Наталья Павлищева - Последняя жена Генриха VIII. В объятиях Синей бороды

— Боюсь, что мы сильно ошиблись, вовремя не раскрыв подлинную сущность этой женщины. Она скрытая протестантка, которая все же принимает в своих покоях тех, кто имеет наглость толковать Библию. Под ангельской личиной прячется дьявольская натура.

— То-то Кранмер не возражал против новой женитьбы короля!

Архиепископ Кранмер, протестант и друг короля, действительно не возражал против этого брака и действительно потому, что знал о приверженности Катарины Парр к протестантству, а более всего в ее убежденности в том, что человеку нужно позволять выбирать между учениями, а не навязывать приказами.

Кэтрин, невольно слышавшая этот разговор в парке, куда два приятеля удалились, чтобы не быть подслушанными во дворце, молила Господа, чтобы они поскорей ушли, а пока перестала даже дышать, чтобы ее не обнаружили. Господь услышал молитвы женщины, собеседники удалились, но она еще долго стояла, оглушенная и перепуганная. Помимо обсуждения вопроса, является ли королева тайной протестанткой, Гардинер и Райотсли говорили о тайных встречах в покоях Катарины Парр сторонниц новой веры, а также о том, когда придет время отправить и эту королеву на плаху. Райотсли гадко рассмеялся:

— Э не-ет… Король уже разводился, и ему это не понравилось, казнил королев, но народ такого больше не простит, а вот на костре еще ни одной не бывало.

— Значит, костер?

— Хорошо бы… А на соседнем — Кранмера.

— Но до костра еще нужно довести. Если женщина сумела столько времени водить за нос всех, в том числе совсем не глупого лорда Латимера и короля, значит, она вообще умна и хитра.

— Но мы хитрее. Мы не станем мешать ей сейчас, пусть увязнет в этом деле полностью, чтобы, кроме костра, ничего не осталось. А настраивать против нее короля нужно тоже постепенно. Разузнать слабые места и бить по ним.

— Полагаю, самое слабое место — невозможность родить детей.

— Вы полагаете, она не способна?

Как раз в это мгновение собеседники удалились настолько, что Кэтрин не услышала продолжение разговора, а зря, потому что опасность из-за приверженности новой вере она понимала и без Гардинера и Райотсли, а вот следующие фразы ей могли бы многое подсказать. И неизвестно, как тогда сложились бы обстоятельства и вся история Англии.

— Она? Меня меньше всего интересует эта сучка на троне. Да будет она хоть сотню раз плодовитой, она не зачнет от короля.

— Вы применяете что-то?

— Конечно, и давно, с тех самых пор, как он начал лечить свои язвы. Удивляюсь, как Джейн Сеймур сумела родить ему сына. Просто тогда язвы мучили короля меньше, правда, и наследник вышел не ахти какой крепкий, долго не протянет.

— Вы уверены, что это поможет?

— До сих пор помогало.

— Но сейчас перевязки делает королева, что, если она начнет применять свои мази и болеутоляющие?

— Вот этого я боюсь. Хотя организм короля столь изношен и отравлен, что ему понадобится немало времени, чтобы восстановиться. Если пойдет на поправку, мы успеем убрать саму королеву. А пока ее можно держать просто под наблюдением и быть готовыми в любой момент отправить в Тауэр.

— Нужно внимательно посмотреть ее окружение, наверняка найдется тот, за кого можно зацепиться…

Они еще долго обсуждали положение дел. Никто из тех, о ком шла речь, не подозревал, что их судьбами управляют при помощи ядов, прикрываясь озабоченностью. Вернее, знали, что существует опасность, но не знали, откуда она.

Теперь Кэтрин знала, однако она решила пока ничего не говорить королеве, а придумать, как обезопасить ее и себя от напасти. Чертовы пауки, готовы утащить в свою сеть любого, кто мыслит иначе, вернее, кто вообще мыслит!

Кэтрин Уиллоуби была всецело преданна Катарине Парр. Она родилась в семье Уильяма Уиллоуби и красавицы-испанки Марии де Салинас, фрейлины Катарины Арагонской, приехавшей с ней из Арагона и не бросившей свою хозяйку в беде. Рано оставшись без отца, Кэтрин была обручена с Генри Брендоном и переехала в дом будущего мужа, чтобы воспитываться вместе с его сестрами.

Но когда умерла мать Генри Мария Тюдор, сестра короля Генриха, которую называли французской королевой за ее первое замужество, будущий свекор вдруг решил, что сыну жену еще успеет найти, а упускать немалое наследство девушки негоже. Чарльз Брендон был старше своей третьей супруги больше чем на тридцать лет, но они стали вполне крепкой парой, родив одного за другим двух сыновей — крепеньких, шустрых мальчишек, которые воспитывались вместе с Эдуардом. Крестным отцом старшего из мальчиков Генри был сам король.

А Генри Брендону, у которого отец увел невесту, искать новую не пришлось, менее чем через год он умер от туберкулеза.

Кэтрин помогала нескольким королевам, она была хорошо знакома с Анной Болейн, вместе с мужем встречала Анну Клевскую, прибывшую издалека морем, а теперь вот помогала Катарине Парр.

И все же она не решилась рассказать все самой королеве, доверила тайну ее сестре Энн Герберт. Энн задумалась:

— Я всегда чувствовала, что у этого Гардинера словно второе дно у души есть, а Райотсли и вовсе терпеть не могу, но ты права, мы должны быть осторожны, нужно предупредить всех наших девушек, чтобы спрятали книги, и некоторое время не стоит встречаться.

— Нет, думаю, это будет неверно, встречаться стоит и книги читать тоже, только нужно, чтобы с собой всегда было рукоделие, а книги — поэзия или романы о любви. И нужно даже привлечь к себе внимание, пусть придут и проверят.

Они так и сделали, на время все затихло, но, хорошо зная Гардинера и Райотсли, женщины вполне могли предположить, что те просто так не сдадутся.

И все же королеве пока ничего не говорили, рассказали просто, что прошел слух о том, что у придворных имеются запрещенные книги, а потому нужно свои спрятать.

Катарина была раздосадована:

— Ну почему мыслящий человек должен прятаться? Если эти книги запрещены, значит, их нельзя издавать, но в них нет ничего крамольного.

Подруги переглянулись, решив, что правильно поступили, ничего не рассказав королеве, Катарина слишком живо реагировала на такие известия и запросто могла наговорить гадостей Гардинеру, а то и самому королю, вызвав его гнев.

Но пока все шло хорошо, король чувствовал себя все лучше, ласковые руки жены действительно творили чудо, раны затягивались, но никаких плохих эффектов при этом не появлялось. Врачам, да и самому королю бы задуматься, почему это происходит, но все словно ослепли, уповая только на волшебные руки королевы.

Интимная жизнь королевской четы тоже, к изумлению двора, наладилась. Короля теперь не так донимали язвы, несмотря на свой огромный вес, он все же не потерял интереса к женщинам и обнимал супругу достаточно горячо. В первую же ночь близости Генрих с изумлением понял, что его супруга хоть и не девственница, но опыта не имеет никакого. Целоваться и то толком не умеет.