Марина Агекян - Неожиданная встреча

- Ты пытаешься спасти меня от моих демонов?

Горечь в его голосе окончательно сокрушила Кейт. Она хотела обнять его, прижать к своей груди и заверить, что все буде хорошо, но не смогла пошевелиться.

- Расскажи мне, прошу тебя, - вымолвила она.

Джек догадался, о чем она просит. Внезапно ему показалось, что они находятся в мраморной беседке, как тогда, когда он впервые подарил ей яблоко. Как удивил ее признанием о том, что назвал своего коня именем умершего брата. И как тогда, ему вновь захотелось рассказать ей об этом. Рассказать всю правду. Прежде всего потому, что она должна была знать всё, ведь ей предстояло войти в жизнь, которую он превратил в ад. В жизнь, куда она не захочет войти, если узнает правду. Ему было безумно тяжело говорить об этом. Он не рассказывал об этом никому. И чувствовал, как трясутся руки, и перехватывает дыхание. От страха и боли.

- Я говорил тебе, что яблоки спасли мне жизнь? - медленно заговорил Джек, опустив голову.

- Д-да, - выдохнула Кейт, сжавшись в ожидании правды. Ужасающей правды, догадалась она.

- А я говорил, что не хотел, чтобы они спасли мне жизнь?

Его вопрос потряс Кейт до глубины души.

- Джек…

Но он не услышал ее. Отойдя к перилам и погруженный в собственные воспоминания, он посмотрел вдаль, не замечая ничего вокруг.

- Наверняка ты слышала обо мне. Слава о моей грешной репутации скачет впереди меня, как однажды верно заметила Алекс. И ведь это так, за все эти три года я не совершил ничего хорошего и не раскаиваюсь в том, что делал, потому что убийце собственного брата не пристало быть хорошим. Потому что убийце собственного брата не должно быть хорошо.

Кейт почувствовала, как у нее похолодело в груди. Проглотив ком в горле, она посмотрела на его сгорбленные плечи.

- Ты не можешь быть убийцей, милый, - удалось вымолвить ей. На глазах вдруг навернулись слезы, когда она увидела, как он вздрогнул от ее слов, будто его ударили.

Милая Кейт. Она была готова верить во все самое лучшее.

- Ты не понимаешь, Кейт. - Он нервно покачал головой, тяжело опираясь о перила дрожащими руками. - Я убил Уилла. Три года назад я поехал кататься на лошади. Шел сильный дождь, но это меня не остановило. Уилл уговаривал меня подождать, пока не закончится дождь, говорил, что я могу простудиться и серьезно заболеть, но я не послушался его. Я даже предложил ему пойти со мной, но он отказался, потому что как всегда был занят какими-то важными делами. - Джек сделал глубокий вздох и закрыл глаза. Он хотел, чтобы она знала всю правду. И хотел, чтобы она простила его за то, за что он никогда не мог простить себя сам. Но, боже, как же тяжело это было сделать! - Я поехал кататься и промок до нитки, но вернулся домой весьма довольный собой. На следующее утро я стал чихать. Уилл упрекнул меня за то, что я простыл, и велел заняться своим здоровьем, но я снова не послушался его. Я не принял его слова в серьез и не думал, что со мной может случиться что-то плохое. Черт побери, это ведь была обычная простуда. Через день зачихали родители. Мать проклинала меня за то, что именно я повинен в ее недомогании, а отец приказал мне запереться в своей комнате и не выходить оттуда до тех пор, пока я не поправлюсь настолько, чтобы не заражать других. Вот его я почему-то послушался.

Последние слова он произнес с таким гневом, что Кейт вздрогнула. Ей было больно слышать об этом, но она хотела, чтобы он закончил. Дабы потом найти способ прогнать страдания, которые отнимали его у нее.

Джек не чувствовал ничего, кроме режущей боли в груди. И присутствия Кейт, которое удивительным образом давало ему силы продолжить.

- Родителям никогда не было дела до меня и моего младшего брата Майкла. Мы словно не существовали для них. Они были поглощены Уиллом, но это была не забота и любовь. Они делали это ради всеобщего признания, чтобы все видели, какого блестящего наследника рода Бьюмонтов они воспитали и вырастили. Тщеславие и эгоистичные амбиции заботили их больше собственных детей. Им было наплевать на чувства и желания Уилла, им нужен был верный, безропотно подчиняющийся сын, которым они могли бы вертеть, как пожелают.

Уилл прекрасно понимал все это, но молчал и терпел. И я еще больше ненавидел отца за то, что он делает с жизнью собственного сына. Он стал просто невыносимым, когда вернулся домой после ранения, а ведь до этого прошел почти всю войну вместе с Веллингтоном и весьма гордился этим фактом. Он был генералом в отставке и не мог смириться с мыслью о том, что больше не может продолжать излюбленное дело. И он не мог смириться с тем, что его была способна скрутить обычная простуда. - Он напрягся, чувствуя непереносимый холод внутри. - Все слуги - кухарка, экономка, конюхи, лакеи - все слегли от простуды, которую я принес в дом. Все болели и мучились от жара, кроме меня. Это изумляло, сбивало с толку. У меня был всего лишь заложен нос, но и это прошло на следующее утро.

Когда мне стало лучше, я решил навестить домочадцев и первым заглянул к Майклу, которого считал слабее всех. Но он уже чувствовал себя хорошо и шел на поправку, чему я был безмерно рад. И мне тогда стало казаться, что все непременно обойдется. Я даже не хотел пойти к Уиллу, потому что думал, что с ним точно все в порядке. - Он сжал челюсть, вспоминая тот проклятый день, который перевернул всю его жизнь. - Но я пошел к нему. Сначала я не поверил своим глазам, когда увидел его. Он лежал в постели и был бледнее молока и слабее новорожденного цыпленка. Никто не побеспокоился о нем, потому что каждый заботился о себе. Я тут же приказал послать за доктором, а сам остался с ним. Он еле мог говорить, у него был такой жар, что я чуть не обжегся, когда коснулся его.

Как могла обычная простуда сотворить такое с молодым, пышущим здоровьем парнем? Я сжимал его руку, давал пить и накладывал холодный компресс, дожидаясь врача. Я уговорил его немного поесть, начистил ему его любимого яблока… - Он вдруг с такой силой сжал яблоко в своей руке, что фрукт чудом остался цел. - Это было последнее, что он ел. Когда я спустился вниз, чтобы проверить, где чертов врач и вернулся, Уилл… он…

Кейт поняла все без слов. Она знала, слишком хорошо знала, что чувствуешь, когда теряешь близкого, дорогого человека. Какая боль режет тебя изнутри, когда не можешь смириться с мыслью о том, что не в твоих силах вернуть любимого человека. Еле дыша, она медленно подошла к нему, и положила руку на его одеревеневшее плечо. Она жаждала обнять его и разделить с ним ту боль, что он все эти годы нес в себе. Он вздрогнул и повернулся к ней.

- Джек, - прошептала Кейт, не замечая, как слезы катятся по щекам.

Луна снова выглянула из-за туч, и она увидела какими потемневшими от страданий стали его прекрасные, любимые глаза. В них не было света. В них не было ничего, кроме боли.