Меган Фрэмптон - Как приручить герцогиню

– Куда бы ты хотела отправиться? Есть какое-нибудь конкретное место? – спросил он. Ему, конечно, хотелось узнать ее предпочтения, но еще больше – отвлечься от навязчивых мыслей о ней.

Оказалось, никаких предпочтений не было.

– Куда пожелаешь, – тихо сообщила Изабелл. Ее голос был одновременно чувственным и неприязненным, впрочем, как и она сама.

Изабелл сидела рядом, но казалась бесконечно далекой – этакая яркая звезда, сияющая в ночном небе.

Николас решил попытаться еще раз. Если он не сумеет понять, кто она, из какого теста сделана, что она любит и что ненавидит, его брак никогда не станет удовлетворительным, так же как у него не будет удовлетворительной сексуальной жизни.

– Я хочу знать, Изабелл, – твердо проговорил он, – куда хочешь поехать ты. Лично у меня нет никаких предпочтений. Как правило, я езжу на прогулку в парк. Но это не предпочтение, а привычка. Если ты хочешь чего-то другого, просто скажи.

– Парк вполне подойдет, – выпалила она, потом положила руки на колени и повторила намного спокойнее: – Парк подойдет.

– Ну, тогда в парк, – вздохнул Николас и повернул кабриолет в нужном направлении. – Но в следующий раз, когда я спрошу тебя о чем-то, мне бы хотелось услышать твое мнение, а не то, что ты считаешь моим мнением. Также мне не хотелось бы думать, что у тебя нет своего мнения. Оно есть у всех, пусть даже речь идет о любви или нелюбви к какой-то конкретной еде или роду деятельности. – Договорив, он поморщился, поскольку знал, какой род деятельности предпочитал он сам, и имел все основания полагать, что она не думала ни о чем подобном.

– О! – Это был единственный звук, произнесенный Изабелл, после чего она снова замолчала.

«Все идет хорошо», – подумал Николас, ведя коляску в парк. Теперь рядом с ним сидит молчаливый манекен. Красивый, конечно, пожалуй, даже роскошный, но манекен. И им предстоит провести вместе всю жизнь. Великолепно! Чего же еще можно пожелать?

Но вот Изабелл подала голос. Николас этого уже перестал ждать и едва не подпрыгнул от неожиданности.

– Хорошая погода, не правда ли?

Не слишком многообещающее начало беседы. Но, по крайней мере, впервые за последние четверть часа она открыла рот. И Николас, словно утопающий, ухватился за веревку, брошенную ему с берега.

– Да, ты права.

А если утопающий не желает хватать веревку? Быть может, ее стоит использовать иначе – повеситься? Но тогда потребуется больше веревки.

– Я тут подумал… – начал он как раз в тот момент, когда Изабелл тоже заговорила:

– Откуда ты…

– Сначала ты, – быстро проговорил он.

– Я хотела спросить, откуда ты узнал историю, которую рассказал прошлой ночью. Она…

«Пожалуйста, только не называй ее идиотской» , – с тоской подумал Николас.

– Она… весьма изобретательна.

Николас облегченно рассмеялся.

– Да. Изобретательная – это вполне подходящее для нее слово. Мой брат Грифф – ты видела его на свадьбе – в нашей семье самый старательный и трудолюбивый. Он очень много читает, и раньше мы с ним разыгрывали разные сцены, и он вечно злился на меня, поскольку я не запоминаю детали и имена. В конце концов, он сдался и позволил мне придумывать их самому.

Николас как раз намеревался задать жене какой-нибудь личный вопрос, когда был вынужден отвернуться, чтобы ответить на приветствие.

– Ваша светлость!

Его все чаще окликали со всех сторон, и Николас мысленно чертыхался, потому что был вынужден отвечать. Впрочем, все равно между ними еще не было столь продолжительных бесед. Хотя, надо быть справедливым: он сам решил повезти жену на прогулку в открытой коляске, а значит, не следовало рассчитывать, что их никто не станет прерывать.

Он остановил Леди и взглянул на того, кто к нему обратился:

– О, приветствую вас, милорд. – Николас понятия не имел, кто эта хорошо одетая пара, но их лица казались ему смутно знакомыми.

– Добрый день, леди Траскотт, лорд Траскотт. – Похоже, Изабелл их знала.

Мужчина и женщина были старше их, выглядели весьма дружелюбными и улыбчивыми и взирали на его жену с явным восторгом.

Что ж, он тоже был готов взирать на нее с восторгом, хотя и по другой причине.

– А я-то думал, что у вас медовый месяц! – весело проговорил лорд Траскотт. – Если бы эта леди была моей женой, я бы постарался как можно больше оставаться с ней наедине. Ведь вы разбили немало сердец, ваша светлость, – сказал он и шутливо погрозил Изабелл пальцем.

Мужчина явно не желал оскорбить Изабелл, но Николас все же почувствовал себя виноватым из-за того, что не увез ее сразу. Он ничего не знал о ее прошлой жизни. А что если она оставила кого-то в прошлом? Человека, который не был герцогом, купленным для нее отцом?

А что если она казалась такой холодной, потому что отдала все свое тепло кому-то другому? Он даже покосился на жену, словно хотел прочитать ответы на ее лице, но увидел на нем лишь обычную светскую улыбку.

– Вы же знаете, что герцог лишь недавно получил титул, поэтому он счел необходимым пока оставаться в городе, – проговорила Изабелл.

Это звучало разумно, хотя они и не обсуждали ничего подобного, по крайней мере, вместе. Он и Грифф решили, что медовый месяц подождет, поскольку герцогство и свадьба свалились на Николаса почти одновременно. У Изабелл даже не было шанса согласиться с его решением. Он просто решил – и все.

– Ваша светлость! – окликнул его голос с другой стороны. Николас и Изабелл одновременно повернули головы.

Это был отец его жены. Он сидел на роскошном гнедом коне, который совершенно не соответствовал неодобрительному выражению лица всадника.

День только начался, а он уже успел вызвать недовольство тестя. Николас постарался не выдать своего торжества по этому поводу.

Правда, он не хотел проявлять неуважение к жене, хотя, если он не ошибся, она застыла, увидев отца, снова превратившись в манекен.

– Доброе утро, Изабелл, – произнес граф, прежде чем снова обратить внимание на Николаса. – Я заезжал утром в ваш городской дом, но мне сказали, что вы уже уехали.

«Да, мне надо было с кем-то подраться, чтобы получить разрядку, которую я не получил в постели с женой».

– Да, – только и позволил себе сказать Николас.

– Вас дома не было, и… – Было очевидно, что граф чувствует себя не в своей тарелке. Он никак не мог произнести то, что намеревался, а ни Николас, ни Изабелл ему не помогали.

Зато это попытался сделать лорд Траскотт:

– Ну, выскажитесь уже, старина! О чем вы хотите поговорить?

– Я… ну… есть несколько вещей, которые нам необходимо обсудить. – О чем шла речь, Николас даже не догадывался. Не мог же он жениться еще на одной дочери графа.

Изабелл взяла мужа за руку. Николас почувствовал, что ее пальцы дрожат.