Уинстон Грэм - Незнакомец из-за моря

Чтобы не нанимать слишком много новых работников, Росс направил сюда двадцать сдельщиков и каменщиков с Уил-Грейс. Сдельщики были наименее квалифицированными и самыми малооплачиваемыми шахтерами, в основном они соединяли тоннели и шахтные стволы, ставили крепь и занимались текущим ремонтом. Они были рабочими муравьями шахты.

Как только по округе разошлись новости об открытии шахты, Нампару стали осаждать ищущие работу шахтеры. Росс взял несколько человек, но объяснил им, что будет нанимать на работу только после установки насоса и когда шахта начнет приносить отдачу. А сейчас, не считая строительства помещения для насоса, нужны были только поденщики, пробивающие стволы, куда уходила вода из всей шахты.

На следующий день после начала работ Стивен предложил Джереми свою помощь. Он сказал, что ему всё равно, чем заняться — погонять мула, замешивать раствор, класть камень или копать канавы, лишь бы чем-то заняться, пока он ищет постоянное место. Поскольку Джереми колебался, он добавил:

— Оплата мне не нужна, разумеется.

— Почему это?

— В Нампаре все были ко мне добры. Я хочу хоть как-то это возместить. У меня крепкие мускулы, об этом можешь не беспокоиться.

Джереми оглядел снующих на плато под ними рабочих.

— Тебе нечего возмещать.

— Ты и сам тяжко трудишься, — сказал Стивен, — то там, то сям на подхвате. Разве ты получаешь за это плату?

— Нет... Но...

— Но ты — сын владельца. Да? Что ж, я друг сына владельца. Вполне разумно, правда же? А кроме того...

— Что?

— Ну, по правде говоря, мне не хочется трудиться шесть дней в неделю. Мне нужно свободное время, чтобы осмотреться, я бы одолжил у тебя лошадь и поискал бы чего-нибудь интересного по округе. Мне нужно немного свободы, к примеру, пару дней в неделю, чтобы проехаться по окрестностям или в Фалмут — кто знает? Но когда я здесь — то я здесь и не хочу сидеть без дела. А что может быть лучше, чем помогать тебе с новой шахтой?

Джереми по-прежнему раздумывал.

— Тогда приходи, когда хочешь, — сказал он. — Я передам Бену и Заки Мартину, чтобы они знали, если меня вдруг не будет. Жалованье у нас невелико, но выплачивают его ежедневно. Несколько шиллингов наберется. Думаю, так будет правильно. Думаю, нам бы всем этого хотелось.

Стивен поразмыслил, а потом пожал плечами.

— Ну, раз ты настаиваешь, я сдаюсь. Могу я приступить завтра? В шесть утра, вместе с остальными?

Сэр Джордж Уорлегган удивился, получив приглашение от доктора Дуайта Эниса и его жены на обед во вторник, двадцать третьего июля, в четыре часа. После визита к ним в Лондоне он затаил на Дуайта жгучую обиду за совет, который тот ему дал. Он осыпал Дуайта проклятьями, как и всех прочих людей, связанных с его злосчастными спекуляциями. Лишь через несколько месяцев Джордж смог объективно оценить ситуацию и признать, что Дуайт выразился как нельзя более точно. Старый король был бодр, но разум так к нему и не вернулся, он перестал быть полноправным монархом, события подтвердили правоту Дуайта. Только сам Джордж виноват в том, как воспользовался полученными сведениями. Но это еще больше его раздражало, и потому обида осталась.

Лишь после того, как он прочел записку и стал придумывать благовидный предлог отказаться, он перевернул листок и увидел, что Кэролайн написала на обороте: «Если Валентин дома, прошу, возьмите его с собой. Моя тетушка миссис Пелэм две недели пробудет с нами. В честь ее приезда мы и устраиваем этот прием в разгар мертвого сезона».

Он поскакал в Киллуоррен незадолго до четырех, вместе с сыном и грумом, и отметил, что при всем своем богатстве, молодости и предприимчивости Кэролайн почти никак не усовершенствовала дом после кончины дядюшки-скупердяя, Рэя Пенвенена. Странно, что Дуайт Энис, человек прогрессивных взглядов, когда речь заходит о медицинских теориях, такой же молодой и энергичный, знакомый со множеством докторов и ученых страны, не снес это крыло и не построил взамен нечто современное, а мог бы даже стереть всё строение с лица земли и построить новый дом. Джорджу не пришло в голову, что кому-нибудь может в самом деле нравиться подобное сооружение.

И первыми, кого он увидел при входе в большую гостиную, оказались два Полдарка. Не Росс и Демельза, слава Богу, даже Кэролайн Энис не стала бы заманивать его в такой капкан, как бы выразился старый Хью Бодруган, а их сын и дочь, тоже ничего хорошего. И с кем они разговаривают? Джордж был человеком сдержанным, и мало что могло его тронуть до глубины души. Но сейчас его чувства были словно открытой книгой, а ветер шелестел ее страницами.

Леди Харриет Картер улыбнулась в ответ на слова Клоуэнс, белые зубы сверкнули из-за слегка изогнутых губ. Она была в платье цвета шафрана с кремовым кружевом на декольте и рукавах. Брошка и серьги с топазами. Ее волосы как всегда сияли — столь же ослепительно черные, как у Элизабет — ослепительно белокурые. Только теперь Джордж обратил внимание на остальных присутствующих, поприветствовал миссис Пелэм, полковника Уэбба. Одного гостя с длинной шеей, похожего на Робеспьера, звали Поуп, его прелестная молоденькая жена выглядела едва ли старше его же двух дочерей с глупенькими улыбками. А темноволосого и худого юнца звали Келлоу или что-то в этом роде.

Джордж склонился над рукой Харриет — на мгновение она осталась в одиночестве.

— Сэр Джордж. — Она была холодна, но совершенно не смутилась. — В последний раз мы встречались на приеме у герцогини Гордон, вы собирались отвести меня посмотреть на белого льва адмирала Пеллью.

— Это верно, мэм, я...

— Увы, потом ни с того ни с сего вы извинились и скрылись, как призрак, привидение, фантом. Дела, так вы сказали. И они заняли полгода.

— Это наверняка выглядело с моей стороны чрезвычайно невежливо.

— Да, именно так. Естественно, поскольку я человек сообразительный, возникло простое объяснение.

— Леди Харриет, могу вас заверить, это очень далеко от истины. Как раз наоборот.

— Что наоборот? Прошу вас, просветите меня.

Джордж набрал в легкие воздуха.

— Я искренне хотел бы объяснить в двух словах всё произошедшее, но увы, это займет час или больше. Возможно, мне никогда не удастся объяснить, как так вышло.

Он умолк. Леди Харриет подняла брови.

— Как так вышло?

Джордж взглянул на Клоуэнс, но она разговаривала с Валентином. Джереми отвернулся.

— Объяснить, — сказал он, — что мое беспокойство в тот вечер объяснялось исходом переговоров, которые я начал... нет, уже завершил, из-за желания стать более... более состоятельным в глазах вашей семьи...

— Моей семьи? А она-то какое имеет к этому отношение?

В голове Джорджа мелькнула тень тревоги. Леди Харриет явно была не слишком искренней.