Кинли Макгрегор - Воин

Юноша почти бегом покинул палатку.

Англичанин повернулся к Локлану:

— Радуйся, что у тебя только братья. Нет ничего хуже, чем иметь сестру, которая настолько привлекательна, что может свести тебя с ума.

Кэт рассмеялась:

— Ну, Бракен, у Джулии и своя голова на плечах есть. Она не из тех женщин, что клюют на мужскую красоту или уговоры. Поверь, она никогда не опозорит ни тебя, ни себя.

— Я знаю. Но я не доверяю мужчинам. Мы все обманщики, лживые собаки, когда волочимся за пригожей девицей.

Локлан застыл и произнес холодным тоном:

— Меня это задело. Я никогда не лгал женщине.

— Вот почему Бог, должно быть, послал тебе братьев. Уверяю тебя, когда дело касается Джулии, я сполна плачу́ за свои прошлые грехи.

Локлан расхохотался:

— Тогда идем. Давай подыщем тебе доспехи и хороший меч, пока мы здесь… вдруг тебе понадобится острый клинок?

Кэт покачала головой:

— Им гораздо лучше выпускать кишки, так ведь?

Бракен вытащил свой меч из-за пояса и провел по лезвию большим пальцем:

— Знаешь, чем хуже клинок обработан и чем он тупее, тем больше он причиняет страданий, когда им вспарывают брюхо…

— Тогда прибереги этот меч для поклонников Джулии.

— Да, думаю, так я и сделаю, — англичанин вернул меч за пояс.

Кэт, не задумываясь, вышла из палатки вслед за мужчинами и ступила в толпу. Она сделала лишь несколько шагов, когда ее охватило нехорошее чувство. Почему это произошло, Кэт поняла только, когда рядом с ней остановился мужчина в серебряной маске и произнес:

— Доброго дня, кузина Катарина.

У Кэт перехватило дыхание, когда она поняла, что человек в маске — это Дамиан Сен-Сир. Его мать была сестрой отца Катарины. Последний раз Кэт видела своего кузена много лет назад. В те дни он был красивым, но надменным мальчишкой, постоянно хвастающим своим происхождением и землями, которые он однажды унаследует.

Катарина его не любила.

Однако мужчина, который сейчас стоял перед ней, выглядел совсем не так, как мальчик, которого она знала. И вовсе не потому, что верхнюю часть лица Сэн-Сира прикрывала затейливо украшенная серебряная маска. От него исходила сдержанная сила, он был высоким и статным, внушал благоговейный трепет и казался загадочным.

— Кузен Дамиан, — поприветствовала его Катарина, рассердившись на себя за паническую нотку, которую расслышала в собственном голосе. Тот мальчишка, которого она когда-то знала, не колеблясь, натравил бы на принцессу-беглянку ее отца или солдат. И сделал бы это даже с наслаждением, не взирая на то, какую боль могли бы ей причинить ее преследователи.

— Не ожидала повстречать тебя здесь.

Но она должна была это предвидеть! Вполне логично ожидать, что кто-то из членов ее большой французской семьи окажется мог оказаться на такой крупной ярмарке.

Позор ей, что не подумала об этом!

— Я тоже не ожидал, — Сен-Сир склонился к ней так близко, что следующие слова смогла расслышать только Кэт. — Особенно с тех пор, как вся Франция кинулась тебя разыскивать.

У девушки от страха свело желудок.

— Не беспокойся, — прошептал Дамиан, легонько касаясь ее щеки рукой в перчатке. — Я тебя не выдам.

Он выпрямился и щелкнул пальцами:

— Анри, пожертвуй свой плащ моей дражайшей кузине. Боюсь, она немного замерзла.

Тут же человек позади Сен-Сира сдернул плащ со своих плеч и протянул его Дамиану, а тот завернул в него Катарину.

Затем рыцарь поднял широкий капюшон плаща, надвинул на лицо девушки, укрывая от чужих взглядов, и искренне улыбнулся, заправляя под плащ волосы Кэт.

— Кроме меня здесь есть еще трое, кто сможет тебя узнать. Держись подальше от зала за́мка и турнирного поля, и все будет в порядке.

Катарина все еще не могла поверить, что Сен-Сир делает это ради нее. Он никогда не был склонен оказывать кому-либо помощь.

— Почему ты мне помогаешь?

В глазах Дамиана вспыхнула боль, которую он тут же подавил:

— Скажем так: я знаю, каково это, когда тебя удерживают против твоей воли. Никому не пожелал бы.

И с этими словами Сен-Сир ушел.

Кэт с изумлением смотрела, как ее кузен уводит прочь свою свиту. К счастью, никто из них даже не оглянулся на нее. Катарина с облегчением перекрестилась.

— Что-то случилось?

Она вздрогнула от голоса Локлана. Лэрд, вернувшийся за отставшей спутницей, выглядел обеспокоенным.

— Все в порядке. Я просто встретила своего кузена.

На лице горца отразилась тревога.

— Он меня отпустил, — успокоила его принцесса, хотя и сама еще в этом сомневалась. — Не могу поверить, что он был так добр.

Мак-Аллистер оглянулся по сторонам, словно ища глазами ее родственника:

— Что-то мне тоже не верится в его доброту. Ты уверена, что он не кликнет стражников, едва их разыщет?

Если бы горец задал Катарине этот вопрос до ее встречи с кузеном, она бы ответила на него утвердительно. Именно так и поступил бы Дамиан, когда был мальчишкой. Но теперь она не была уже так уверена, что Сен-Сир поведет себя подобным образом.

— Нет, он этого не сделает. Думаю, мы в безопасности, — и она тоже огляделась.

К Кэт и Локлану подошел Бракен и спросил:

— Что-то не так? Я обернулся, а вас нет — вы оба исчезли.

Лэрд взмахом подбородка указал на девушку:

— Несколько минут назад Катарина повстречала здесь своего кузена.

Глаза англичанина широко распахнулись:

— Которого из них?

Кэт ответила, предвкушая, какое выражение появится на лице Бракена, так как он был об этом человеке еще худшего мнения, чем она:

— Дамиана Сен-Сира.

Англичанин потянулся к рукояти своего меча, обшаривая взглядом толпу с кровожадной гримасой:

— Этот ублюдок побежал звать солдат?

— Нет, — торопливо возразила Катарина. — Он дал мне плащ, чтобы замаскироваться, и сказал быть осторожной, чтобы не попасться.

Теперь у Бракена отвисла челюсть.

— Дамиан… Сен-Сир сказал тебе так? Дамиан-«у-меня-нет-души»-Сен-Сир? Презренное сатанинское отродье? Тот самый чокнутый мальчишка, который подрезал мне подпругу у седла перед первым поединком на турнире, а потом хохотал, когда я сломал ногу и ключицу?

А она-то уже забыла об этом злодеянии — в их детстве было столько подобных событий.

— Да, тот самый, — подтвердила Катарина.

Бракен фыркнул:

— Что, к дьяволу, случилось с Сен-Сиром, что он вдруг обнаружил в себе любезность?

Кэт пожала плечами, совершенно озадаченная, точно так же, как и ее спутник:

— Может быть, он просто повзрослел?

И все же во взгляде Бракена читалось недоверие:

— Уж поверь мне, этому дьяволу, чтобы измениться, потребовалось что-то гораздо большее. Скорее похоже на то, что его крепко шарахнули по голове. Раньше он жил лишь для того, мучить окружающих.