Елена Арсеньева - Свои, родные, наши!

По пути в бар он почему-то вспомнил сцену из фильма, когда Ретт Батлер приходит к Скарлетт, чтобы поддержать ее после гибели мужа, – и делает ей предложение.

Ну, вспомнил и вспомнил, подумаешь! В жизни таких Реттов Батлеров днем с огнем не сыщешь!

В баре оказалось пусто, никаких захватчиков – зато и посетителей никого. Все, как обычно, переливалось огнями, но Катерина в полном одиночестве сидела за столиком в углу, курила и наливалась коньяком.

– Ты как? – сочувственно спросил Константин, садясь напротив.

– Сволочь… – простонала Катерина, и он в первое мгновение опешил, пока Катерина не уточнила: – Баркин этот скотина! Сколько денег было вложено, сколько труда! Откуда я знала про его махинации?! – Она с яростью ткнула сигарету в пепельницу.

– А об этом ты сама должна была догадаться, – мягко сказал Константин. – Что здесь будут пьянь, хулиганы, бандиты… Ну не женское это дело, Кать!

– А у меня нет богатого мужа, чтобы меня обеспечивал! – буркнула Катерина, вставая.

– Эх! – вздохнул Константин.

Ретт Батлер внезапно представился ему…

И, почти неожиданно для самого себя, он ляпнул:

– А если богатый муж найдется?

Катерина глянула изумленно, и Константин смутился:

– Ну… а вдруг?

Она улыбнулась с такой робкой, трогательной надеждой, что Константин не мог не улыбнуться в ответ… и внезапно дверь распахнулась и раздался мужской голос:

– Живой есть кто?

Константин увидел, что в бар входит тот самый парень, с которым он в прошлый раз дрался, как его – Стас. Шестерка Феликса Баркина.

Стас был не один – следом вошли двое широкоплечих парней самого тупого вида и, само собой, с золотыми цепями на бычьих шеях.

– О, все в сборе! – ухмыльнулся Стас. – Что, скорбим о судьбе Фели Баркина? Думала избавиться от меня, да? – повернулся он к Катерине. Шутовски развел руками: – Свято место пусто не бывает, теперь я вместо него!

Понятно. Теперь этот гнусняк собирается тянуть из Катерины деньги… Рэкет в чистом виде!

– Что ж ты никак не угомонишься? – поднялся Константин. – А ты поздороваться не забыл, Стасик?

Он шагнул вперед, глядя на Стаса с таким сокрушительным презрением, что было ясно: ему наплевать, что за плечами Стаса топчутся громилы с кулачищами, но никакой драки он не боится, и еще неизвестно, кто из нее выйдет победителем!

– А ты мне нравишься, Шрам, – сказал Стас, который, как и всякая тряпка, уважал тех, кто об него вытирал ноги. – Давай ко мне работать.

– А ты шутник! – хохотнул Константин. – Да пошел ты!

Стас возмущенно отпрянул:

– Да ты знаешь, за кого ты мазу тянешь, а? Это тварь последняя! – ткнул он пальцем в Катерину. – Продаст кого хочешь! Хоть мать родную! Или, например, мачеху!

– Заткнись вообще! – взвизгнула Катерина. – Это неправда! Не слушай его!

– А что, я разве что-то не то сказал? – изумился Стас. Повернулся к Константину: – Слила Катька. Твою же родную сестру. Да-да, я вашу семейку знаю! Слила… А женщина чуть жизни не лишилась, как ее там… Лилия Михайловна, кажись? – Хохотнул удовлетворенно: – Извини, заложил тебя!

И ушел вместе со своими «качками», напоследок бросив Константину:

– Надумаешь – приходи.

Константин только и мог, что шарахнуть кулаком по деревянной колонне, а потом взять бутылку и глотнуть из горлышка. Он слышал про эту историю с Лилей – и в ужас пришел, когда узнал, как она была покалечена. Пытался узнать, кто были те гады, но толком ничего не узнал. Вроде подстрелили их на окраине города… Но узнать, кто это сделал, тоже не получилось. Отец вообще на эту тему говорить не желал, милиция так ничего и не узнала.

А получается, что среди напавших на Лилю был и Стас. Но не это больше всего потрясло Константина, не это.

Катька предала его сестру?!

Он снова глотнул из бутылки…

– О-о-о-о-ой, что же мне так не везет?! – простонала Катерина.

– А ты расскажи, может, свезет? – обернулся к ней Константин.

Он думал, что Катерина начнет плакать и оправдываться, однако она с какой-то бессмысленной бравадой воскликнула:

– А, хочешь знать? Ну, слушай! Прав был твой Стасик! Это я твою сестру подставила! Из-за меня на нее наехали, а потом она в больницу попала! Вот какая я дрянь! – и расхохоталась истерически.

Константину показалось, что она ждет от него удара, и даже хочет этого. Но он только схватил ее за плечи, тряхнул:

– Зачем, зачем ты это сделала?!

– Да потому, что я ее ненавижу! – прошептала Катерина. – С первого дня, когда приехала сюда, когда увидела! Потому что я злая, потому что я завидую ей! Ну почему ее все любят, а меня – никто?!

Константин мгновение смотрел ей в глаза, потом отстранился:

– Ясно.

И повернулся, чтобы уйти.

– Подожди, Костя! – Катерина вцепилась в его куртку и расплакалась: – Нет, это все не так! Это в прошлом! Я не такая, Костя! Не отталкивай меня! Я… ведь я люблю тебя! И я тебе нравлюсь, я вижу, как ты на меня смотришь!

– А я и не отрицаю, – сказал он холодно. – Нравишься. Только ты предала дорогого мне человека. А если тезисно, то… предательства я не прощаю.

Повернулся, пошел к двери.

– Костя, подожди! – кинулась за ним Катерина, но наткнулась на захлопнувшуюся дверь.

Константин угрюмо шел к машине. Да, Ретта Батлера из него не вышло…

Егор и в самом деле все уладил, хотя Кире пришлось понервничать, пока она находилась в числе задержанных. Она впервые услышала о финансовых преступлениях Феликса Баркина – и в ужас пришла от того, что могла быть такой слепой. Она ведь никогда не задумывалась, откуда берутся у него деньги, почему он ведет такой роскошный образ жизни и делает ей такие дорогие подарки, как этот браслет. Конечно, она выросла в более чем обеспеченной семье и вообще не привыкла задумываться о том, откуда у ее родителей, у деда берутся деньги. Они просто были… Вот и теперь наивно полагала, что Феликс просто хорошо зарабатывает в своем инвестфонде… А впрочем, она ведь вообще ни о чем не задумывалась, кроме того, что жизнь ее разрушена, что ей все равно, все равно теперь, что надо забыть Егора, а никак не получается, и он, наверное, давно уже вычеркнул ее из своей памяти, из своей жизни…

И вот вдруг потрясающие открытия обрушились на нее. Первое – что Феликс преступник, а второе – что Егор по-прежнему любит ее. Кира была наивна, однако не глупа, и прекрасно поняла, что Егор уничтожил Феликса не только по долгу службы, но и чтобы отнять у него Киру, вернуть ее. И эта мысль, счастье от этой мысли затмевали все. Если он так поступил, значит, в самом деле любит ее, считает ее достойной себя, несмотря на то что она натворила, готов ради нее подвиги совершать – и уже совершил! Так зачем ей разрывать сердце себе и ему? Надо просто смириться – смириться с тем будущим, которое их ждет.