Салли Кристи - Фаворитки. Соперницы из Версаля

Sally Christie

The Rivals of Versailles

Данная книга является художественным произведением. Реальные лица, события и топографические названия употреблены в ней в художественном контексте. Все прочие элементы романа являются плодом фантазии автора.

© Sally Christie, 2016

© DepositPhotos.com / DarkBird, timonko, обложка, 2018

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2017

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2017

1730 год

Во Франции царит мир, и король Людовик XV еще молодой, красивый двадцатилетний мужчина, полный надежд и обещаний. Весь мир у его ног.

А в Париже на ярмарке, на краю огромного Булонского леса, предсказывают судьбу юной девушке, и она начинает свой путь, который вознесет ее на вершины, доступные лишь считанным женщинам. И сбросит в такие бездны, куда лишь редкие женщины отваживались спускаться.

«Волосы у этой цыганки алые, как кровь», – в изумлении думаю я. Она перехватывает мой взгляд и зайцем подскакивает ко мне, как к старой знакомой. Но мы явно не знаем друг друга, среди моих знакомых нет подобных замарашек.

– Молю вас, не прикасайтесь ко мне, – говорю я, когда она идет мне навстречу, – что-то в ней настораживает меня. Ко мне суетливо приближается мама с булочкой в форме свинки и тянет меня подальше от этой грязной женщины.

– Только взгляните на эти очаровательные глазки! – восклицает незнакомка. Она хватает мою руку своей рукой в грубой коричневой варежке, и в нос мне бьет запах дыма и пота. – А какое кукольное личико в форме сердечка. Чудо как хороша! Хотя это и неудивительно – у такой-то матери. Я могу предсказать, что ждет ее в будущем.

– Нам не нужно предсказаний от таких, как вы! – отрезает матушка и тянет меня прочь в толпу, едва не столкнувшись с парой пастухов, которые кружатся в пьяном танце.

Ярмарка была в самом разгаре, вокруг нас бушевало веселье, шум и гам:

– Свежий лимонад! Свежий лимонад! С сахаром и без! Свежие лимоны, прямо из Прованса.

– Пара танцующих уток! Пара танцующих уток!

– Подходите посмотреть на белого медведя, всего за пятнадцать су!

– Нет-нет! – обхаживает ее цыганка, в очередной раз возникая рядом с нами. – Я предскажу ей будущее. Я уже знаю его. – Ей удается разбудить матушкино любопытство и ловко вывернуть карманы. – Не мне вам говорить, что это особенный ребенок. Ведь мать у этой принцессы – истинная королева.

Мама кивает, тут же смягчаясь от такого комплимента.

– Приходите ко мне в шатер, и я вам поведаю о том удивительном будущем, которое ожидает маленькую… – Она искоса смотрит на меня, замечает «Ж» на фарфоровой подвеске на ленте у меня на шее. – Маленькую Жюли… Ж… Жанну?

– Ой! Но это же меня зовут Жанной! – восклицаю я. Откуда она узнала?

Мама отмахивается:

– Но предупреждаю – больше пятидесяти су я не дам.

– Обычно я беру восемьдесят, и никто еще не ушел разочарованным.

Две женщины меряют друг друга взглядом, а я топаю ногами – мне хочется поскорее уйти, чтобы посмотреть на танцующих уток. Мне совершенно не интересно, что ждет меня в будущем, разве девятилетняя девочка сомневается в том, что будет счастлива? Они договариваются, и я неохотно следую за рыжеволосой женщиной в полумрак ее шатра. Что-то копошится в грязном тростнике у моих ног, зловоние от необработанной кожи наполняет воздух. Она спокойно прячет монеты, которые дает ей мама, в карман и вновь берет мои ладони в свои заскорузлые, как кора, руки.

– Без карт гадать будете? – надменно интересуется мама.

– Здесь и карты не нужны, – отвечает цыганка. Внешний мир блекнет, и кажется, что цыганка становится выше ростом и стройнее. Коричневые пальцы захватывают мою ладонь, потом подбираются выше к запястью.

– Дочь твоя – настоящее сокровище, – произносит цыганка, как в трансе. – Редчайшая жемчужина. Откроешь сотни раковин, а жемчужину найдешь в одной-единственной. – И вскоре нас уже баюкает ее негромкий голос: – В будущем ты превзойдешь все самые смелые ожидания своей матери. Будешь любимой королем и станешь самой влиятельной женщиной в стране. Будущее твое сверкает, как звезды. Маленькая королева: я вижу его, как будто оно проносится у меня перед глазами.

Она так же неожиданно выходит из транса и заискивающе улыбается маме:

– Вот такое будущее, мадам, ждет вашу дочь.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? – спрашивает мама, голос ее звучит как будто бы издалека. Она, как и я, находится во власти чар.

Цыганка фыркает, сплевывает на выстланный тростником пол.

– Потому что я вижу будущее. Эта малышка особенная. Она станет любовницей короля.

Мама морщится. Я лишь отдаленно понимаю, кто такой любовник: это добрый мужчина, который приносит подарки и расточает комплименты, как мой дядюшка Норман.

– Но путь ее будет тернист, – продолжает цыганка, слегка поглаживая мою ладонь. – Я вижу несколько серьезных потрясений, трое мужчин на черных жеребцах пересекают ее путь.

– Какие мужчины! – резко обрывает матушка. – Она еще слишком юна.

– Три – это намного меньше, чем встречает на своем пути большинство женщин, – отвечает цыганка.

В глаза резко бьет солнечный свет, когда мы выходим из шатра в октябрьский день. Мир вокруг яркий и шумный, особенно после сумерек грязного шатра.

– Мама, – робко спрашиваю я, не решаясь задавать вопросы о пустяках после таких важных новостей, – теперь мы можем взглянуть на уток? На танцующих уток?

Мама смотрит на меня, как будто не узнает. Потом, словно очнувшись, сжимает мою руку.

– Ну конечно же, милая. Разумеется. Моя Ренетта! – добавляет она. – Моя маленькая королева. Какие чудесные новости! Пойдем посмотрим на этих уток, о которых ты все уши мне прожужжала. Все, что угодно, для моей маленькой королевы.

Тем же вечером нас навещает мамин любовник Норман. Папа в отъезде, в Германии, он впал в немилость и был отправлен по каким-то делам, насчет которых мне никто ничего не объяснял, а о нас заботится Норман. Дядюшка Норман, как я его называю, часто остается у нас на ночь. Я не знаю почему, поскольку его дом намного больше нашего. У нас нет ни одного слуги, только нянечка и Сильвия, которая работает на кухне. Наверное, ему одиноко – он не женат – или, может, отдал свое постельное белье в прачечную. Мама у меня очень красивая, и как-то Сильвия сказала, что мы живем, ни в чем себе не отказывая, только благодаря маминым друзьям. Как же хорошо, что у мамы много друзей.

Мама с дядюшкой Норманом уединились в салоне, а я обедаю в одиночестве с нянечкой и младшим братиком Абелем, который вертится и разливает молоко. Я вспоминаю о цыганке, о ее руках, похожих на старую пересушенную кожу, – почему они у нее такие заскорузлые?