Эмилия Романова - Тайны Гарднерского двора

Чайная комната на деле оказалась чайным домиком, соединенным с остальным жилищем узким дощатым переходом, прикрытым от дождей легким навесом. Эрик про себя тут же отметил, что у порога уже стояли чьи-то легкие шелковые сапоги. Такие обычно носят аристократы и выходцы из военного сословия. Впрочем, ничего другого он и не ожидал. Глупо было бы предполагать, что его сразу же проведут к синнаэлю, скорее всего его ждет встреча с главой его охраны или доверенным лицом.

И действительно, внутри его ждал мужчина лет сорока, полукровка. При типично тайнеллианской иссиня-черной шевелюре, собранной в сложную прическу, и характерном округлом, почти кукольном лице с белоснежной кожей, и едва заметными скулами, совершенно обычный разрез глаз. Да и их цвет для островитян необычен — ярко-синий, как весеннее небо. Что ж, в таком случае это бывалый вояка и очень сильный противник, поскольку обычно полукровкам доступ в ближайшее окружение короля закрыт. За какие же заслуги он добился такого высокого поста? Особенно если учесть, что никаких войн с Тайнеллом не было.

Мужчина, не торопясь, оценивающе оглядел его, после чего они обменялись приветствиями, и он знаком предложил герцогу присесть напротив себя. Нотт послушно опустился на чуть похрустывающую тростниковую циновку, в точности повторив его позу сидения на коленях и пятках.

— Надеюсь, вы не против чашечки чая, — с легким акцентом проговорил тайнеллианец, пока одна из дочерей Миро Рода готовила напиток на чайном столике. — Я слышал, что в ваших землях его также ценят. Но уверяю Вас, он не идет ни в какое сравнение с тем, что есть у нас.

— Выпью с удовольствием, — с вежливой улыбкой ответил Нотт, также наблюдая за работой девушки.

Через несколько минут перед ними стояло несколько маленьких чашечек. Одну из них следовало лишь понюхать, дабы насладиться изысканным ароматом. Другую чуть пригубить, и подождав, пока она остынет, выпить маленькими глоточками, но не больше трех. Последняя — лишь для красоты, чтобы наблюдать, как цветок из листьев чая распускается на дне. Островитяне крайне щепетильны во всем, что касается собственных церемоний, ритуалов и обычаев, не прощая малейших промахов даже иностранцам.

Все с той же вежливой полуулыбкой Эрик поднял первую чашечку и бесшумно приоткрыл крышку вслед за хозяином. Облачком белесого пара наружу вырвался нежный аромат цветков апельсина с нотками барбариса и жасмина и тут же растаял. Герцог одобрительно кивнул, как того и требовал протокол, после чего они перешли непосредственно к чаепитию.

— Вы правы, — согласился Нотт, чуть пригубив из второй чашки, — тайнеллианский чай действительно превосходен. — И выдержав уважительную паузу, добавил: — Однако стоит отметить, что и в Борее нашлось нечто ценное для вас.

Островитянин молча посмотрел на него поверх чашки.

— Эта ценность важна не только нам, и не столько нам, — в лазурно-синих глазах мелькнула усмешка. — Помнится, мы гораздо раньше договаривались о ее передаче, нежели наши соперники. Однако вы предпочли их, и отменили нашу сделку, даже не разъяснив причину. Поэтому мы посчитали своим долгом забрать то, что принадлежит нам.

Герцог с неудовольствием отметил про себя правоту его слов. В свое время он приложил немало усилий, чтобы улучшить отношения между Бореем и Тайнеллом. Ему даже удалось уговорить их заключить помолвку между принцессой Марикой и их принцем. Но все сорвалось в самый последний момент — кто-то из его врагов передал сведения о готовящемся событии не только гарднерскому императору, но и Лукашу.

Молодой монарх терпеть не мог тайнеллианцев, но и гарднерцев выносил с трудом. И все же, когда посол от императора прибыл в столицу, Лукаш с легкостью согласился, напрочь отвергая все доводы герцога. Лишь благодаря своим связям и влиянию при дворе Нотт не только избежал немилости, но и был отправлен в Гарднерию для проведения переговоров. Тогда Эрику пришлось стараться вдвойне, если не втройне, чтобы угодить сразу трем монархам. Казалось, ему удалось загладить вину перед тайнеллианцами, но принц все же пожелал взять свое, каким-то образом выкрав принцессу прямо перед свадьбой. Это не более чем месть, достаточно ловко и хитро поставленная подножка. Прежде всего, ему, герцогу, поскольку все было обставлено так, будто это он, Эрик Нотт, помог тайнеллианцам провернуть все это.

— Вы неплохо повели себя, появившись с извинениями в Небесном дворце после того, как разорвали договор. Это было немного дерзко и безрассудно, ведь Вам могли отрубить голову за оскорбление нашего принца. Но вместе с тем честно и справедливо. Полагаю, именно это заставило синнаэля сменить гнев на милость, благодаря чему мы сейчас можем сидеть здесь и вести беседу, наслаждаясь этим напитком и чудесным видом за окном.

Окончив свою тираду, тайнеллианец с тем же благостным видом слегка повернул голову, чтобы полюбоваться на цветущий сад.

— Я сделал лишь то, что должен был, — все также спокойно, без особых эмоций ответил Эрик. — Равно как и сейчас. Я уверен, что ни одной из сторон не хочется осложнять и без того запутанную ситуацию. Поэтому я прошу Вас вернуть то, что было тайно вывезено из Борея. Как Вы сами это заметили, оно потеряло свою ценность для вас.

— Но не для вас, — хитро улыбнулся островитянин. Эрик чуть заметно дернул уголками губ в ответ, мысленно перебирая всех родственников этого тайнеллианского лиса до десятого колена в самых непотребных выражениях.

— Тогда чего же вы хотите? — оставив церемонности на потом, герцог сразу же перешел к делу.

— Предложите сами, — уклончиво улыбнувшись в ответ, сказал мужчина. Он сделал едва заметное движение и две девушки, прислужившие им, также тихо и незаметно скрылись за дверью, оставив их наедине. Теперь, когда начались настоящие торги, лишние глаза и уши ни к чему.

Не менее жаркие торги велись на херонском базаре, от чего полуденный зной казался совсем нестерпимым. Многоликая, многоголосая толпа торговцев и покупателей, циркачей, фокусников и шарлатанов, провидцев и целителей спорила, соглашалась, возмущалась, гудела. Равно как и голова правительницы Эйла, в сотый раз проклинавшей свою идею въехать в портовый район как можно незаметнее, а именно через наиболее оживленную его часть — снедную. Здесь горожане и гости Херона покупали и продавали различные съестные товары, в том числе пряности и лечебные травы и коренья. Если последнее еще хоть как-то привлекало внимание княжны, то здоровенная рыбина с подозрительным душком, которую находчивый торгаш сунул ей прямо под нос, вызывала нехорошие позывы.

Наконец им повезло выбраться в более просторные из-за значительной дороговизны здешних товаров ряды. Однако и тут едва ли можно было протолкнуться: местные богатеи — знатные и не очень — так стремились пошиковать друг перед другом, что предпочитали вместо лошадей экипажи. И чем роскошней оный, тем выше статус его владельца. От их блеска в глазах рябило не меньше, чем от пестроты местных товаров, а запахи всевозможных благовоний, льющиеся из каждого шатра, смешиваясь, превращались в нечто еще более отвратное, чем тухлая рыба.