Вирджиния БРАУН - МЯТЕЖНЫЕ СЕРДЦА

– Это не имеет ничего общего с верой и неверием, – немного помолчав, девушка добавила:

– Но, может, я и ошибаюсь. Я очень верила одному человеку, которого наделяла сверхчеловеческими качествами. А он не стоил ни доверия, ни моих мук, ни моих слез.

Кит Сейбр боролся с желанием схватить собеседницу за плечи и хорошенько встряхнуть. Почему она выглядит такой несчастной? Эта девушка не должна сожалеть о дю Плесси. Но вслух этого пират не сказал. Только очень немногие женщины хорошо отнесутся к мысли, что мужчина, которого они любили, оказавшийся потом подонком и негодяем, достоин прощения. У Сейбра уже имелся опыт в подобных делах, и он знал, что слушать разные успокаивающие фразы – наиболее действенный метод успокоения.

Глубоко вздохнув, он произнес:

– Мы войдем в бухту под прикрытием темноты. По известным причинам корабль не может подойти к городу сейчас. Но когда мы высадимся на берег, я отведу вас в Шарлотту-Амалию. Здешний губернатор без особого восторга принимает пиратов в свои владения, но купцы и мелкие торговцы не возражают против того, чтобы иметь с нами дела. Свидетельством тому являются их забитые до отказа склады.

Глаза девушки расширились:

– Они торгуют с пиратами? По своей воле, я хочу сказать?

– Большей частью. Но, тем не менее, они находятся в числе первых, кто хочет видеть нас повешенными или брошенными в ужасную тюрьму форта Кристиана, после того, как мы станем им не нужны.

– Мне кажется или я действительно слышу горечь в вашем голосе?

– Очень может быть. С одной стороны, эта мысль кажется мне интересной и даже забавляет меня. Но лицемерие всегда мне претило. Обычно я избегаю гавань Святого Томаса, но за кораблем нужно ухаживать, не знаю, понимаете ли вы смысл этих слов, но…

– Да, Турк говорил мне об этом. Днище судна нужно периодически очищать от налипших ракушек, чтобы можно было быстрее двигаться и атаковать беззащитные торговые суда более эффективно.

Корсар улыбнулся:

– Верно. Пока корабль будет находиться в гавани, мы можем прогуляться по городу. Вся команда целый день будет трудиться не покладая рук, а по ночам мы ищем других развлечений.

– Меня бросает в дрожь от мысли, что это может означать.

– О, это совершенно безвредные забавы. Мы обязательно посетим с вами место, которое представляет для вас интерес.

Девушка в нерешительности молчала, тени вокруг глаз казались еще глубже. Наконец она поинтересовалась:

– Что это за место?

– Ужасное – смех, развлечения, танцы. Уверен, вам это жутко понравится.

Глаза собеседницы немного посветлели, а уголки губ приподняла легкая улыбка:

– А вдруг не понравится? Вы должны понять, что я ненавижу развлечения в любом виде.

– Да? Ну, тогда то, что я запланировал, окажется для вас сущей пыткой, – пират сжал руки девушки. – Перестаньте себя жалеть и на некоторое время забудьте обо всем… У вас еще будет время для горестей и печалей.

– Жалеть себя!

– Да, именно то, чем вы занимаетесь. Нет, не пытайтесь вырваться, подумайте. Я прав, и вы это знаете. У вас может быть сотня причин, чтобы жалеть себя, но вам от этого не станет лучше.

Анжела отвела глаза, но вырваться и отойти от капитана не решилась. Тот вглядывался в нее и видел на ее хорошеньком личике бесконечную череду сменявших друг друга эмоций. Вокруг глаз цвета моря залегли темные круги, походившие при свете солнца на синяки. Сейбр снова ощутил гнев к дю Плесси. Его нисколько не мучили угрызения совести от того, что он избил француза, но Кит прекрасно понимал, что если Анжела узнает об этом, то так и не поймет причину столь неджентльменского поведения капитана.

– Возвращение в Англию совсем не входило в мои планы, – медленно проговорила она.

– Планы часто рушатся. Вздохнув, мисс Линделл вновь взглянула на собеседника.

– К сожалению, это так. Скажите, почему вы так хорошо ведете себя со мной? Раньше я неделями вас не видела вообще, а когда попадалась вам на глаза, то вы грубили мне, говорили ужасные вещи. Откуда такая странная перемена?

– Черт возьми, я не знаю. Очевидно, это связано с последними событиями, с крушением ваших иллюзий. Да и ваше теперешнее состояние… Но я знаю, как с этим справиться.

– И что вы мне посоветуете…

– Отвлечься. Или, лучше сказать, переключить внимание. На то, чтобы это сделать, не нужно много времени, однако вскоре то, что причиняло вам столько огорчений и чуть не свело вас в могилу, покажется глупой, никчемной ерундой.

– Гм, интересно, – девушка освободила руки и облокотилась на поручни. – Ладно, позже расскажете мне подробнее. Кажется, сами вы охотнее даете советы, чем следуете им.

Кит задумался над ее словами. Эта девушка оказалась более восприимчивой и умной, чем он считал. Дилан, наверно, рассказал ей о Вивиан, хотя в это верилось с трудом. Или его стремление найти эту женщину было таким очевидным? Сейбр медленно покачал головой и улыбнулся:

– Кто знает. Наверно, вы правы. Я уже становлюсь похожим на Турка, который любит давать советы, но оскорбляется, когда кто-то пытается проделать с ним то же самое. Этот здоровяк считает, что знает все.

– Мне кажется, он очень мудр.

– Да, и действует на меня, временами, как красная тряпка на быка. Анжела рассмеялась:

– Я вовсе не хотела этого сказать, но признаюсь, что иногда он любит навязывать другим свою точку зрения.

– Как дипломатично вы выразили свою мысль. – Кит немного переместился, чтобы солнце не светило в глаза. С каждой минутой Анжела нравилась ему все больше и больше, и Сейбру все труднее было бороться со своими чувствами. Турк оказался прав – не нужно прятаться в раковину, как улитка, и скрывать то, что у тебя на душе. Дилан говорил о том же, и Сейбр до сих пор удивлялся, как у этого юнца хватило смелости честно высказать свое мнение.

– Вы слишком упрямы и глупы, чтобы увидеть и понять то, что очевидно любому здравомыслящему человеку! – обвинил тогда его Дилан. Затем, очевидно, не думая о своей дерзости, добавил:

– Попробуйте преодолеть свое упрямство и признать, что испытываете к Анжеле гораздо большее, чем то, что видят окружающие…

В тот момент Киту понадобилась вся его выдержка, чтобы не ударить Дилана. Если бы нашлись свидетели их разговора, то у него просто не было бы другого выхода, однако, к счастью для них обоих, палуба оказалась пустынной. Сейбр ограничился холодной угрозой:

– Ты зашел за рамки дружбы и здравого смысла!

Дилан, кажется, согласился, потому что повернулся и ушел. С тех пор они больше не разговаривали.

А теперь Сейбр стоял, чувствуя себя ужасно глупо и неловко, пытаясь привести Анжелу в хорошее расположение духа. В этом капризе судьбы была какая-то божественная справедливость. Впрочем, определенная доля насмешки тоже присутствовала.