Марина Агекян - Долгожданная встреча

***

После того разговора никто больше не видел Себастьяна. Он не пришёл даже на похороны родителей Тори. Девушка была так сильно раздавлена, что даже не обратила внимания на приезд в Клифтон-холл дядю Бернарда Уинстеда, брата их матери, с женой Джулией, которые теперь стали их опекунами и должны были позаботиться об осиротевших Хадсонах.

Тори было абсолютно все равно, что теперь сделает с ней жизнь. Она не хотела этой жизни, потому что в ней не осталось ни единого смысла, ради которого стоило бы жить.

Она не видела Себастьяна целых два года. Два года прошло с тех пор, как он развернулся и ушёл от неё. Два года, как он закончил учёбу и вероятно уже наставляет прихожан своего прихода. Теперь он добился своего, получил то, что так отчаянно хотел от жизни. Тори надеялась, что это утешит его, но сама она не могла порадоваться за него.

Жгучие слёзы наворачивались на глаза, когда она думала об этом. Он обещал, что всё будет хорошо, он клялся, что так будет лучше для них обоих, но что в итоге они получили? Что получила она? Кем она была теперь? Два года как его брат женился на очаровательной девушке, с которой подружилась Тори во время своего первого и единственного сезона. У Эдварда и Сесилии родился замечательный сынишка, его крестили. Однако даже столь значимые события его семьи не заставили Себастьяна вернуться домой.

И вот однажды, гуляя возле дома, рядом с конюшнями Клифтона, Тори вдруг остановилась как вкопанная, увидев, как издали к ней решительным шагом приближается тёмная фигура Себастьяна. Сначала она не могла поверить собственным глазам. Сердце замерло в груди. Она медленно моргнула, но видение не исчезло. И по мере его приближения, девушка поняла, что это не сон.

Его мрачный вид потряс Тори до глубины души. Он остановился прямо перед ней на расстоянии вытянутой руки. Глаза его опасно поблёскивали, взгляд был жестким и неумолимым, вокруг красиво очерченных губ залегли глубокие морщинки. Волосы растрепались, щёки запали, будто он похудел. Во всем его облике сквозило что-то пугающеё и зловещёё.

- Себа? - прошептала изумлённая Тори. - Это ты?

Он выглядел так, словно пережил самое большое потрясение в жизни, и казался таким несчастным, что Тори захотелось немедленно объять его и стереть это пугающеё, болезненное выражение с его лица. Что с ним сталось? Что произошло?

В голове вдруг промелькнула предательская мысль: слава небесам, но он не в сутане. Он не превратился в священника, кем мечтал стать.

Себастьян продолжал сверлить её своим тяжелым взглядом, а потом заговорил резким, но до боли любимым голосом:

- Однажды ты кое-что попросила у меня. Я долго размышлял над этим. Ты даже понятия не имеёшь, что это значило для меня, и Бог свидетель, как сильно я хотел исполнить твою просьбу.

Тори непонимающе приподняла брови.

- О чем ты?

Он не ответил. Вместо этого он грубо схватил её за плечи и прижал к каменной стене конюшни. Тори была так потрясена его поведением, что не подумала даже вырываться, а только беспомощно смотрела на него, не представляя, чего он хочет от неё. Что он задумал? Тем временем Себастьян прижался к ней всем своим твердым телом и наклонил к ней темноволосую голову. Необычный трепет охватил её всю. Господи, никогда прежде он не дотрагивался до неё вот так откровенно и так решительно. И его прикосновение заставило её очнуться будто от долгого, глубокого сна.

- Ты так спокойно рассуждала об этом, - с нескрываемой угрозой начал он, обжигая её своим пылающими изумрудными глазами. - Посмотрим, что ты скажешь после этого.

- Что ты… - только хотела вымолвить Тори, но не смогла договорить.

Её шепот потонул в потрясённом вздохе, когда он запечатал её губы своими губами.

Даже во сне Тори не могла представить себе, что он когда-нибудь сделает это. Но теперь… Она застыла, потому что застыл весь её мир.

Себастьян целовал её!

Её тихий, сдержанный, всегда такой робкий Себа был, наконец, готов сделать это! Пришёл так внезапно только для того, чтобы поцеловать её! Целых два года ему потребовалось, чтобы решиться на этот поступок! И тут её мир снова раскололся на тысячи осколков. Дыхание перехватило, а сердце взорвалось от мучительной боли. Почти всю жизнь она желала этого мгновения, мечтала об этом и гадала, какие чувства испытает, когда он коснётся её. Но реальность превзошла все её ожидания. К такому она не была готова.

Впервые в жизни у неё была возможность без каких-либо запретов обнимать его. Своего Себастьяна. Тори понимала, что задохнется, если не начнет дышать, но боялась пошевелиться, дабы не спугнуть его, не развеять этот прекрасно-захватывающий момент, это чудо. Она утонула в самых своих сокровенных ощущениях. Он прижимался к ней так тесно, что она чувствовала каждый мускул, каждый нерв его большого, напряженного тела. Он обнимал её так крепко, что сдавил ей все кости, но Тори не возражала. Господи, она всегда хотела быть вот так близко к нему!

Тепло его губ словно бы разморозило её. Тори встрепенулась и постепенно начала верить в реальность происходящего. Оцепенение постепенно сменилось другим, болеё острым чувством. Он давил на её губы с отчаянной силой, словно хотел расплющить, раздавить её. Но это не могло напугать её. Себастьян был зол, напряжен и рассержен, с изумлением поняла Тори, но даже, несмотря на это он изучал её уста с присущей ему осторожностью и нежностью. У неё заныло сердце. Какими бы жестокими не были его намерения наказать её, он не был способен причинить ей болью. Он никогда не был груб с ней, что бы ни произошло. И возведенные за столько лет толстые стены вокруг неё рухнули. Тори издала мучительный стон, подняла руки и обвила его твердую шею.

- Себа, - хрипло молвила Тори, притягивая его к себе, вжимаясь в его тело. Впитывая его тепло, его силу. - Мой Себа…

И в этот момент в нём вдруг что-то бесповоротно изменилось. Если до этого он был напряжён до предела, то теперь из него, казалось, ушли все его силы. И злость. Он в один миг выдохся в её руках, ощутив её объятия, услышав её шепот. Затаив дыхание, он поднял голову и потемневшими от боли и страсти глазами посмотрел на неё.

В груди у Тори что-то оборвалось, когда она столкнулась с его будоражащим взглядом. Впервые он не мог скрыть от неё то, что творилось у него в душе, то что она могла бы узреть до конца, если бы он резко не притянул её к себе. На этот раз она была готова к прикосновению его губ, и они слились в желанном, осознанном и горестно-тоскливом поцелуе, который перевернул их мир. Он обжигал её своей жаждой и горячим дыханием. Он заставлял дрожать каждый нерв её тела. Он втянул к себе в рот её губы, словно хотел поглотить её, а затем решительно разжал языком её зубы и проник внутрь.