Карамельки…

Эх, Сережа, Сережа, что ж ты так легко себя выдаешь? А интересно, Анечка видела Лильку? Понимает, что она – всего лишь жалкое подобие оригинала, который Сергей Морозов никак не может прибрать к рукам?

И еще что-то было в этой очаровашке знакомое… не только отдаленное сходство с сестрой… такое ощущение, что уже видел Константин эту игру глаз, сияние улыбки, кокетство в каждом движении…

Сергей чмокнул ее в щечку.

Константин протянул руку, запнулся как бы от восхищения:

– Котя… Костя…

– Соберись! – засмеялся Сергей.

– Константин Говоров! – отчеканил он.

– Аня! – протянула она руку, взглянула исподлобья игриво…

«Да откуда же я ее знаю?!» – вновь подумал Константин.

– Ой, вы пьете кофе? – спросила Анечка, оглядев стоящие перед мужчинами чашки. Взяла турку и сообщила: – Пойду себе тоже сварю. Я быстро!

Она говорила с Сергеем, однако смотрела при этом на Константина, и он наконец-то вспомнил, где видел ее раньше.

В смысле не ее, не эту Анечку, а другую такую же. Не блондинку, а брюнетку. Не москвичку, а целинную девчонку. Без родинки и черноглазую. Все прочее – один в один!

Динара… Это же Динара номер два! Неужели Серега не видит?! Вот болван. До седых волос дожил, а все ведется на расчетливый блеск хорошеньких глазенок. Ну, надо его в этот блеск носом ткнуть, да покрепче.

Константин посмотрел вслед Анечке с преувеличенным интересом. Хотя ножки и в самом деле такого интереса заслуживали…

Сергей перехватил его взгляд и нахмурился:

– Даже не думай! Или хочешь устроить показательные выступления, как с Динарой? Хотя ты уже не в той форме…

А забавно, что он тоже о той звезде гарема подумал! Не так, значит, прост, как решил было Константин.

– Знаешь, она в меня влюблена, по-моему, – гордо сказал Сергей. – Даже подумываю сделать ей предложение!

Вау, как любят говорить американцы, и еще какое вау!.. Прост Сереженька все-таки, прост, как в первый день творенья. Неужели не научила его жизнь кое-какой элементарщине? Например, если в мужика за пятьдесят, преуспевающего журналиста и издателя, имеющего квартиру в центре Москвы, вдруг влюбляется молоденькая блондиночка, – вряд ли тут имеет место быть неземная страсть: один голимый расчет с ее стороны. Так какого лешего ты дуришь, мужик за пятьдесят? Есть же у тебя любовь всей жизни – ну и катись к ней, будь счастлив, ведь только она тебе нужна, а прочие – жалкие подобия?!