Вивьен Воган - В сетях обмана и любви

Молли отложила все дела, стараясь придумать, как быть с Джефом. Отменить танцы? Но все уже охвачены возбуждением в ожидании субботы! Теперь отмена танцев, возможно, принесет больше вреда, чем пользы, в том числе и Линди.

Утром в пятницу все в Блэк-Хауз думали только о приготовлениях, необходимых для танцев. Вопреки наставлениям и предупреждениям Молли и Джубела, Линди просто пылала и не могла говорить ни о чем другом, кроме как о танцах. Тревис пригласил Тейлоров, но они сразу же отнеслись враждебно к самой идее танцев, и Тревис тоже осудил затею. Однако Тейлоры все же решили придти. Вынюхать что-нибудь для сплетен, предположила Молли.

Шугар сновала туда-сюда, словно готовясь к свадебному пиру. Даже малыши, устремясь наперегонки к сараю, чтобы привести из стойла к дому лошадь Рубела, говорили в пятницу утром о танцах.

– Я надеюсь, придет Глория Денфорт, – сказал Вилли Джо. – Знаешь, приятель, я хотел бы потанцевать с ней.

– Но ты ведь не умеешь танцевать, – ответил Малыш-Сэм.

Рубел и Молли стояли у кухонной двери, наблюдая и улыбаясь. После тех слов Линди Рубел не перестал целовать на прощанье Молли в щеку, но теперь он отсылал мальчишек в сарай за своей лошадью, чтобы получить возможность остаться с Молли наедине. Ну, а восклицания Шугар: «Ух-ух, какой мистер джентльмен!» – никогда, казалось, его не беспокоили.

Утром в пятницу, как обычно, когда Молли протянула ему его ленч, он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и, словно бы промахнувшись, нежно и быстро, но очень страстно коснулся губами ее губ. Его глаза не отрывались от ее глаз, и она знала, что он увидел в них больше потрясения, чем страсти.

Но страсть была. Несмотря на то, что Линди считала ее старой девой, Молли знала о себе правду. В глубине ее души скрывалась пылкая страсть, готовая выпрыгнуть, как свирепая пантера из леса, и Молли вынуждена была изо всех сил ее сдерживать. И этой страстью был Джубел Джаррет. Джубел Джаррет, так похожий на своего брата! Она трепетала от мысли, что он целует ее, обнимает, любит…

Джубел буквально во всем напоминал ей Рубела. Например, своей позой, когда он оперся рукой о стену, пытаясь вразумить Линди. Молли смотрела на него и видела Рубела, прислонившегося к главному входу в их гостиную в ту памятную для нее ночь. Ее пульс участился.

Она знала, что Джубел и танцевать будет, как Рубел, в этом не было сомнений. Она знала, что, танцуя с Джубелом, будет чувствовать себя, как будто танцует с его братом. И она боялась этого.

Она боялась Джубела больше, чем когда-либо на свете кто-либо чего-нибудь боялся. Она боялась танцев из-за Линди и скрывала от самой себя, что, пожалуй, даже рада возникшей с сестрой проблеме, потому что только Линди могла заставить хоть как-то забыть тот танец, такой давний и такой яркий в ее памяти… и в ее сердце!

Утро Молли провела в гостиной. Сначала она сняла тяжелые бархатные портьеры, повесила их на веревку для сушки белья и выбила накопившуюся за год пыль. Оставив портьеры на воздухе, она стерла пыль с мебели, расставила вдоль стен диван и стулья, поместив между ними маленький столик, потом натерла воском пол в центре комнаты. Если соберется много людей, придется использовать для танцев гостиную, холл и часть кухни. Что касается оркестра, то лесоруб по имени Вальдо играл на скрипке, а Джо Дон из кузницы – на арфе. Они займут угол гостиной. Стол с закусками и напитками будет стоять в противоположном конце столовой. Конечно, мебель нужно будет вынести в последнюю минуту.

Шугар начистила столовое серебро и вымыла большую хрустальную чашу для пунша, взяв на себя, по просьбе Молли, и охрану накрытого стола, чтобы удержать гостей от чрезмерного увлечения алкоголем. Молли спрятала под свой матрац херес, который они экономно использовали для рождественских взбитых сливок с вином и сахаром.

Она шла, чтобы снять портьеры с бельевой веревки, когда на узкой дорожке появился скачущий верхом Джубел. Увидев его, Молли засияла. Она улыбнулась, приветственно взмахнула рукой, а он в ответ засмеялся.

Несколько минут они были словно очарованы тем, что неожиданно увидели друг друга. Он бросил поводья, вспрыгнул из седла и пошел к ней, ведя за собой лошадь.

– А почему это вы бездельничаете, мистер Джаррет? – поддразнила Молли.

Он улыбнулся до ушей, даже не пытаясь скрыть воодушевление.

– Я подгоню машину, если ты не захочешь переодеться и проехаться верхом на лошади.

– Куда?

– Переодевайся, я оседлаю лошадь, – решил за нее Рубел.

– Но, Джубел, я…

Взяв Молли за руку, он подвел ее к заднему крыльцу.

– Переодевайся, я говорю. Не трать зря времени. Когда она облачилась в костюм для верховой езды и сапоги, принадлежавшие в старые добрые времена ее матери, Рубел оседлал кобылку и попросил у Шугар дать им с собой что-нибудь перекусить. И только лишь когда они выехали за город, он сказал Молли, куда они направляются.

– Мы едем осматривать твои земли.

– Мои земли? Но почему верхом? Мы могли бы пройтись и пешком.

– Все же лучше верхом добраться до того места, которое я хочу показать.

– Хорошо, но если все так срочно, может, нужно было бы все-таки вызвать машину? – сказала Молли, когда Рубел пустил лошадь в галоп.

Он натянул поводья, робко улыбнулся и моргнул:

– Извини, я привык к седлу.

Они замедлили ход, и Рубел стал объяснять:

– Я обследовал твои земли и поговорил с несколькими людьми. Я подобрал подходящий участок.

– Ты сделал это так скоро?

– Я проверял лесные участки по всей местности, не только твои.

– Но как ты узнал, какие из них мои?

– По документам. Я провел много времени в Люфкине, в здании суда, где помещаются местные органы управления, я перечитывал документы, сравнивая их с расписками, полученными от владельцев лесопилок. Сегодня утром я получил телеграмму, которую мне прислал… э… – он запнулся. – Словом, телеграмму от человека из компании «Л и М» в Орендже.

– Из «Латчер и Мур»?

– Да.

День был теплым, она ехала рядом с ним, и ее охватывало все более нарастающее волнение от его близости. Они ехали так близко, что она могла протянуть руку и дотронуться до него. Молли не делала этого, конечно, но она думала об этом.

Через пару милей вниз по реке Рубел осадил лошадь. Здесь росли девственные сосны, вздымавшиеся на 150–200 футов [1]над головой, некоторые из них достигали пяти футов в обхвате. Кроме того, здесь были и твердые породы: виргинский и красный дубы и шкори, американский орех.

Бросив вожжи, Рубел спешился и помог Молли спуститься на землю. Его широкие ладони задержались на ее талии, вызвав у нее жгучее чувство. Молли думала, он ее поцелует, но этого не произошло. Глаза Рубела озорно блестели, когда он сцепил поводья их лошадей и, взяв Молли за руку, повел в лес.