Виктория Холт - Королева Шотландии в плену

Слезы потекли у нее по щекам. Она не видела этих двух безжалостных мужчин. Она видела только этого маленького мальчика, недоумевающего, спрашивающего, почему он никогда не видел свою мать, а только слышал рассказы о ней. «Где мой отец?» — спросит он. Неужели кто-нибудь ответит ему: «Он пал жертвой кровавого убийства в Керк о'Филде… убийства, в совершении которого подозревается ваша мать!» И все же, когда его спрашивали, кого он любит больше — леди Map, которая заменила ему мать, или свою собственную мать, он упрямо отвечал: «Мою маму».

Ей хотелось держать ребенка на руках, учить его, играть с ним. Теперь она знала, что самое жестокое наказание из всех — это потеря собственного ребенка.

Сесил и Милдмэй с тревогой смотрели на нее. Она смогла только закрыть лицо руками и прошептать: — Оставьте меня. Я прошу вас оставить меня.

Лесли пришел в ее апартаменты, и она смогла встретиться с ним наедине, хотя постоянно думала, что их прервут и не позволят говорить без свидетелей. Лесли сказал:

— Возможно, это — ваш единственный шанс. Я считаю, что вы непременно должны бежать отсюда. Королева начинает беспокоиться, и я почти уверен, что она причинит вам зло. Вам необходимо воспользоваться планом, который разрабатывается братьями Станлей. Если вы сможете сбежать из Четсуорта и добраться до Хариджа, то я уверен, что очень скоро вы вновь будете на шотландском троне. Давайте не будем терять времени.

Он подошел к окну и выглянул вниз.

— Спуститься можно с помощью веревки. Пусть Мэри Сетон переговорит с Вилли Дугласом. Не пытайтесь сделать это сами. За вами пристально следят. Но вы должны как можно скорее вырваться отсюда. Визит Сесила говорит о том, что Елизавета действительно встревожена.

— Я не думаю, чтобы герцог Норфолкский считал, что стоит бежать, хотя он и написал, что Станлей вполне подходят для руководства подобной попыткой.

— Он боится, что вы выйдете замуж за дона Хуана. Я думаю не о вашем браке, а о вашей жизни. Я собираюсь сказать братьям Станлей, что попытку необходимо предпринять как можно скорее. Вы должны быть готовы.

Мария молчала. Она все еще думала о своем маленьком сыне, которого отобрали у нее. Она волновалась, как много лжи втолковывалось ему. Она много страдала, но если когда-нибудь он отвернется от нее, если он когда-нибудь поверит тем лживым сказкам, которые, как она уверена, ему рассказывают, то она впадет в такую меланхолию, что будет мечтать только о смерти.

Побег! Возвращение на трон! Это будет означать воссоединение с ее маленьким сыном.

Она внимательно выслушала Лесли.

Сесил снова встретился с королевой.

— Я рад видеть, что ваше настроение улучшилось, ваше величество, — сказал он. Этим он хотел подчеркнуть, что ему приятно видеть ее оправившейся от приступа истерии, как он это воспринял.

Мария кивнула и стояла, выжидая.

— Ее величество королева очень беспокоится за вас, — продолжал он — Она думает, что, побывав в браке, вы были бы счастливы вновь выйти замуж; наверное, это было бы приятнее для вас, чем жить в одиночестве. Поэтому она готова предложить вам вступить в брак.

Мария внимательно слушала. Она знала, что Норфолка выпустили из Тауэра. Неужели это означало, что Елизавета готова дать согласие на этот брак?

— Ее величество предлагает вам в мужья своего родственника, Джорджа Карея, сына лорда Хансдона.

— Это невозможно, — ответила Мария.

— Если ваше величество думает о браке с Ботуэллом, то это дело уже улажено и этот брак не считается законным.

Мария молчала. Она не могла сказать Сесилу, что дала торжественную клятву Норфолку, поскольку контракт между ними оставался тайной. Она могла только покачать головой и промолвить: «Это невозможно».

Сесил насторожился. Королева Скоттов не отличалась хитростью. Была какая-то причина ее настойчивости. Если им верно докладывали, она была настроена вполне дружелюбно к Джорджу Карею, когда он посетил ее. Сесил был уверен, что за этим кроется какой-то заговор, какая-то причина, почему она так настроена против предложенного ей брака. Неужели она положила глаз на дона Хуана? Несомненно, романтический герой мог понравиться такой женщине, как она.

Он не стал настаивать, а повернул разговор на доброту своей госпожи, королевы Елизаветы, которая была готова помочь королеве Скоттов, если бы она позволила ей это.

Все это время он размышлял: «Мы должны повысить бдительность. Она никоим образом не должна ускользнуть из наших рук, из Англии, к нашим врагам по ту сторону пролива».

Мария забыла о присутствии государственного деятеля в Четсуорте, поскольку одного из ее верных друзей сразила болезнь. Заболел Джон Битон, лорд Крейхский, который возглавлял ее свиту. Он усердно трудился ради нее с момента побега из Лохлевена и, увидев его прикованным к постели, она настолько встревожилась, что отложила все собственные дела.

Сетон, разделявшая ее беспокойство, сказала, что будет ухаживать за ним. Мария согласилась, но добавила, что Джон настолько тяжело болен, что они обе понадобятся ему.

День и ночь Сетон и Мария оставались в комнате больного, но, к сожалению, вскоре стало очевидно, что они не могут спасти жизнь Джона.

Однажды вечером, когда Мария пошла немного отдохнуть и Сетон осталась с больным одна, в комнату вошел молодой человек и остановился у края постели. Его лицо выражало страдание. Сетон подошла и положила руку ему на плечо.

— Не переживай так, Эндрю, — произнесла она.

— Мой брат умирает…

— Я собираюсь послать за епископом, Эндрю. Думаю, пора.

— Я приведу его сюда.

Когда он ушел, Сетон положила холодное полотенце на пылающий лоб Джона и села возле постели. Больше она ничего не могла сделать. Вскоре Лесли пришел вместе с Эндрю Би- тоном и помрачнел, увидев состояние больного.

— Мы оставим вас наедине с ним, — сказала Сетон и, взяв Эндрю Битона под руку, вывела его из комнаты.

Они некоторое время молча постояли за дверью, затем Эндрю сказал:

— Я знаю, как вы ухаживали за ним… вы и королева. Как я могу отблагодарить вас?

— Не стоит благодарить нас, Эндрю, — ответила Сетон. — Мы все — изгнанники… мы — узники… мы работаем вместе, и если кто-то в беде, то это общая беда.

Он взял ее руку и поцеловал. Он подумал, что в Мэри Сетон есть нечто неземное, нечто святое, не от мира сего. В тот момент ему показалось, что он никогда не видел более красивого лица.

Он медленно пошел прочь; он понял, что любит Мэри Сетон.

Сесил чувствовал, что его визит в Четсуорт провалился. Ему ничего не удалось добиться в разговоре с Марией, кроме ощущения огромного беспокойства. Он вернется ко двору и предложит королеве перевести Марию из Четсуорта. В такой момент переезд всегда к лучшему — это расстраивает планы заговорщиков.