Ирина Измайлова - Любовь пиратки Карибского моря

Корветы пристали спустя час с небольшим, и мсье де Савиньи едва удержался, чтобы не приказать принести себе зонтик и отправиться поскорее в порт. Из окна, как назло, не было видно причала, к которому подошли оба корабля.

Губернатор удержался — не хватало только бегать под дождем, показывая всему городу, как волнует его какой-то там пират. Пиратов положено ловить, это все знают, и если сейчас справедливость восторжествовала и наглый флибустьер вот-вот получит по заслугам, то не надо изображать, будто это какое-то особенное событие, — так и должно быть!

Командир корвета «Морской орел» приказал доложить о себе очень скоро, и вот тут уже мсье Жерве не утерпел и вышел на широкую лестничную площадку второго этажа, чтобы крикнуть шагающему через три ступеньки офицеру:

— Ну что, Туре? Где ваша добыча? Привели бы сюда! Давно я мечтаю поглядеть на эту наглую рожу!

Молодой, крепко сложенный лейтенант, не носивший париков благодаря наличию собственной густой и пышной рыжеватой шевелюры, вскинул голову и, не замедляя шага, ответил:

— Привел бы, мсье, если б было, кого приводить! Мы не взяли Робертса. Он от нас ушел.

Следующий, последний десяток ступенек лейтенант Туре одолел под непрерывный поток брани, причем многие использованные губернатором выражения он, кажется, слышал впервые…

Исчерпав свой запас и слегка отдышавшись, мсье де Савиньи прошипел в лицо офицеру:

— Каким образом вы могли его упустить, если нам сегодня на рассвете донесли, что корабль Бартоломью Робертса пристал к островку, что находится в шести милях отсюда, и что пираты будут его ремонтировать? Вы клялись, что знаете этот островишко, как свою ладонь! А рыбаки, что приметили судно пирата, уверяли, будто у него сильно покорежена корма и порваны паруса. И немудрено: когда они ограбили идущее в наш порт судно, за ними погнался военный бриг. Да не догнал. Но обстрелял их как следует. У Робертса наверняка были пробоины. Он же не мог мгновенно все это исправить!

— Не мог, — невозмутимо согласился лейтенант. — И тем не менее мы опоздали. Когда наши корветы подошли к островку, мы увидели, что шхуна пирата отчалила и выходит в море. Можно было, впрочем, догнать ее, и я приказал поставить все паруса.

— И что же? — выдохнул губернатор.

— Неподалеку от островка, где пираты чинили судно, находятся еще два рифа и мель. Я как раз и рассчитывал, что там они пойдут медленно, вот мы их и догоним. — Туре говорил теперь с некоторым смущением, стараясь не смотреть в лицо Савиньи. — Обогнули один из рифов, за которым полчаса тому назад скрылись пираты, и увидели, что возле другого торчит из воды верхняя часть мачты. У меня сразу мелькнула мысль: ну, готов пират! Сел на камни, да и пошел ко дну! Он ведь был с грузом — с того торгового судна, что они ограбили на подходе к Мартинике, было взято немало серебра. Экипаж Робертса, вероятно, успел высадиться на островок, либо они спаслись на шлюпках, но шлюпки-то уж никак не могли уйти от наших кораблей. Мы подплыли к мачте, я решил, что, пока корабль не разбило волнами на куски, можно попробовать вытащить груз — серебро-то было для нашего банка! Я передал приказ «Победителю» — искать в море шлюпки, а сам пошел к останкам шхуны. И что вы думаете? Мачта, как оказалось, была там сама по себе.

— Что-о?! — Губернатор ошалело вытаращил глаза, подумав в этот момент, что лейтенант смеется над ним…

— Просто это была, вероятно, поврежденная мачта, которую пираты поменяли на новую. — Туре не смог сдержать усмешки. — А эту они воткнули в дно, между камнями, вот она и торчала. Мой корабль из-за нее сел на мель, и нам чудом удалось, сбросив балласт, освободить корвет. Никаких пиратов на островке и никаких шлюпок вблизи рифов, само собой, не было — Робертс успел, пока мы там возились, уйти далеко в море. Мы поняли, что преследовать их уже нет смысла — кто знает, в каком направлении они скрылись…

Де Савиньи не знал, продолжать ли ему браниться или, напротив, разразиться смехом. Он много раз слыхал от тех, кого пират Робертс по прозвищу капитан Удача оставлял в дураках, что изобретательность наглого флибустьера постоянно помогает ему выпутываться даже из очень сложных и опасных ситуаций. Этим можно было бы восхищаться, если б от этого колониальные владения не терпели такого очевидного убытка.

Помолчав минуту, губернатор еще раз взглянул в красное от смущения лицо лейтенанта и сказал:

— Советую вам, Туре, впредь думать, прежде чем действовать. Хоть бы задались вопросом, мог ли пиратский корабль, даже наскочив на подводную скалу, утонуть всего за полчаса, да так, чтобы на поверхности оставалась одна только мачта.

Офицер вспыхнул еще сильнее.

— Такие случаи бывали! — воскликнул он. — Это подтвердит вам любой моряк.

— Возможно. Но ведь не было ни шторма, ни сильного ветра. Могли бы хоть шлюпку послать, прежде чем подплывать туда на фрегате. Хорошо, что не угробили корвет. Ладно, ступайте. «Морской орел», вероятно, нуждается в ремонте после того, как сел на мель, — проследите за этим. А меня на сегодня оставьте в покое.

А мечтал ведь о королевской награде! — произнес губернатор себе под нос, возвращаясь в свою гостиную к очередной чашке недопитого кофе, который снова успел остыть.

— Просто не везет! — воскликнул, увидав его, попугай Жане.

Возразить было нечего. Однако спустя полчаса мсье Жерве де Савиньи подумал, что один и тот же день может принести и крупную неприятность, но и очевидную удачу. Слуга доложил, что его милость спрашивают несколько человек местных купцов. Губернатор принял их. Купцы сообщили о том, что в заливе, на рейде, стоит голландская шхуна, с которой упорно подают сигналы, понятные любому, кто хоть когда-нибудь имел дело с морской торговлей. Пара цветных флажков, которыми время от времени начинал размахивать стоящий на корме корабля матрос, обычно означали только одно: на судне имеются контрабандные товары, и их владелец предлагает купить их по самой низкой цене.

— Видно, в такую погоду капитан контрабандистов не хочет вести свой корабль слишком далеко! — взволнованно проговорил один из купцов. — Взял товар где-то на африканском побережье и хотел небось сбыть англичанам на Ямайке или еще где. Но шторма его потрепали, а может, с английскими властями у него была стычка, и он не желает рисковать. Мы отправили к шхуне лодку, и нашему посланцу сообщили, что там полный трюм отличной слоновой кости. А уплатить хозяин просит меньше половины цены! Только чтоб в море и разгрузили.

— Ну, это — понятное дело! — усмехнулся мсье Жерве. — С таможней он дела иметь не хочет или отдаст ей еще половину денег! Но слоновая кость — тяжелая штука. Не опасно ли грузить ее в лодки? Шторма нет, но море неспокойно.