Стефани Лоуренс - Сердце пирата

Неудивительно, что такие новости очень расстроили ее родителей. Эйлин, со своей стороны, сочла их абсурдными. Предположить, чтобы кто-то из Хопкинсов самовольно ушел со службы? Да это просто смешно! Четыре поколения мужчин ее семьи служили на флоте. Они были офицерами и джентльменами и считали выполнение возложенных на них обязанностей своим священным призванием.

Будучи единственной девочкой в семье, Эйлин прекрасно знала, как три ее брата относились к своей службе. Предположить, что Уилл оставил свой пост, чтобы пуститься в какую-то сомнительную авантюру, было просто нелепо. Однако два ее старших брата были в море, один в Южной Атлантике, другой в Средиземном море, и, поскольку в тот момент Эйлин оказалась в Лондоне, родители просили ее попытаться выяснить, что же произошло.

Она, как положено, обратилась в адмиралтейство. Несмотря на то что ее семья столько лет была связана с флотом, результат оказался даже менее удовлетворительным, чем в здешней канцелярии морского атташе. Обиженная, разгневанная и терзаемая страхом за Уилла – брат был младше ее, и Эйлин всегда его опекала, – она отправилась прямиком в кон тору судоходной компании и купила билет на первый же корабль, который шел до Фритауна. Эйлин взяла с собой в Лондон достаточно денег, так что цена ее не смутила.

Два дня назад она прибыла сюда. В дороге у нее было достаточно времени, чтобы обдумать план действий. Несмотря на то что связи ее семьи давали уверенность, что здесь наверняка найдется какое-нибудь семейство, у которого она могла бы попросить помощи и крыши над головой, пока будет искать Уилла, Эйлин решила проявить осторожность. Ее выбор пал на пансион миссис Хойт, находившийся в Тауэр-Хилл – районе, который облюбовало местное британское общество, но в той его части, где жили люди по положению чуть ниже священника. Дома тех, кто занимал более высокое положение, располагались выше на холме на террасах.

У Эйлин не было времени ходить с визитами. Единственная цель, с которой она приехала сюда, заключалась в том, чтобы выяснить, что случилось с Уиллом, и, если это возможно, спасти его. В свои двадцать семь лет и с такой же врожденной склонностью командовать, как у братьев, она не видела причин, почему бы не приехать сюда и не посмотреть, что можно сделать. Эйлин считала себя не менее толковой, чем братья, к тому же двое старших в данный момент ничем не могли помочь Уиллу.

Еще одна подспудная заноза заключалась в понимании, что, если бы не оказалось, что, кроме нее, никто из детей не доступен, и, более того, если бы на тот момент она не оказалась в Лондоне, родители никогда не обратились бы за помощью к ней.

Она была единственной девочкой в семье, и никто не ждал, что от нее будет какая-нибудь польза. Ей следовало быть привлекательной, а не полезной, и единственное, чего от нее ждали, – это прилично выйти замуж и вести дом своего мужа, которому, скорее всего, полагалось быть очередным морским офицером.

Но в глубине души Эйлин знала, что такое будущее вряд ли когда-нибудь наступит. Помимо всего прочего, ее характер и это неженское пристрастие к путешествиям, та самая жажда приключений, которая заставила ее отправиться во Фритаун, – все это делало ее неподходящей на роль кроткой, покладистой жены. Не переставая писать, Эйлин почувствовала, как губы сами собой скривились в скептической усмешке. Кроткая. Никому бы в голову не пришло назвать ее этим словом.

После того как Эйлин написала, что решила поехать во Фритаун с намерением выяснить, куда пропал Уилл, она, чтобы успокоить родителей, посвятила несколько абзацев описанию поселения и пансиона, в котором остановилась. Потом вкратце рассказала о результатах своих первых расспросов.

Вчера, в первый полный день, проведенный ею в поселении, Эйлин решила пройтись по портовым тавернам, где собираются моряки. Она надеялась хоть что-нибудь узнать, прежде чем пойдет в морскую канцелярию. Ей удалось обнаружить несколько подходящих заведений, и, хотя в обычной ситуации она бы никогда не решилась зайти в таверну одна, в тех местах, где столовались морские офицеры, имя Хопкинс, хорошо известное на флоте, и связи ее семьи могли в определенной степени послужить ей защитой.

Положившись на это, Эйлин зашла внутрь и, как она и надеялась, нашла нескольких бывалых моряков, знавших ее брата и съевших с ним не один пуд соли. Она решила, что если Уилла послали на берег с каким-то поручением, имевшим отношение к этому поселению, то это – именно те люди, которых стоит расспросить в первую очередь. Если Уилл задавал вопросы, она хотела знать, о чем он спрашивал.

Эйлин не ошиблась. По словам этих старых морских волков, незадолго до исчезновения Уилл расспрашивал о двух личностях – об армейском офицере по имени Диксон, который служил в форте Торнтон, расположенном на вершине холма Тауэр, и местном священнике, который проводил службы в одной из церквей поселения. Выяснив, что Уилл присутствовал примерно на трех службах в той церкви, Эйлин была необычайно озадачена.

Из братьев она лучше всех знала Уилла и очень хорошо понимала его. Если он добровольно пошел на церковную службу, значит, у него была какая-то цель, и это не имело ничего общего с религией.

Эйлин подняла перо и прочитала написанное. После недолгого раздумья она решила не писать о своем намерении спасти Уилла. Совершенно ни к чему еще сильнее волновать родителей. Вместо этого она ограничилась куда более спокойным сообщением, что намерена выяснить, куда подевался брат. В конце письма Эйлин пообещала в скором времени написать снова.

Посыпая листок песком и запечатывая письмо, она перебирала в уме возможные варианты дальнейших действий. Потом, отложив его, взглянула на маленькие часики, стоявшие на каминной полке, плотно сжав губы, отодвинулась назад от стола и подошла к низкому сундуку, служившему ей туалетным столиком. В зеркале, висевшем над ним, Эйлин увидела свое отражение, поморщилась и начала распускать волосы.

Пока Эйлин это делала, она старалась оценить тот образ, который видели клерки морской канцелярии. Молодая англичанка благородного происхождения со светлой кожей и нежным розовым румянцем. Овальное лицо с высоким лбом и небольшим носиком. Ее главным козырем были большие ясные светло-карие глаза, обрамленные длинными темными ресницами, блестевшие из-под изящно изогнутых бровей. Ее губы тоже были достаточно хороши – розовые и пухлые, однако большую часть времени они были сжаты в твердую, бескомпромиссную линию под стать волевому подбородку.

Волосы Эйлин имели необычный, но приятный оттенок темной меди. Обычно они спадали красивыми блестящими волнами, но сейчас от неумолимой влажности ее локоны закрутились почти таким же мелким бесом, как у миссис Хойт. Удалив все заколки и шпильки, Эйлин принялась с мрачной решимостью орудовать расческой. В конце концов ей удалось расчесать их и снова уложить в аккуратный пучок. Отложив расческу, она покрутилась перед зеркалом, проверяя результат своих трудов, и кивнула отражению: